— Уж наверное! Вряд ли ему понравилось покушение на монополию — все закордонные делишки были в его епархии…

— Ну да! А если учесть, что он и так задыхался под ярмом мамалыжной орды…

— Мамалыжная орда — это кто да кто? — настойчиво расспрашивал я. В Сашкином рассказе о давным-давно отгремевших событиях, об исчезнувших людях и их интригах я надеялся найти зацепку, ключ к тактике борьбы против Джангирова.

— Неразлучное трио — друзья Брежнева с молдавских времен, земляки, собутыльники, соседи и даже какая-то родня: министр МВД Щелоков и первые заместители Андропова — генералы Цвигун и Цинев. Этих-то вообще называли «мухи цеце за шиворотом Андропова»… Они его обложили так, что он помочиться не мог без их пригляда… Но Андропыч их все равно переиграл…

— Мочиться перестал?

— Нет, мочиться он перестал позже… Перед смертью… На диализе… А тогда он их самих заставил обмочить портки… Говорят, что это он сыскал для Гали Брежневой молодого здоровенного майора из конвойных войск МВД, заведовал там комсомольской работой…

— Чурбанов? Нормально! Настоящий принц-комсорг…

— Ничего-ничего! Этот парень быстро доказал, что сила в яйцах важнее изощренного ума… Брежневу очень нравился набриолиненный красавец — не чета этим скрюченным, пузатым лысикам… Велел его продвигать в МВД, а министра назначил ему в «дядьки», как Петруше Гриневу дали Савельича…

— Кому он заячий тулупчик отдал?

— Никому! Он его стал потихоньку сдирать с Щелокова… Андропов ввел в щелоковекую твердыню троянского осла… Майор Чурбанов очень быстро превратился в генерал-полковника и первого зама министра… А поскольку всем было ясно, что завтра он займет щелоковское кресло, то крушил он все в министерстве по-черному…

— Надо полагать, начал с самых способных людей, — предположил я.

Сашка одобрительно хлопнул меня по спине веником:

— Молодец! Наука в лес не идет — соображаешь помаленьку… Заставил он Щелокова выгнать самого умного человека в системе — Крылова… И разгромил его мозговой центр… Все проекты реформ накрылись… Опального Крылова отправили на выселки — начальником академии, Джангиров болтался не у дел…

— И самый умный из-за этого застрелился?

— Не из-за этого… В наших славных традициях не только лишить нужного человека места, но и вывалять его в говне по уши. Возбудили уголовное дело — видите ли, Крылов спер себе на дачу какие-то рваные половики! Это Крылов-то! Которому было достаточно мигнуть, и ему бы внесли на блюдечке миллион…

— Рублей или долларов? — на всякий случай поинтересовался я.

— В те времена доллары еще не котировались… Но Крылову это было безразлично, он скорее всего и разницы-то не понимал… Понимаешь, он был честный человек — без всякой лигатуры… Щелоков пальцем не шевельнул в его защиту, по-черному кинул его. Вот Крылов и выстрелил себе в сердце…

— Кто знает, может быть, Щелоков об этом вспоминал через несколько лет? Когда вставил себе в рот карабин…

— Не думаю, — покачал головой Сашка. — Он наверняка горевал о том, как его горько обидели, как все до единого разбежались…

— А что Джангиров с «Интермилом»?

— Это слово — «Интермил» — не велено было произносить вслух. А Джангирова вывели за штат. Тут-то его и подобрал снова Андропов, которому выдержки и терпения было не занимать. Тем более что тучи сгущались — все чаще сочился слушок, что Брежнев намерен поднять Щелокова в Секретари ЦК, надзирающего за всеми силовыми структурами, а Чурбанову отдать наконец МВД. Щелоков таким макаром стал бы партийным контролером Андропова. Но случилась невероятная удача — в Москве убили майора госбезопасности Агапова…

— Наверное, шпионы из Гваделупы?

— Ага! Майор работал в секретариате центрального аппарата КГБ. Воскресным вечером он возвращался из гостей к себе домой на метро. Естественно, в некотором подпитии. Его подсняли на станции «Ждановская» три постовых милиционера, нормальные лимитчики, вывели из метро, ограбили и избили до смерти. Тело бросили на пустыре в овраге… Андропов вызвал Джангирова и приказал ему найти во что бы то ни стало убийц…

— А то! — восхитился я. — Этот Агапов был замечательным объектом для скандала! В секретариате по должности через его руки должно было двигаться множество секретных бумажек…

— Ну, естественно! КГБ наверняка и распространил слухи, что он убит агентами ЦРУ, или МОССАДа, или каких-то других страшных злодеев. А на третий день Джангиров блестяще справился с заданием — нашел всех трех убийц. Андропов — сразу же в ножки к Брежневу! Необходимо тщательное расследование во всей системе МВД! Тотальная чистка этого загнившего аппарата. Правды ради надо сказать, что аппарат этот по сравнению с КГБ сильно подразложился в условиях общего загнивания всей страны…

— Любопытно, какая лютая ненависть всегда была между работниками этих смежных ведомств… Мы комитетчиков называли «свояки»… Но, как я понимаю, в тот раз Андропову ничего не обломилось?

— Ничего! Или почти ничего… Ментов-убийц быстренько расстреляли, кого-то из начальников, по мелочи, повыгоняли, но вопрос о назначении Щелокова Секретарем ЦК усох, и Андропов выиграл один ход. И стал готовиться к следующему рывку — он уже вплотную приблизился к высшей власти в державе…

— Смотри, как им там, наверху, неймется. Старые, больные, полуживые, а дерутся насмерть, клочья летят. Ну что, спрашивается, ему было не подождать, пока бровастый Леня хвост откинет?

— Для этого ему по меньшей мере нужно было перейти в партийный аппарат, — сказал Сашка. — По существующей традиции глава КГБ не мог занять высшее место в партии и стране. Тем более что вся компашка вокруг Брежнева мечтала выпихнуть Андропова из шефов страшной всемогущей конторы — в толпе партфункционеров легче затоптать. Перед Андроповым стояла неразрешимая дилемма — если не перейти в ЦК, он не имеет шансов на лидерство, а перейдя — утрачивает мощь вездесущего КГБ. И тогда он сыграл поистине гроссмейстерскую партию…

— Эт-то понятно! Е-2 — Е-4, пешку в дамки, и всем старым пердунам — киндермат! Давай-давай, рассказывай…

Сашке нравилась роль знатока придворных тайн, этакого Нестора-летописца всех этих махновских гадостей, и рассказывал он с удовольствием — я знал, что, кроме меня, ему некому поведать это невесть как добытое знание. Сашка слез с полка, достал из деревянного ведра распаренные веники — дубовый и березовый, взмахнул ими — каленый вихрь промчался над нами, капли зашипели на камнях.

— Лежи смирно, морду засунь в шайку с водой, — скомандовал он мне. — А я буду не спеша излагать повесть временных лет… Может, под березовыми батогами запомнишь лучше.

…В конце лета 1979 года Андропову по прямому телефону позвонил резидент в Австралии. Это было неслыханным нарушением всех действующих правил, но шеф КГБ нисколько не рассердился — это был звонок судьбы. Только событие невероятной важности и небывалой срочности могло подвигнуть резидента на такое нарушение всех принципов секретности и субординации.