друг в друга, при этом сила защиты и урона многократно возрастала.

Тренируясь, мы просто-напросто били друг друга молниями защиты, чтобы научиться её объединять и наращивать. И чем больше Витязей сливалось в цепочке объединения, тем сильнее становился урон от суммарной брони.

Мой приказ был услышан.

Отбиваясь от первых атак Следопытов, команда начала объединяться и сращивать урон от брони. Первыми встали Тарас, Лёва и Котов. Через пару секунд к ним присоединились сёстры Аверьяновы и Коховский.

Исидора и Рада Бородинская остались отдельно — у них была своя задача.

Но даже шестерых участников цепи хватило, чтобы создать мощную суммарную защиту. Я лишь успел увидеть, как Витязи встали стеной, и по их телам заискрились жёлтые молнии.

В следующее мгновение меня сшибло ударом медвежьей лапы.

На этот раз броню серьёзно пробило когтями. Осознал я себя, когда ударился о дерево и рухнул в кусты.

Медведь рванул на добивание, но на пути у него встал Платон Саблин. Он еле держался на ногах, но всё равно не собирался отступать.

— Иди к папочке, шерстяной ублюдок...

Глаза зверя сверкнули в ответ.

Гигант заревел и обрушил весь свой гнев на Саблина.

— Подпалим ему шерсть! — крикнул я, едва поднимаясь и тоже бросаясь на медведя.

Мы объединили атаку и вместе принялись опаливать его шерсть раскалёнными мечами. Саблин и без особых знаков понял, что я хочу сделать: разозлить зверя до такой степени, чтобы он не заметил, как подошёл к обрыву.

Да, я понимал, что этот медведь — маг-Охотник и, скорее всего, ему будет больно, когда он свалится с обрыва, но в отличие от нас, он мог рассчитывать на срочную помощь Целителя, да и регенерацию тела никто не отменял.

Пока мы бились с медведем, доводя его до исступления, я краем глаза видел, как трещат жёлтые молнии Витязей. Суммарная броня работала, как надо, и не подпускала Следопытов, беспрестанно поражая их молниями.

Двоих прошибло сразу, а дальше дело было уже за двумя девушками: маленькой юркой Исидорой и сильной пробивной Бородинской.

Они обе тут же «условно убивали» противника, приставляя к их шеям мечи.

То и дело слышались их выкрики на два разных голоса:

— Убит!

— Убит!

— Убит!..

Пока я и Саблин возились с медведем, команда устранила пятерых Следопытов, но двое из них умудрились избежать удара молниями. Они не полезли к Витязям с суммарной бронёй, а решили убрать более уязвимых.

Один атаковал Исидору; второй — Бородинскую.

Против такого напора обе девушки продержались недолго.

Бородинская получила удар кинжалом по руке, потом — по ноге и, не удержав меч, повалилась у дерева.

Исидора встала на её защиту. Причём, против двоих сразу.

Маленькая и хрупкая, она казалась беззащитной, но так только казалось. Исидора не надеялась на физическую силу — её силой были мозги.

— Ближе! — вдруг крикнула она, непонятно, к кому обращаясь: то ли к команде, то ли к противникам.

Первым среагировал Лёва.

— Два шага впел-лёд! Напл-лаво!

В ту же секунду весь отряд шагнул вперёд и направо, будто на строевой подготовке, а потом снова ударили молнии от суммарной брони.

Точно в цель.

Оба Следопыта рухнули, как подкошенные. Исидора прихватила меч, который уронила Бородинская, и подскочила к поверженным противникам. Оба острия уткнулись им в шеи.

— Убиты, господа! — победно произнесла она.

Тем временем я и Саблин всё дальше оттесняли медведя к обрыву. Правда, оба уже еле дышали, изнемогая от усталости.

Мы подошли к самому краю, когда зверь снова заревел и ударил передними лапами по земле.

Пласт каменистой почвы под ногами сдвинулся. И меня, и Саблина моментально сшибло с ног, ну а достать нас было делом пары секунд.

Полузверь встал на задние лапы, будто готовясь придавить обоих, но неожиданно рядом отчаянным и бодрым голосом проорали:

— Внимание!! Медведя в правую лузу!!!

В то же мгновение зверя ударило тонким стволом переломанного дерева.

Облачившись в броню, Яков Вьюгин со всей дури толкнул им медведя в бок. Тот даже зареветь не успел, как рухнул с обрыва.

Рёв прозвучал после, уже где-то внизу, в смятых кустах на дне оврага.

В небе тут же появился верхолёт с Целителями и опустилась лестница. А ещё я услышал, как уже в другой машине журналист восторженно заголосил:

— А они не церемонятся, господа! Жёсткие ребята! Уникальной тактикой компенсируют малый резерв и идут вперёд! Только вперёд! Вы только гляньте на их командира! Так натренировать отряд! А ведь сколько ему? Шестнадцать, господа! Клянусь, если эта команда дойдёт до финала, я возьму у Волкова интервью!..

Я отвернулся от верхолётов, зависших в небе, и с улыбкой посмотрел на Якова.

— С возвращением, дружище.

Тот бросил дерево на землю и тоже заулыбался.

— Такого кия я ещё в руках не держал!

Мы помогли подняться Саблину и втроём поплелись в ту сторону, где после жёсткого боя приходили в себя остальные.

Увидев меня и Саблина, Исидора ахнула.

— Мальчики! На вас живого места нет!

— Зато Яшка медведя обыграл... — то ли простонал, то ли усмехнулся Саблин.

Девчонки помогли раненым обработать и перевязать порезы и ссадины. Вот тут-то и пригодились листья коа. Их как раз хватило на всех.

Я смотрел на команду, наблюдал, как они собирают рюкзаки, восторженно обсуждают суммарную броню и прошедший бой, а сам не до конца верил, что нам удалось сделать то, что мы сделали.

— Молодцы. Но всё равно не расслабляемся... у нас ещё четверть пути по лесу, — пробормотал я, хлебнув из фляжки воды, разогретой зноем чуть ли не до кипятка. — Никто не гарантирует, что на нас не нападёт ещё одна группа Охотников.

— Он всегда такой зануда? — поморщилась Бородинская, глянув почему-то на Исидору.

— Поверь, в библиотеке он ещё хуже, — засмеялась та.

Отдохнув около получаса, мы наконец начали спуск по перевалу.

Скорость отряда заметно возросла — во-первых, Якова больше не нужно было тащить на себе, а во-вторых, шли теперь под гору.

— Поесть бы, — вздохнул Егор-Глыба.

Все тут же согласились.

— Дойдём до долины, там перекусим, — ответил я (мне и самому жрать хотелось не меньше остальных). — А пока не стоит расслабляться.

Судя по карте, мы были уже совсем недалеко от границы леса, но что-то не давало мне покоя. Смутное чувство, что за нами следят.

Я постоянно принюхивался, но не ощущал чужих запахов. Не выдержав, я всё же остановился и на