– Не нравится мне это, – буркнул высокий полицейский и потянулся за компаком. – Надо с начальством связаться. А то…

Договорить он не успел. Рядом с его дверцей приземлился спрыгнувший с мостика человек в черном спортивном костюме. Выбросил кулак, и прочнейшее стекло со звоном разбилось, брызнули осколки.

– Матерь божья! – заорал маленький, высокий невольно отшатнулся, а широкий потянулся за пистолетом.

Но второй человек, одетый точно так же, вышиб заднюю дверцу одним ударом и выволок глобального стража порядка наружу. Высокий захрипел, когда крепкие руки схватили его за горло, но тут же замолк, шея его с хрустом переломилась. Маленький смог вытащить оружие, но толку от него оказалось мало.

Третий нападавший с грохотом приземлился прямо на крышу. «Шкоду» тряхнуло, пуля улетела в выбитое окно.

– Зараз… – удар кулака просто-напросто проломил полицейскому череп.

Брызнула кровь, несколько капель попали Семену на лицо. Он отшатнулся, дернул руками, и наручники с неприятным звоном разломились. На запястьях остались саднящие красные полосы, обломки упали куда-то под ноги.

– Вот и он, – проговорил один из нападавших.

– Точно, – поддержал второй, с белым неподвижным лицом.

– Молись, ибо тебе уготована встреча с небесами, – заметил третий, мягко спрыгивая с крыши машины.

По тому, как невероятно быстро, мощно и в то же время как-то коряво они двигались, Семен догадался, кто перед ним. Ему «повезло» столкнуться с людьми, напичканными боевыми имплантантами.

Опыты по вживлению в человеческое тело разнообразных устройств начались еще в двадцатом веке, но размах приобрели в последние пятнадцать лет. Медики научились заменять органы искусственными, наращивать силу мышц, укреплять кости и суставы, чтобы новые мышцы не сломали их при первом же усилии.

Технологии эти использовали в первую очередь военные и спецслужбы. В армиях ведущих держав мира появились особые подразделения, укомплектованные киборгами. Не знающими усталости, страха и боли, невероятно быстрыми и сильными, умеющими выжить в эпицентре мощнейшего взрыва. Стоили такие солдаты очень недешево, поэтому их было немного.

Но кто-то не пожалел их, чтобы добраться до Радлова.

– Кто вы такие? – спросил он, переводя взгляд с одного на другого. Сердце забилось чаще, мускулы напряглись.

– Те, кто уничтожает нацистскую заразу, – сказал киборг с белым лицом и ударил.

Время послушно замерло. Семен уклонился от медленно проламывавшего воздух кулака. Колобком выкатился из машины и только чудом избежал пинка. Вскочил на ноги и вскинул руки, готовясь защищаться.

Они бросились на него втроем, не раздумывая ни мгновения.

Эта схватка совсем не походила на ту, что состоялась у монумента Жижки. Там Семена желали в первую очередь ранить или обездвижить, взять в плен. Трое киборгов хотели его убить и делали для этого все, что могли. Они атаковали мощно и слаженно, действуя как единая команда.

В первый же момент удар тяжелой, как бревно ноги едва не сломал Радлову предплечье. Потом окружающий мир исчез, превратился в нечто смазанное. Остались лишь холодные, спокойные лица врагов, их уверенные движения и собственное тело, такое непослушное, слабое и медленное…

Семен сам удивился, когда одна из редких контратак достигла цели. Ребром ладони заехал одному из киборгов по гортани. Там хрустнуло, изо рта упавшего на колени врага хлынула кровь. Другие двое отвлеклись лишь на мгновение и напали уже вдвоем.

Радлов едва не лишился уха, получил скользящие удары по ребрам, правому бедру и животу. Нормального человека они сделали ли бы калекой, но измененный сывороткой организм сумел справиться и с болью, и с повреждениями.

Это стало неприятным сюрпризом для киборгов.

– Звезда Давида! – воскликнул один из них раздраженно. – Но он же обычный! Как такое возможно!

Второй ответил что-то злое на незнакомом Семену языке.

А он, уловив замешательство киборгов, напал сам. В скорости превосходил соперников и сумел этим воспользоваться. Оказался у одного из них за спиной и беспощадным тычком раздробил шейные позвонки. Последнего оставшегося на ногах поймал на встречный удар, и сломанные ребра вошли белолицему в сердце.

Бьющееся в агонии тело упало на дорогу.

– Вот как, я смог… – Радлов остановился, трясущейся рукой провел по лицу.

«Шкода» с выбитыми дверцами казалась выпотрошенным гробом. Блестели куски стекла. Кровь на асфальте выглядела черной. Неподалеку, у красного «Пежо-Октавии», две молодые женщины стояли неподвижно. Ветер трепал их волосы, а глаза у обоих были вытаращены.

С начала схватки прошло не больше двух минут. Очевидцам она, скорее всего, показалась мельтешением стремительных теней.

Сам Семен чувствовал себя отвратительно. Его подташнивало, мускулы ныли, боль охватывала голову. Там, куда пришлись удары, набухали синяки, задетую кулаком челюсть неприятно саднило. Но что самое противное – болью в груди сопровождался каждый удар сердца.

Похоже было, что Радлов едва не превысил предел отведенных сверхчеловеку сил.

– О нет, что же я сделал… – тут до него дошло, что сегодня он совершенно точно лишил жизни двоих, нет, все же троих людей. Последний киборг с перебитым горлом замер, его остановившиеся зрачки уставились в небо.

Перед глазами все закружилось, Семен сделал шаг к машине, оперся о ее гладкий и холодный борт.

«Они бы прикончили тебя, ни мига не сомневаясь, – стучалась в голове мысль. – Просто свернули бы шею, как цыпленку. И отправились пить пиво в ближайший кабак. Чего жалеть о них? Ты лишь защищался, спасал свою жизнь». Это помогало, но не очень. Совесть продолжала трогать душу тонкими колючими лапками, чувство вины походило на плещущийся в жилах яд.

– Нет времени переживать. Надо что-то делать, подумать о том, как поступить дальше, – сказал сам себе.

Успел сделать шаг, и тут убитый первым киборг просто-напросто взорвался. Из его тела вырвались языки пламени. В стороны полетели клочья пылающей одежды. Семена качнуло, взрывная волна горячей теркой прошлась по лицу. Женщины у «Пежо-Октавии» с испуганными воплями попадали наземь. На том месте, где лежал труп, осталось темное выжженное пятно и горсточка праха.

С задержкой в несколько секунд взорвались и два других тела. От одного уцелел кусок отливающего металлом черепа с окровавленными волосами, от другого – обгорелый ботинок.

«Очень умно, – подумал Радлов. – В случае поражения – самоликвидация. Никаких следов, и победителю не достается ничего. А полиция, скорее всего, решит, что этих парней убил я».

И тут Семен поддался страху.

Он судорожно огляделся. Нырнул в машину, схватил валявшийся на заднем сиденье рюкзак. И изо всех оставшихся сил рванул по склону, прочь от разбитой машины. Наверху откоса пробился через настоящую стену из густого кустарника и оказался в Летенском парке.