– Приехали, – Герард Кларенский откинулся на спинку жесткого деревянного кресла. – Мать вашу… Да простит мне Господь сквернословие в стенах святой обители! Господа, вспомните все необычные, настораживающие или просто выбивающиеся из общего течения жизни происшествия последнего месяца! Любые! Собрались! Слушаю вас, брат Лаврентий!

– Дней десять назад, – начал тихий худощавый бенедиктинец из Нотр-Дам де Шанз, – к отцу-настоятелю явились двое братьев-рыцарей Храма и попросили допустить в библиотеку. Разрешение конечно же получили. Я трудился в скриптории и поинтересовался затем, какие книги были взяты у брата-библиотекаря. Удивительное дело: летописи монастыря, от времен Робера Благочестивого до наших дней. Зачем тамплиерам скучнейшие монастырские хроники?

– Зачем? – рявкнул побагровевший Герард. – Дверь! Проклятущая Дверь! Инциденты, с ней связанные, фиксировались в записях? Во-от! Гуго! Я как можно быстрее информирую прево Парижа о том, что церковь Марии в Полях следует взять под усиленную охрану службы короля. Проследи, чтобы приказ не прошел мимо капитана Марсиньи!

– Постараюсь, но… У нас очень мало людей.

– Плевать! Найдете! Их сменят латники графа Шампанского, как только окажутся в городе – я уговорю Филиппа! Не хватало только нежданных гостей отсюда…

– Гостей? – осторожно спросил Славик. – Откуда – отсюда?

– Мозги включи, олух! – по-русски воскликнул преподобный, обуявшийся грехом гневливости. – Разрыв – семьсот шесть лет! Тысяча триста седьмой, семьсот шесть и еще полгода набрасываем поверх, что получается? Именно, две тысячи четырнадцатый! Вот будет сюрпризец для Жоффра или его преемников, когда живые тамплиеры из подпола в центре Парижа полезут! А эти ведь могут…

– Тихо-тихо, давайте успокоимся – повысил голос Иван, перейдя на латынь. – Мессиры, а мы, часом, не увлеклись? Давайте по порядку! Что известно твердо? Первое: мы внезапно столкнулись с противоборствующей стороной в образе незнакомца, назвавшегося Арманом д’Эралем. Причем ловчий выбрал в качестве жертвы именно Стефана Ласкариса – увидел, что он человек здесь новый, неподготовленный, а значит, именно через Стефана можно передать расплывчатое «Abyssus abyssum invocat»…

– Почему я? – встрял Славик.

– Потому что любой другой на твоем месте, скрутил бы господина д’Эраля в бараний рог прямиком у подножия Монфокона, – хищно улыбнулся Иван. – И притащил бы сюда, на вдумчивый разговор с его преподобием. Когда на кону стоит банк, разводить куртуазию с реверансами несвоевременно, правила этики перестают действовать. Эх, меня там не оказалось, досадно…

– Очень хорошо, что не оказалось, – отозвался брат Герард. – Никакой пользы, если объект нашего общего интереса будет доставлен в Сен-Жан по частям. А так – имеется возможность поймать целехоньким. Привлеку все доступные силы, описание внешности получено подробное. Неважно! Так что ты хотел сказать?

– Второе: нам откровенно угрожают. «Вы зашли слишком далеко, господа». Как поступить? Отменить операцию?

– Нет! Исключено! Невозможно! – хором запротестовали посредники. – Столько труда вложено! Годы жизни!

– Отсюда выводим третье: планы остаются неизменными вне зависимости от обстоятельств. Хоть тайфун с землетрясением, хоть конец света! Нас попытались легонечко пугнуть и теперь желают проследить за реакцией: что станем делать? Ровно всё то же, что и прежде – господа Медиолано и Сент-Арай поутру откроют лавки, Гуго пойдет на службу, брат Лаврентий на мессу, а его преподобие – в родную пыточную…

– Отлучу, – вяло пригрозил Герард. – Свинья ты, а не добрый католик, ничего святого… Действительно, другого выхода нет. Суета и паника ничем хорошим не кончатся, только покажут нашу слабость. Меня интересует другое: зачем они раскрылись? Без обиняков дали понять, что мы здесь не одни? Где логика? Не проще ли было дождаться развязки и ударить внезапно, со спины? Так, чтобы у нас не оказалось ни минуты на принятие верного решения?

