– Все медеанцы – одно племя. Мы все сородичи.

– Тогда я ничего не понимаю! Вы с ним даже не разговариваете.

Утренняя Роса задумалась на несколько секунд, затем объяснила:

– Медеанцы давно сказали друг другу все, что надлежало сказать. Ты скоро поймешь это.

Объяснение, которое ничего не объясняло. Но Коршунов фразу запомнил. Как и многие другие.

* * *

Космодром Медеи ничем не отличался от прочих космодромов Пограничья – малонаселенных, не предназначенных для колонизации планет: тщательно выровненная посадочная площадка, рядом с ней маленькое здание космовокзала, вмещающее в себя и административные службы, и зал ожидания, чуть поодаль – башня навигации и связи, обеспечивающая выход корабля на орбиту и спуск с нее. На звездолетах с гравитационным приводом, в отличие от их фотонно-аннигиляционных предков, дополнительный модуль планетарных двигателей отсутствовал, соответственно, в прошлом остались требования к прочности покрытия космодрома. Теоретически корабль мог приземлиться на любой ровной площадке с нулевым уклоном. На практике поле космодрома скрупулезно доводили до абсолютной горизонтальности и заливали слоем керамобетона, устойчивого к температурным колебаниям и коррозии.

На медеанском космодроме керамобетон был ярко-зеленого цвета. И эта зелень оказалась единственной, которую Коршунов увидел, шагнув сквозь мембрану переходника на поверхность планеты. Туман затопил весь окружающий мир густым грязно-белым киселем, который безуспешно пыталось прорвать центральное светило здешней системы – Эпсилон Индейца А. Даже возвышающееся в сотне метрах здание космовокзала выглядело размытым темным пятном. В довершение ко всем «удовольствиям» туман был холодным и вонючим, словно вокруг космодрома лежало бескрайнее затхлое болото.

Впрочем, туристов негостеприимность Медеи не смущала. Едва ступив на керамобетон космодрома, они уже радостно галдели, обмениваясь первыми впечатлениями, вертели головами, а самые нетерпеливые настраивали инфравизоры и норовили улизнуть из-под опеки встречающего группу гида. Да, консультантом и проводником в своих будущих «экспедициях» они бы предпочли видеть Утреннюю Росу. Однако сотрудники космодрома быстро и умело провели сегрегацию прибывших, в результате которой медеанцы, Коршунов с Валевской и восьмерка колонистов оказались в другой группе, встречал которую не гид, а глава поселка Лючия Хилес лично. Высокая, сухощавая и крепкая даже на вид – ни грамма лишнего жира, сплошь мускулы и сухожилия, – с каждым из своих подчиненных она обменялась рукопожатием, не делая различия между мужчинами и женщинами. Каждому сдержанно улыбнулась, новичков одарила гостеприимным «Добро пожаловать!», со знакомыми перекинулась одной-двумя фразами. Медеанцев Хилес приветствовала по туземному обычаю – прижималась щекой к щеке. И Валевскую тоже.

Когда дело дошло до Коршунова, случилась заминка. Тимур был слишком поражен увиденным, чтобы сообразить, что от него требуется. Разумеется, он не раз видел голографии Лючии Хилес, но лишь теперь, когда она оказалась рядом с Утренней Росой, смог оценить их сходство. Женщины были похожи, как родные сестры, и не понять, какая из сестер старшая. Рост, телосложение, черты лица. Единственно заметным отличием была одежда: Роса была в кожаном медеанском костюме, а Хилес носила черно-синий нефлоновый комбинезон, защищающий от стужи, жары и влаги. Теория морфологического подобия, говорите? Ну-ну. Никакое «сходство условий» для объяснения подобного феномена не годилось. Оставалось либо чудо, либо…

Неизвестно, поняла глава поселка причину замешательства гостя или нет, но на всякий случай протянула Тимуру руку. Рукопожатие у нее было крепким, вполне мужским.

