Внутри потеплело, появилось легкое головокружение. Время шло, но Климову совершенно не хотелось уходить. Не хотелось сейчас, не захочется и через несколько часов.

– Тепло у тебя и уютно.

– Мне самой тут нравится.

Когда вошли дети с куклами в руках, генерал и Эмма смотрели друг на друга почти влюбленными глазами и болтали о ничего не значащих пустяках.

Приход девочек их сразу отрезвил. Эмма засуетилась, принялась раскладывать пирог, наливать детям чай.

– Как-то все не правильно, – вырвалось у нее.

– Да-да, не правильно, – уже понимая, куда она клонит, согласился Климов.

– Но ведь безвыходных ситуаций не бывает.

– В смысле?

– Мы могли бы встретиться, – шепотом предложила Эмма, – где-нибудь на нейтральной территории.

– Могли бы?

– А почему нет? Мы свободные люди, без комплексов, что нам мешает?

– Да ничего, собственно говоря, лишь дефицит времени, – сказав это, генерал покосился на детей.

Девочки были заняты своими делами, но Эмма его взгляд перехватила.

– У меня есть знакомая, которая уехала и оставила мне ключи от своей квартиры. Цветы полить, присмотреть… Приедет она через неделю, так что, Андрей, решайтесь, – Эмма говорила тихо, глядя в глаза генералу.

Под столом их ноги соприкасались, и от этих прикосновений мурашки пробегали по спине генерала, его уже охватило желание.

«Черт бы побрал этих детей, ушли бы куда-нибудь. Может, их на улицу отправить?» – подумал Климов, но тут же посмотрел на часы – он и так уже слишком долго находился в гостях.

– У меня завтра вторая половина дня свободна, – сообщила Эмма, – мы могли бы созвониться.

– У меня на завтра тоже никаких дел.

И они заговорщицки улыбнулись, прекрасно понимая потаенный смысл этой простой фразы и то, что произойдет завтра.

На прощание генерал Климов так же галантно, как и при встрече, поцеловал Эмме руку.

– А завтра мы сюда придем? – спросила его внучка.

– Нет-нет, завтра не придем, – торопливо ответил генерал, – завтра я буду занят до вечера.

На каждый день удовольствий не напасешься.

– Слышишь, – обратилась Оля к подружке, – значит, вы с мамой придете в гости к нам. Договорились?

– Как мама решит, – философски заметила Лена.

Эмма Савина и ее смышленая дочурка помахали через окошко генералу и его внучке. Эмма даже послала воздушный поцелуй Климову, понимая, что дело на мази, и скоро она уже сможет получить заработанные деньги. Генерал сдался на удивление легко, крепость штурмовать не пришлось, ворота открылись сами.

«Ну-ну, все мужики такие. Немного томных взглядов, несколько многообещающих улыбок, нога к ноге, рука к руке.., и все в порядке».

– Иди в свою комнату, приберись, а то разбросали все – бардак какой-то!

– Мама, не говори плохих слов.

– Извини, вырвалось, но то, что вы натворили, иначе не назовешь.

– Я же не виновата, я показывала Оле игрушки. А мы точно пойдем к ним в гости?

– Вполне возможно, но еще не знаю. Лучше, если они придут к нам.

– Да, да, лучше они. И пусть Оля свои куклы притащит, а то она все с моими играла. Пусть покажет своего негритенка!

– Покажет.

Лена пошла в комнату наводить порядок. А Савина взяла телефон, открыла блокнот, затем захлопнула и положила на полку книжного шкафа.

«Сейчас позвонить или попозже? Нет, позвоню сейчас, еще ведь квартиру надо подготовить».

Номер телефона Бутакова менялся часто, только на памяти Эммы уже раз десять.

– Григорий Германович? – довольно сдержанно сказала она в трубку, хотя и узнала полковника.

– Да, – Бутаков тоже сразу узнал Эмму.

– Все отлично, я договорилась на завтра, на вторую половину дня. Думаю, не сорвется.

– Не может быть! Так быстро?

– Но я же профессионал. Надо ковать железо, пока горячо.

Возникла небольшая пауза.

– Гостиничный номер? – предложил Бутаков, но тут же сам отбросил это предложение. – Нет, не пойдет.

– Я уже обещала по-другому.

– Как?

– У меня есть квартира.

– Да, так будет лучше. Только ни в коем случае не делай этого у себя дома.

– Я знаю. У меня подруга уехала во Францию.

– Сейчас свяжусь с Эдуардом, он заедет за тобой, и вместе там осмотритесь.

– Хорошо, я буду ждать его дома.

Эдуард Вяткин с тяжелым фотокофром в руках входил в квартиру Эммы Савиной, как к себе домой. Он бывал здесь не раз, как-никак, с хозяйкой квартиры они работали в паре. Даже дочку ее он знал по имени.

– Привет, дядя Эдуард, – радостно встретила его девочка, – сфотографируй меня.

– Привет, Аленка. А я тебе снимки, которые делал в прошлый раз, принес, – и он протянул конверт с фотографиями, как бы извиняясь за то, что сейчас должен уехать с ее матерью.

Лена тут же разложила снимки на столе и принялась сортировать их. Словно маленькая обезьянка, она копировала маму, которая всегда, разбирая фотографии, неудачные снимки выбрасывала.

– Тут я некрасивая, – констатировала девочка и посмотрела на Эдуарда.

– Если не нравится, можешь порвать, – разрешил фотограф.

Лена с удовольствием разорвала снимок на мелкие-мелкие кусочки и, побежала выбрасывать в ведро.

– Ну что, едем? – Эмма подошла к Эдуарду.

– Да, прямо сейчас, тянуть некуда.

– Леночка, дверь никому не открывай! Мы сейчас уедем, но скоро я вернусь. Не скучай. Время пролетит быстро. В случае чего, если проголодаешься, – ешь пирог. Молоко в холодильнике, да ты сама все знаешь. Плиту не включай.

– Мама, ты говоришь мне это каждый раз', уже наизусть твои слова выучила, – Лена со стаканом сока в руках вышла в прихожую проводить мать.

Девочка привыкла к частым отлучкам матери и была вполне самостоятельным ребенком, при надобности могла бы даже прожить одна несколько дней, лишь бы продукты имелись.

– Но ты мне позвонишь? – по-взрослому спросила она.

– Если задержусь, да.

Ласково поцеловав дочь, Эмма еще раз предупредила:

– Цепочку набрось и никому не открывай.

– Знаю, не маленькая, – Лена тоже чмокнула – маму в щеку.

И Савина заспешила вслед за Эдуардом. На этот раз :они воспользовались его машиной.