Эйнтхартен сверкнул белозубой улыбкой и с несвойственным ему пафосом сообщил:

— Вообще-то коммандер, капитан Эйнар, так что будьте любезны…

— …отойти на пристойное расстояние и любоваться издали, — послышался справа знакомый желчный голосок. — Ну вот так и знала: не успели прибыть в этот гадюшник, а Эйнар опять у меня мужа уводит!

Уведешь у такой мужа, ага, сейчас! На другом стуле, вполоборота к двери, восседала коммандер Блэр собственной персоной — как всегда до ужаса самоуверенная и возмутительно красивая, одетая в ярко-сиреневое платье аэльбранского фасона. Тут тебе и вырез хоть куда, и юбчонка едва прикрывает колени; оставалось только изумляться, как муженек-ревнивец вообще выпустил Киару из дома в таком виде. Впрочем, тут можно и не спрашивать — Астрид заранее знала, что Марк состроит кислую рожу и ответит вопросом на вопрос: «Ты вообще можешь представить, как я куда-то не пускаю Киару Блэр?»

Спорить с ней было чревато, а потому Астрид послушно отошла от Маркуса и заинтересованно глянула в декольте Киары. И не удержалась:

— Да я бы лучше вас увела, коммандер Блэр!

Ну а что? У самой Астрид под форменной рубашкой такого богатства не наблюдалось, так хоть на чужое посмотреть. Зависть надо сублимировать. Судя по радостной ухмылке Киары (и возмущенному лицу Марка), она только что заработала очко в свою пользу. И то хлеб. А главное — меньше шансов получить проклятие в задницу за любование чужим мужем.

— Так какими судьбами вы здесь? — наконец, задала она нужный вопрос. Задать его стоило, наверное, прежде, чем тискать капитана Эйнтхартена. То есть уже коммандера.

— Ну кто-то же должен расследовать наше дело, — ехидно сообщил до этого молча веселящийся Гуннар. Вот не зря говорят, что архимаги и коммандеры все сплошь одинаковые. И обязательно проходят экзамен на язвительность.

— Моя покойная свекровушка ввела моду на ритуальные убийства, — Киара недовольно поморщилась. — Астрид, ты и сама должна знать, сколько преступлений было совершено на этой почве за последние годы. Большая их часть, правда, не грозила нам чем-то серьезнее, нежели кучка трупов… Но здесь, похоже, не тот случай. Всё вполне серьезно.

— Почему ты так решила?

— Потому что игра должна стоить свеч, раз уж виновник торжества вздумал похищать детей. Нет, возможно, мы имеем дело с полным психом, однако Мартин сказал, ты подозреваешь эту вашу принцессу убийц. Как ее там…

— Хельта.

— Хельта? — переспросила Блэр, криво усмехаясь. — Кхаэльте. Дурное имя. Мою покойную бабушку звали так. С тех пор, как она сбежала из дворца и выскочила замуж за человечишку, королева Кианнэйт запретила давать это имя новорожденным принцессам.

Астрид с сомнением глянула на Киару. Лицо Хельты так и стояло перед глазами, и она могла поклясться, что общего у них куда больше, чем у самой Астрид со своими родителями и мелким Магнусом.

— Точно покойную? — всё же уточнила она, хотя вот прямо сейчас эта информация не имеет никакой ценности. — Вы с ней похожи, — и добавила, припомнив лицо престарелой фейки: — Очень. И у неё герб в виде лилии.

— Здесь нет ничего странного: мы ведь обе от жилы Серебра. Впрочем, даже если она вдруг окажется моей бабкой, это не играет роли, — Киара изящно пожала плечами, всем видом показывая, что жизнь гипотетической бабули ей до фонаря. — Нам всем повезло, что мой дорогой земляк Макгрейн, припомнив кое-какие забавные элементы синтарийского фольклора, вытащил голову из задницы и навестил меня в столице. Вместе мы, кажется, разобрались, что к чему.

— Горазды же эти некросы трепаться, — проворчал Гуннар, одним махом осушая бокал с бренди и снова наполняя. — Красавица моя, давай уж к делу, а?

— Ну что ты, нельзя же так просто взять и опустить предисловие, — со смешком возразил Марк.

— Это девиз твоего батюшки, — съехидничала его супруга, прежде чем продолжить: — Наш род ведет начало от королевы Кэйлих, что основала Неблагой двор, отбив полкоролевства у Благого. Первая стальная королева… Она же Штормовая колдунья. Она же Королева ветра и тьмы…

«Песнь ветра и тьмы не должна быть спета», — раздался будто наяву ломкий голос зомби.

— …та история знакома многим синтарийцам и буквально каждому фейри: мол, царило благоденствие среди дивного народа, но затем Штормовая колдунья спела песнь ветра и тьмы… Бредятина почище сказочек о Кровавом Жнеце, но последние для нас охренеть как плохо кончились.

— Это точно, — хмуро согласилась Астрид. Она пришествие лича не застала, ей в ту пору было лет восемь; однако леденящие кровь истории ходили и по сей день. — Так что это за Песнь, от которой столько проблем?

— Песнью ветра и тьмы зовется заклинание, которым королева подчинила Спригганов.

— Спригганов? — издевательски переспросил командер Гуннар, вздернув густые брови. — Разве спригганы — это не мелкие летучие засранцы вроде пикси?

— Ты путаешь со спрайтами и хайтерами. Впрочем, оно и немудрено: у дивного народца целая уйма разновидностей… Но нет, Спригганов можно отнести скорее к фоморам — злобным духам хаоса, обладающим огромной силой. Там тоже свои подвиды имеются… например, Фо-а повелевают водой, а Спригганы — воздухом.

— И чего тогда они мир по камешкам не разнесли?

Киара выразительно закатила глаза.

— А самому подумать? Сказано же — духи хаоса. Злобные и кровожадные, но при этом беспомощные и бестелесные. Порой вселяются в людишек и нападают на кого ни попадя, чтобы напиться крови, однако носитель погибает уже через пару суток… Чтобы эта погань крушила врагов по твоему велению, необходимо его призвать, подчинить, вселить в подходящее тело и регулярно поддерживать кровью. Сойдет любая, однако лучше кровь мага. Дети магов — вообще идеально. Если верить легендам, к детишкам у Спригганов особая любовь: до сих пор считается, что они похищают детей и вместо них оставляют подменышей.

— А они правда оставляли? — с интересом уточнила Астрид.

— Нет конечно! Воровать воровали, но если вместо обычного младенчика в люльке оказался ушастый фейреныш, то это никакой не Спригган, а нерадивая остроухая мамаша.

Астрид припомнила слухи, которые ходили о Мэйр Макинтайр, знаменитой синтарийской целительнице (и чуть ли не богине в глазах Олафа). Будучи темной магиней, она не просто обладала даром целительства, но еще и исцеляла тягчайшие недуги разума — поговаривали, что это благодаря смеси двух кровей, фейской и демонской. Да только вот сюрприз — появилось это остроухое создание не в семействе архимагов вроде Киары Блэр, а самых что ни на есть простых людей, которым её подбросили. Иначе как подменышем жену жуткого Себастьяна Лейернхарта в кулуарах не называли. (Лейернхарта, в свою очередь, вполне заслуженно именовали «чудищем». Астрид приходилось несколько раз пересекаться с лордом-менталистом по работе, и она искренне изумлялась — как такая милая и очаровательная девушка могла связаться с этим колючим, въедливым и невыносимо наглым засранцем?)