– Кто вам сказал, – медленно произнес внимательно следивший за разговором Славик, – что господин д’Эраль – враг? Взгляните с другой стороны: вдруг он хотел предупредить? Подсказать? Анонимному письму вы бы не поверили, самому приходить сюда боязно – извините, но инквизиция есть инквизиция! А если?

– Устами младенца, – усмехнулся преподобный. – Соображаете, юноша. Версия правдоподобная, принимаю к сведению. Итак, господа?..

– Ни шагу назад, – твердо сказал Иван. – Осталось три дня. Каждый знает, что делать. Появление фальшивого ловчего настораживает, мы обязаны десять раз подумать перед тем, как совершить те или иные действия. Машина запущена и остановить ее невозможно. Нынешнего октября мы ждали почти десять лет.

– Мы ждали, – недовольно буркнул Гуго, подчеркнув интонацией первое слово. – Ты здесь появился куда позже.

– Что не отменяет впечатляющих заслуг мессира де Партене, – оборвал королевского сержанта брат Герард. – Темнеет, вам пора возвращаться домой, господа – указ канцлера не забыли? Последняя встреча непосредственно перед акцией, двенадцатого числа в полдень. Здесь. Берегите себя.

1307 год по РХ, 12–13 октября

Париж, королевство Франция

– Вещь удобная и легкая, движения не сковывает, – Иван выложил на стол сверток темного сукна и распутал стягивавшие ткань ремешки. – Защитит от колющего удара и стрелы, при рубящем ударе тебе в худшем случае переломают ребра или ключицу.

– Оптимизм, внушающий уважение, – сказал Славик. – Сколько весит?

– Четыре с половиной килограмма. Наденешь и не заметишь…

Сукно скрывало кольчугу из очень мелких колечек, прилегавших друг ко другу настолько плотно, что зазоры и не рассмотришь. Похоже на ящеричью кожу.

– Материал, конечно, запрещенный – половина колец титановые, половина нитиноловые, что гарантирует максимальную прочность доспеха, – взяв кольчугу в руки, Иван повернулся к Славику. – Держи. Надевать так же, как и свитер, ничего сложного. Но сначала – стеганую куртку, а кольчугу поверх.

– Я в этой сбруе упарюсь! Ведь еще колет и плащ!

– Ничего подобного. На улице холодрыга, к вечеру жди морозца. Работать весь день придется в основном на свежем воздухе, успеешь замерзнуть. И никаких возражений – сопротивления не ожидается, но исключить встречу с вооруженным арбалетом фанатиком никак нельзя! Тебе не терпится пообщаться с парижскими лекарями, накрепко убежденными в том, что раны, нанесенные холодным оружием, исцеляются мочой девственницы, смешанной с мускусными выделениями хорьков и сушеным языком лягушки? Тогда никаких возражений, верни кольчугу в сундук.

– Благодарю, но обойдемся без ненужного экстрима. Между прочим, как Жоффр и руководство отдела снабжения позволили тебе протащить сюда вещи из титана?

– А кто их спрашивал? Стальной доспех тяжелее и надежность значительно ниже. При всем уважении к инструкциям и правилам использования предметов из двадцать первого века в исторической реальности на первое место в списке приоритетов я ставлю собственную жизнь. Вместе с твоей. Погибнуть или покалечиться из-за недостаточно качественного оснащения я не желаю. В конце концов, кольчуги благополучно вернутся вместе с нами в родную эпоху, а если до возвращения произойдет что-нибудь совсем нехорошее, то поверь – нам будет решительно все равно, остался здесь титан или нет. Встань ко мне спиной, зашнурую стеганку…