– Нет. – Амелия скрестила руки на груди.

Ковентри не сводил с нее глаз.

– Очень жаль, если так. – И, не пытаясь вести игру дальше, он повернулся и с решительным видом вышел из комнаты.

Настал ее черед догонять его.

– Что вы хотите этим сказать?

Герцог пожал плечами:

– Я полагал, что из вас получится замечательная мать для Джереми. Вы очень ему нравитесь.

Неужели он пал так низко, чтобы использовать невинное дитя как аргумент во время торга?.. А впрочем…

– Мне он тоже очень нравится, но я не могу позволить себе согласиться вступить в брак лишь на этом основании.

Они уже дошли до вестибюля, где их ожидала Хэтер.

– Так объясните же мне, что еще вам нужно! Скажите, и я немедленно позабочусь о том, чтобы это осуществить. – Лицо Ковентри выражало крайнюю степень отчаяния. – Господи Иисусе! – У него был такой вид, словно он собирался хорошенько встряхнуть Амелию. – Вы что, не понимаете, что от того, как мы поведем себя дальше, зависит репутация вашей семьи?

– Именно это и является главным препятствием.

Амелия растерянно смотрела на Томаса, и его надежды привести дело к счастливому концу окончательно угасли. Девушка повернулась к герцогу спиной и направилась к двери – так быстро, что он не успел заметить, какие чувства пылали при этом в ее глазах.

– Пойдем, Хэтер.

– Вам придется расплачиваться за последствия своих поступков! – крикнул Томас вслед Амелии.

Она резко обернулась и обожгла его сердитым взглядом.

– Не придется! Я на время уеду из города, и постепенно все забудется. И мне, и моим близким приходилось быть объектом куда более злобных сплетен, чем те, что могут быть вызваны нашей с вами беседой наедине в Воксхолл-гарден.

– Мы с вами не просто беседовали, Амелия!

– Пока что об этом никто не знает. Зато, если мы вдруг поженимся, неизбежно пойдут слухи. – Ее трясло от возмущения и обиды. – Решено. Я не намерена более это обсуждать, а сейчас хочу лишь одного – вернуться домой. Не будете ли вы столь любезны меня сопроводить?

Какое-то мгновение Томас колебался, и Амелия затаила дыхание. В конце концов он покорно склонил голову.

– Разумеется. – Герцог предложил ей руку, другой указывая на входную дверь.

Амелия устремилась туда – ей не терпелось избавиться от его общества.

Неужели так бывает: ты любишь человека всей душой и в то же время страшишься его присутствия? Амелия не знала, как ответить на этот вопрос, но все сейчас обстояло именно так. Последние четыре недели перевернули всю ее жизнь – ее сердце ей больше не принадлежало. Оно принадлежало герцогу Ковентри. Но у нее не было уверенности в том, что он когда-нибудь станет испытывать к ней взаимные чувства. Поэтому было бы неразумно соглашаться провести с ним всю свою жизнь. Неужели пять минут могут быть такими мучительными?

Ответа на этот вопрос у Амелии не было. Спускаясь по лестнице, она услышала голос герцога:

– Мы вернемся к этому разговору, когда приедет ваш брат. Не сомневаюсь, что он-то со мной согласится.

Амелия боялась, что он прав. Уже то, что Ковентри грозил ей неизбежностью такого решения, подтверждало ее худшие опасения. Сделанное им предложение было продиктовано чувствами, которые она ему внушала. Он поступил бы так с любой другой женщиной, которая бы оказалась на ее месте. Просто потому, что так должен вести себя благородный человек: не доводить дело до того, чтобы дама была скомпрометирована, и это представляется ему важнее всего остального. Любой ценой следует избежать скандала – это правило не допускает различных толкований.

Амелия воздержалась от комментариев по поводу его заявления и вышла на улицу. Хэтер уже ожидала их в экипаже. Слева приближались двое прохожих, справа им навстречу шли еще трое. Один из них был рабочим; он свернул к дому. Амелия слышала, как он поздоровался с герцогом Ковентри.

– Должно быть, вы новенький, – сказал ему Томас. – Ваше лицо мне незнакомо.

Они разговорились. Амелия тем временем ждала, пока прохожие освободят ей дорогу. К ее ужасу, один из них, подойдя ближе, обвил рукой ее талию и крепко прижал к себе; другой прохожий шагнул к Амелии, загораживая ей дорогу и не позволяя увернуться.

– Оставь этот домик в покое, ясно? – услышала она грубый голос. – А это, чтобы ты поняла: это дело серьезное.

Амелия почувствовала, как что-то укололо ее в бок; резкая боль стала глубже. Из горла девушки вырвался вопль, заглушивший злобный смех нападавших. Ее толкнули, и Амелия едва удержалась на ногах. Послышался громкий возглас, затем стук башмаков – негодяи убегали.

Амелия прижала руку к пострадавшему месту и ощутила, как между пальцев сочится что-то липкое. Она сделала глубокий вдох, и тут ее подхватила под локоть чья-то рука.

– Миледи, – ровным голосом произнес кучер.

Запричитала Хэтер.

– Ковентри! – крикнула Амелия.

Сейчас он был необходим ей. Прислонившись к стене дома, она лихорадочно пыталась отыскать герцога глазами. С каждой секундой Амелия становилась все слабее.

Ее взгляд отыскал скорчившуюся на земле фигуру. Вот и он. Герцог пытался подняться, стиснув голову руками. Амелия почувствовала облегчение: он жив. Ему досталось меньше, чем ей, это уже хорошо. Если уж одному из них суждено пострадать, пусть судьба будет более милосердна к нему. Тем временем герцог взглянул на Амелию.

– Боже правый!

Она успела увидеть, как он с трудом поднимается на ноги; его глаза расширились от боли и потрясения. Вслед за этим сознание девушки подернулось странной дымкой. Боль стала слабее, и Амелия провалилась в черную пустоту.

– Нужно немедленно отвезти ее домой! – во весь голос прокричал Томас, устремляясь к стене, у которой стоял кучер, поддерживавший Амелию обеими руками.

Хэтер изумленно оглядывалась. На тротуаре была большая лужа крови. Слишком большая. Сердце Томаса больно сжалось от отчаяния.

– Если я сяду в экипаж, вы сможете передать ее мне?

– Конечно, ваша светлость. – Кучер взял Амелию поудобнее. – Нужен доктор, ваша светлость.

– Ее должен осмотреть Флориан. Ни о ком другом я и слышать не желаю.

Они взялись за дело, как и было договорено; Томас старался не обращать внимания на сильную головную боль. Его застали врасплох: человек, который выдавал себя за рабочего, внезапно ударил его чем-то тяжелым. Перед глазами у Томаса вспыхнули и закружились мириады звездочек. Он упал на колени, едва расслышав крик, который разрезал тишину. Только теперь он понял, что это кричала Амелия. Эти чертовы мерзавцы пырнули ее ножом, и если не удастся вовремя оказать ей помощь… Ему страшно было даже подумать о том, что может тогда произойти. Пока что герцог мог лишь крепко держать Амелию на коленях, зажимая одной рукой ее рану в боку.