– Как я вижу, Вы осведомлены обо всех пустяках Парижа, – парировал Мучениго.

– О-о! Мой дорогой сеньор, неужели Ваша женитьба – это пустяк? Да и в Риме новости разносятся быстрей октябрьского ветра.

– Да, то, что Вы слушали – правда, князь. Синьор Мучениго женился на горничной из резиденции короля. И мне кажется, что ее имя будет Вам известно, – продолжила разговор Арабелла, чтобы ущемить гордость и самолюбие Джеронимо: – Это Джесси Хиггинз, англичанка по происхождению, дочь английского ремесленника. Теперь она сеньора Мучениго. Не правда ли, что для служанки быть женой уважаемого монсеньора – большая удача? Сама Фортуна положила руку ей на плечо, когда в чреве Джесси зарождалось дитя, пусть оно родится здоровым и сильным, как и его достопочтенный отец, – при последних словах дочь герцога медленно поклонилась супругу ее подруги.

– Джесси Хиггинз? – глухо прошептал князь: – Но, она же обычная камеристка, синьор Мучениго. Как Вы могли взять в жены девку с низкого общества? Это же унизительно и…, – Джеронимо не успел договорить, как кулак бывшего советника с силой обрушился на стол, из-за чего некоторые блюда упали на ковер.

– Прекратите, князь! Что за неуважение ко мне и к моей семье у меня же дома?! Не смейте, слышите, унижать мою жену! Я взял ее девственницей! – синьор фон Формине усмехнулся. Ведь именно он лишил Джесси невинности.

Разъяренный, дворянин вышел из залы. Арабелла и Джеронимо остались одни. Прогнав служанок и лакеев, дочь герцога вышла на террасу, князь последовал за ней.

– Откуда Вы все знаете? – раздраженно прошипел синьор фон Формине, наклоняясь к уху молодой женщины.

– Джесси – моя подруга, которая от меня ничего не скрывает, Ваше Сиятельство. И то, что Вы с ней сделали, тоже не утаилось от меня.

– О, мадемуазель, я поражаюсь, как такая умная и проницательная дама, как Вы, до сих пор не нашла себе выгодную партию.

– Полно, князь, я не нуждаюсь в Ваших развратных речах, – перебила молодая женщина.

– В таком случаи, я хочу напомнить Вам, что у меня есть жена и трое детей. Упустив мои предложения, как Вы сказали, разврата, Вы теряете богатства и титула. Я прошу Вас подарить мне лишь одну сладострастную ночь любви, и я осыплю Вас золотом и почестями. Станьте моей любовницей, моей женщиной, и я положу к Вашим ногам весь мир. Обещаю.

Арабелла с такой силой ударила князя по лицу, что на щеке у него остался след от ее пальцев. Но такое поведение девушки не разгневало Джеронимо, он лишь дерзко прижал ее себе.

– Отпустите меня! Негодяй! Мерзавец! – выкрикивая ругательства, мадемуазель де Фрейз вынула из рукава кинжал и приставила его к сердцу синьора: – Отпустите меня, иначе я пробью Вашу грудь! – после этих слов дочь герцога вспомнила ночь с султаном, она также говорила, что убьет его. Молодая женщина поняла, что второй раз это сделать ей будет легче.

Но Джеронимо не был так глуп, как Абдул-Рашид. Обладая ясным разумом, князь отошел назад, со страхом поглядывая на клинок ножа: – А теперь опустите свое оружие. Клянусь, что больше я не прикоснусь к Вам против Вашей воли. Теперь Вы довольны?

Девушка спрятала кинжал в рукав платья, боязливо поднимая глаза на мужчину. Да, ей самой хотелось этой близости, но молодая женщина понимала, что это глупо и беспутно. Арабелла опустила взгляд, чтобы монсеньор не разглядел в нем много значимые искры желания.

– Уходите, – прошептала она голосом послушницы из монастыря.

Но князь лишь сел перед дамой на колени, что очень удивило Арабеллу. До сегодняшнего дня никто не падал перед ней ниц, особенно аристократы. Но эта малозначимая радость гордости и восхищения пропала тогда, когда молодая женщина вспомнила о том, что мужчины ради своего желания готовы даже на унижения.

– О, моя прекрасная, смеющаяся роза, не прогоняйте своего раба от Ваших священных ног. Я готов на все ради Вас, но я прошу лишь один невинный поцелуй под куполом весеннего сада. Исполните же просьбу раба Вашего, придите сегодня в полночь в Зеленый Бриллиант. Мое сердце оживет, когда я сорву с Ваших прекрасных уст пламенный поцелуй. После этого я больше не буду домогаться Вас, клянусь Покрывалом Девы Марии.

