— Не надо так, Гален!

— Хейли, я попал в яму, которую сам же и вырыл. Как же я был слеп! И вот по злой насмешке судьбы я, который раньше пылал от праведного гнева за умершего друга, стою перед тобой и не знаю, как быть. Месяц назад скончался мой брат Тревор. Из-за траура, из-за принятых в свете условностей я не могу делать никакого предложения. Мой отец, узнав о моем намерении, ужасно разозлился. Но поскольку теперь я единственный его наследник, у меня новый титул — лорд Уинтер. Думаю, что он не будет долго на меня сердиться.

— Мне очень жаль. Смерть брата — такое горе для твоей семьи. Майкл говорил о каком-то, семейном несчастье, которое заставило тебя спешно покинуть Лондон.

— Обычная семейная неурядица не заставила бы меня уехать. — Он попытался улыбнуться, но вместо улыбки его лицо исказила гримаса. — Но речь шла о Треворе, и мне пришлось ехать.

— Итак, все, что случилось, — она беспомощно развела руки в стороны, — случилось из-за Джона?

«Как это ни глупо, но все именно так. Все, что я делал, я делал из-за глупой, мелкой, слепой мести. Я мстил ради Джона и чтобы потешить самого себя, чтобы я мог спать спокойно по ночам и не обвинять себя попусту, что не смог даже похоронить умершего друга».

Весь свой длинный внутренний монолог он закончил одним коротким словом:

— Да.

— Ясно, — еле слышно ответила она. Если бы она закричала на него, ему было бы не так страшно, настолько тихо и жутко прозвучал ее сдавленный голос.

— Но ведь не все потеряно, Хейли. — Он хотел было взять ее за руку, но она отдернула ее.

Не говоря больше ни слова, он вынул из кармана маленькую плоскую коробочку и открыл ее. Изнутри брызнул удивительно яркий свет. На бархатной подушечке лежало ожерелье из рубинов и алмазов, сверкавших разноцветными искрами. Преподнося столь дорогой подарок, Галену хотелось, чтобы она поверила в искренность его намерений и перестала его ненавидеть.

— Хейли, поверь, еще не все потеряно. Теперь ты все знаешь. Да, я был не прав и слеп, но сейчас я хочу все исправить. У меня титул, высокое положение в свете, хороший доход. Скоро я буду графом Стэмфордом. Это не может не понравиться твоему отцу. Я смогу позаботиться о тебе и твоих родных. Больше ты не будешь нуждаться ни в чем. Любое твое желание будет выполняться, ты получишь все, что захочешь. Прошу, прости меня. Забудь о прошлом и позволь мне позаботиться…

Не взяв ожерелья, Хейли встала, отошла за кресло и взялась за спинку.

— Я не продаюсь за деньги, Гален.

— Конечно, я вовсе не это имел в виду.

Она печально покачала головой.

— Да, я согласилась выйти за Герберта Трамбла ради его денег, но, как можешь убедиться, — она провела рукой вдоль комнаты, — я вовремя опомнилась.

— Хейли, я…

— Я выбрала свой путь в жизни. — Ее голос звучал все сильнее. — Поскольку теперь вряд ли мне удастся найти подходящую партию, виной тому тяжелое материальное положение моей семьи и переменчивость моего характера, я намерена на оставшиеся деньги открыть собственное дело — ателье по пошиву дамских платьев. После смерти моей матери осталось столько материала и тканей, что их хватит, чтобы заполнить два магазина дамского платья. Не зря ведь моими платьями восхищались леди Прингли и другие леди. Я покорю Лондон, обо мне еще услышат. Конечно, на первых порах придется шить туалеты для провинциальных дам, но ничего, лиха беда начало.

— Ты хочешь стать портнихой? — откровенно удивился Гален. — Но портниха — это профессия не из легких. Зачем убивать себя тяжелым повседневным трудом, сидеть, скорчившись за пошивочным столом?

— Мистер Хоук, мне лучше знать, что делать. Каждый человек вправе выбирать свою судьбу. Вам, сэр, — она так крепко стиснула спинку кресла, что костяшки ее пальцев побелели, а голос предательски задрожал, — вам больше не следует проявлять обо мне заботу. Вы и так уже достаточно позаботились обо мне.

Не отводя глаз от ее лица, чтобы она не решила, что он смалодушничал, он не оставил попытки уговорить ее.

— Хейли…

— Впрочем, я не хочу винить тебя во всем, Гален. Тут есть и моя вина. Ведь именно я разорвала помолвку с Гербертом, а никто другой. Жить, притворяясь и обманывая, я не могла. После того поцелуя в Гайд-парке я кое-что поняла… Я потеряла голову и не замечала, что происходит вокруг. Я не замечала потертых кружев на платье моей тетушки, не обращала внимания на расходные книги моего отца. Я не видела ничего и никого, кроме тебя. Я наделала глупостей, так поделом же мне.

— Нет, Хейли, все не так.

— Да, очень легко возлагать вину на другого, считать его соблазнителем. Но разве я сама не хотела этого? — Дрожь пробежала по телу Хейли. — Мне так хотелось узнать, что такое любовь, что значит быть желанной. Я никогда не задумывалась о том, какие чувства движут тобой, никогда не проверяла своих. Ты был прав, Гален. Помнишь, тогда на выставке, увидев, как я слежу за парой влюбленных, ты сказал, что я изголодалась по любви.

— Я намеренно искушал тебя, — с горечью признался он.

— Я сама… — Она заморгала, чтобы прогнать навернувшиеся на глаза слезы. — Уходи. Мне надо побыть одной. А я просто не могу сосредоточиться, когда ты стоишь передо мной и смотришь на меня. Гален, пожалуйста, уйди!

Он колебался, не зная, как лучше поступить. Видя ее боль и страдания, он не посмел ослушаться, ибо он был всему виной. Закрыв коробочку с ожерельем, он спрятал ее опять в карман.

— Хорошо, я уйду. Но только сегодня, Хейли.

Он поклонился и вышел, растерянный и подавленный, не зная, каким образом можно вновь вернуть ее расположение. Оставалось надеяться только на чудо.

Но он уже давно не верил в чудеса.

Прошло, наверное не более получаса, как опять задребезжал дверной колокольчик. Хейли вся обмерла, не в силах сделать ни шагу. Если это снова Гален, она не выдержит и разрыдается. После его визита ее мир зашатался, в ее душе все смешалось от волнения. Едва увидев его, промокшего и грязного, но такого же красивого, как и прежде, она потянулась к нему. Ей хотелось прижаться к его груди, ощутить его тепло и нежность, прежнее чувство с новой силой вспыхнуло в ее сердце. Но когда он начал просить у нее прощения, когда он поведал всю горькую правду, включая его ужасное кошмарное прошлое, — для нее это было выше всех сил.

«Сколько времени я пыталась убедить себя, что все позади, что все забыто и кончено. А если я люблю его, то я пропала. Разве не в этом я боялась признаться самой себе? И вот он пришел и сказал, что хочет жениться на мне. Вдруг он это делает, чтобы успокоить муки совести? И зачем столько мучений на мою долю? А что будет, когда его покинет чувство вины и он захочет забыть все плохое и неудачное из его прошлого, и меня в том числе?»

Она нерешительно подошла к дверям, не зная, то ли накричать на него от злости, зачем он вернулся, если обещал уйти, то ли броситься ему на шею и отдаться безумию страсти. Дверь, отворяясь, скрипнула и…