– Прошу ко мне в машину! – она кивнула на драккар. – Рада видеть вас на Медее. Надеюсь, друг Ветер, друг Роса, вы погостите у нас в поселке?

– Нет, – твердо ответил медеанец. – Ты сейчас отвезешь нас с сестрой в стойбище. И мое имя – Спаситель Земной Женщины.

Хилес кивнула:

– Хорошо, как ты считаешь нужным. – Она обернулась, окликнула одного из своих сотрудников, уже направившихся к зданию космовокзала: – Антон, проводи Марину и Тимура в гостиницу, а то Витторио уже увез туристов…

– Нет! – остановил ее медеанец. – Ты не поняла. Утренняя Роса останется в твоем поселке, пока ее не позовут. Ты отвезешь в стойбище меня и сестру Марину.

И чтобы не осталось сомнений, взял Валевскую за руку, повел к драккару.

– Э-э… – Хилес явно растерялась. – Конечно, конечно!

Она поспешила следом, словно забыла о второй паре гостей. На полдороги опомнилась, обернулась.

– Роса, ты поселишься у меня, как раньше, или…

– Да. Мы будем жить у тебя, – немедленно подтвердила медеанка. – Спасибо за гостеприимство!

* * *

Исследовательский поселок располагался в двух километрах от космодрома, так что транспорт не понадобился, Тимур и Роса вполне обошлись собственными ногами. Единственная досада – старший техник-связист Антон Сигарев оказался молчуном, разговорить его Коршунов не смог, как ни старался. Да, ведем исследования. Да, никто, кроме Хилес, в стойбища медеанцев не допускается по-прежнему. Да, туземцы приходят и уходят, когда им заблагорассудится. Да, они сами решают, кто летит на Землю. Пожалуй, единственно интересным и неожиданным ответом был: «Нет, игрой в «индейцев» у нас не балуются. Если кто-то вдруг от туристов этой блажи наберется, его первым же транспортом на Землю отправляют».

– А Хилес? – Коршунов с интересом посмотрел на связиста.

– А что Хилес? – тот зыркнул на Утреннюю Росу с явной опаской. – На ней весь контакт с медеанцами завязан, ей баловаться и подавно некогда. Ну, собственно, вот ее дом. Заходите, там не заперто. У нас не принято запирать. А я побежал!

Сигарев исчез в тумане раньше, чем Тимур успел его поблагодарить. Осталось только пожать плечами и поспешить следом за Утренней Росой, уже поднимающейся на крыльцо одноэтажного коттеджа, ничем не отличающегося от прочих, выстроившихся в ряд, вдоль залитой все тем же ярко-зеленым керамобетоном улицы.

Внутри жилище главы поселка тоже выглядело вполне стандартно. Типичная обитель одинокого человека, исповедующего спартанский образ жизни. Впрочем, кое-какая особенность в интерьере имелась, и она сразу выдавала, чем увлекается хозяйка дома в свободное от работы время: в коридоре слева от зеркала висела старинная литография с рисунком Теночтитлана, справа – вышитый цветным бисером на холсте Кетцалькоатль, над зеркалом – весьма искусная имитация Камня Солнца. Коршунова сии декорации не удивили. Из досье Хилес он знал, что предками женщины были индейцы южной Мексики, чем она весьма гордилась и что постоянно подчеркивала в автобиографии. В молодости Хилес даже увлекалась историей и культурой доколумбовой Америки… а потом прилетела на Медею и нашла здесь инопланетных индейцев. Забавное совпадение. Хотя нет, первой их встретила Валевская. Или все же Хилес? Что там случилось в Холодных пещерах? Информация противоречивая. Расспросить бы Валевскую, да где ее теперь найти? Случайно ли именно ее пригласили в стойбище? Вся история контактов с медеанцами – сплошная череда случайностей, совпадений. И чудес. Интересно, Лючия Хилес верит в чудеса? Или знает кое-что, чем предпочитает не делиться с умниками Контакт-Центра. И с «присматривающими» из Карантинного Комитета тоже…