А вот в третьей комнате он напоролся на людей. Кажется, здесь отдыхала свободная смена охранников. Или же спали те, кто сопровождал босса во время его выездов. Три постели, на всех трех – спящие. Вот их следовало успокоить, чтобы не вмешались, если начнется переполох. Три ствола – серьезная сила.

И он всадил всем по стрелке с «успокаивающим». Каждый из «успокоенных» один раз дернулся при попадании шприца и затем погрузился в блаженное ничто.

Так сколько же охраны у этого Василия Васильевича? Днем, когда следили за его кортежем, они с Мишкой попытались посчитать, но безуспешно. Четверых они видели, но ведь кто-то оставался в машинах и микроавтобусе? Сейчас на его счету трое, одного уложил Мишка на пороге чердака. И это только второй этаж. А, как известно, охрана обычно обретается на первом. Эти трое, спавшие на втором, – вообще нонсенс.

В его отсеке оставалось еще две непроверенные комнаты. Но тут в ухе два раза щелкнуло. Мишка звал его к себе.

Переговорные устройства они нацепили еще на чердаке. Но было условлено: разговаривать только в крайнем случае. В остальное время – жесты или вот такие щелчки по микрофону. Один – «Внимание, опасность», два – «Ко мне!», три – «Отходим!»

Сейчас прозвучали два щелчка. Или Штефырца попал в неприятное положение, или нашел наконец спальню Тупикова.

Оказалось, нашел. Однако появилось затруднение. Дверь была незапертой, но в постели лежали двое. Сам боров-хозяин и еще какая-то молоденькая девчонка. Может быть, жена. Но слишком уж молодая для такого статуса. Скорее горничная или просто с улицы.

Они полюбовались на мирно спящую парочку, прикрыли дверь, отошли от нее, чтобы шепот никого не разбудил. Требовалось посовещаться, тут уже никакие жесты и щелчки не помогут.

– Сколько нашел? – спросил Мишка.

– Троих. Все будут долго спать.

– Я двоих.

– У меня еще две комнаты не осмотрены. Надо заглянуть.

– Давай, а я тут покараулю.

Оставлять в тылу два непроверенных помещения было неразумно. Вдруг там кто-то вооруженный есть и в самый разгар допроса решит проверить, как спится дорогому шефу? Неизвестно, попадет или нет, выстрелив в непрошеных гостей, но шуму своим выстрелом наделает. Непорядок.

Потом Евгений мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Одна комната пустовала: мебель, выключенный телевизор, и все. А вот во второй нашлось сразу двое охранников. В постелях они не лежали, сидели за столом и, судя по всему, находились на высшей ступеньке блаженства. На столе находилось все для достижения этой ступени: шприцы, жгуты, спиртовка, ложечка, пара пластиковых пакетиков.

Миронов поморщился. Кого только этот Тупиков набирает в охранники? Баловаться наркотой на посту? Да за это расстрелять мало! Похоже, плохи дела в империи местного дона Карлеоне, если такое позволяется. Совсем распустились.

С другой стороны, это и неплохо. Легче будет расхлябанную охрану нейтрализовать.

Он не знал, как реагирует транквилизатор на героин, но выпустил по стрелке в каждого наркомана. Хуже не будет. А загнутся – туда им и дорога. Они все равно уже не люди. Тем более что он – не мать Тереза.

Штефырца, как и обещал, ждал у двери в спальню Тупикова. На его вопросительный взгляд Евгений показал два пальца. Мишка удовлетворенно кивнул. Теперь, если не всполошатся охранники с первого этажа, никто им не помешает.

Они тихо вошли, с минуту смотрели на спящих. Девчонка была так себе. Скорее всего бандит действительно снял ее на улице. Наверное, все-таки не сам. Мало ли у него помощников.

Мишка поднял парализатор и выстрелил в девушку. Незачем ей смотреть на то, что здесь сейчас будет происходить. И лишний свидетель им ни к чему. Пусть спит.

Тем временем Миронов подошел к Тупикову, посмотрел ему в лицо, чтобы окончательно удостовериться, тот ли это человек. Потом тронул стволом голое плечо бандита. Тот замычал, отмахиваясь и не раскрывая глаз. От него сильно пахло перегаром. Квасил Василий Васильевич на сон грядущий. Боялся, что с девкой не сладит?

Миронов ткнул посильнее, сказал:

– Проснитесь, граф, вас ждут великие дела!

Мишка хихикнул:

– Нашел графа!..

Тем не менее чужой голос заставил бандита разлепить глаза. И ничего он не увидел, потому что в комнате было темно, а свет фонарей с улицы сюда не доставал.

– Кто… Кто здесь? – голосом, в котором слышался испуг, спросил Тупиков. Но испуга для того, что они хотели сделать, было мало. Сначала предстояло напугать этого урода так, чтобы он готов был в штаны наделать. Только тогда можно будет задавать любые вопросы. И то, что в комнате темно, даже лучше.

– Смерть твоя пришла, Вася! – послышался голос Штефырцы с другой стороны постели.

– Какая еще смерть? – голос бандита стал крепнуть, видимо, он просыпался и начинал понимать, что находится в своем доме и окружен охраной.

Но Миронов, не давая ему опомниться, сильно ткнул пытавшегося приподняться Тупикова стволом теперь уже прямо в лоб, заставляя упасть на постель.

– Жуткая смерть, мучительная и долгая, – сказал Евгений, стараясь говорить хрипло, с угрозой.

– За что?! – почти заорал Тупиков. – Что я такого сделал?

Теперь уже ствол не отрывался от его лба, вдавливая голову в подушку. И не беда, что это был всего лишь парализатор. Ощущения металла на лице бандиту вполне хватит.

– Будешь орать – получишь пулю сразу. Ответишь на наши вопросы – еще немного поживешь. Что выбираешь?

Разумеется, этот слизняк хотел пожить, вдруг что-то изменится, охрана, например, прибежит. Или эти неизвестные, что проникли в спальню, смилостивятся и уйдут, не убивая его.

Евгений осмотрелся внимательнее и обнаружил небольшую кнопку, к которой уже тянулась рука бандита. Была она предназначена скорее всего для вызова охраны.

Он врезал рукояткой парализатора по пальцам, почти добравшимся до кнопки. Тупиков взвыл, а Миронов, достав нож из сумочки на поясе, перерезал шнур, по которому должен был пойти вызов на первый этаж.

– Значит, все-таки сдохнуть хочешь прямо сейчас? – зловещий шепот заставил бандита еще сильнее вжаться в подушки. Сейчас ему было действительно страшно. Он не видел никого, только слышал голоса. А обладатели этих голосов обладали нокталоскопией, ночным зрением, и он перед ними был, как на ладони.

– Что вы хотите знать? – наконец удалось дрожащим голосом выговорить ему.

Евгений внутренне усмехнулся. Пробрало все-таки стервеца!

– Нам нет дела до твоих грязных делишек здесь, в городе. За это ответишь перед судом. Но зачем ты подсылал убийц к другим людям, неместным?

– К-каким «неместным»?

– В Москве, в поезде, в Ткуацунде!

То ли Миронову показалось, то ли действительно в голосе бандита прозвучало некоторое облегчение.