Арабелла молчала. Она знала, что такое женская гордость и должна была, разумеется, отказать, но ведь она тоже не была равнодушна к князю и ради одного поцелуя она готова была переступить через свою высокомерность: – Я приду сегодня. Вы меня уговорили. Но в Зеленом Бриллианте я подарю Вам только одно прикосновение своих губ к Вашим устам. На большое и не надейтесь.

– О, мадам, Вы не представляете, как этими речами осчастливили своего слугу! Я буду ждать Вас сегодня в саду!

– Хорошо. А теперь, уходите. Я не хочу, что бы кто-то увидел Вас в такой позе. Тогда по замку пойдут слухи, и я буду вынуждена не прийти на сегодняшнюю встречу, – цинично проговорила дочь герцога, вырывая подол своего платья из рук Джеронимо.

Поднявшись с колен, синьор фон Формине тихо шепнул на ухо своей избраннице: – Я буду с нетерпеньем ждать. До вечера, – загадочно улыбнувшись, монсеньор ушел.

Девушка продолжала грустно смотреть ему в след. На что надеялся этот несчастный? Ведь гордая француженка дала себе клятву больше никогда не влюбляться, и пока она не собиралась нарушить этот обет. Да, птица Желания уже махала крыльями в душе дочери герцога, но пока это были лишь мечты, невинные и безгрешные, как младенец: «Этот князь думает, что способен на все. Но ему придется потрудиться, чтобы завоевать меня», – продумала девушка и скрылась под пышным сводом шелковой шторы.

Полночь… Местная часовня оповещала всех про наступления ночи, но для Арабеллы этот звук означал одно: она должна явиться на тайное свидание. Синьор Мучениго, после ссоры с другом, вернулся в свои владения поздно вечером и сразу лег спать, поскольку был неприлично пьян. Все домочадцы тоже отдались сну. Арабелла же, отослав всех прислужниц, занялась своим туалетом. Поверх тонкого, голубого платья она надела белоснежную накидку, пошитую из редкого, персидского шелка. Голову она не стала прикрывать, а распустила свои роскошные кудри и позволила им струиться по плечам. Девушка затушила свечу и, заперев дверь своих покоев, вышла в темный коридор. Закоулки замка были так проворно сделаны, что в темноте молодая женщина едва не заблудилась. Внезапно она расслышала какой-то подозрительный звук и наткнулась на что-то мягкое. Дочь герцога зажала рот рукой, чтобы не закричать при виде человека, лежавшего на земле. Но к счастью, это был лишь старик-слуга. Он в недоумении посмотрел на ту, что потревожила его сон.

Ничего не говоря, мадемуазель де Фрейз вышла в открытую галерею и, увидев часовых, делавших ночной осмотр поместья, решила идти к выходу черным ходом. Открыв потайную дверь в подвал, дочь герцога нащупала винтовую лестницу, которая вила в сад. Спустившись по ней, девушка оказалась в конюшне, в которой спало два молодых конюха. Аккуратно обойдя их, молодая женщина направилась в Зеленый Бриллиант. Сердце Арабеллы забилось быстрей. Она почти бежала к человеку, который вызвал в ней такие странные чувства. При быстрой ходьбе и волнении, аристократка не заметила, как шаль, скрывавшая ее полуобнаженную грудь и плечи, сползло на траву. И вот показалась тропинка, которая вела в любовное гнездышко. Молодая женщина со вздохом открыла маленькие ворота, ведущие в Зеленый Бриллиант. Это удивительное, скрытое от посторонних глаз, место вызывало восторг: зеленые рощи с розами, дикие цветы и огромная, золотая беседка, возле которой виднелся фонтан и стена, отделавшая этот сад от других владений синьора Мучениго. Здесь, по словам слуг, дворянин любил проводить бессонные ночи, здесь он придавался печали и слезам. Ибо именно в Зленом Бриллианте, который несколько месяцев величался, как Сад Несчастья, умерла первая жена советника, которую он любил больше жизни. Несчастная скончалась от неизвестной болезни, которая поедала ее уже несколько лет. Все это время советник ни на шаг не отходил от своей больной супруги. После ее смерти Мучениго приказал назвать этот сад Проклятым. Но после женитьбы на Джесси он дал ему другое название: Зеленый Бриллиант, поскольку именно в этих местах дворянин совершил первую ночь со своей женой, на том диване, где умерла его первая супруга. Это показалось бы жестоким с его стороны, но незадолго до свадьбы, покойная явилась к своему мужу и сказала, чтобы он немедленно женился на той, которую он любит и, чтобы заключил он ее в свои объятия на том покрывале, где она скончалась. Итальянец выполнил просьбу супруги.