— Гален! — За его спиной раздался ее голос. — Если ты будешь все время стоять под дождем, ты никогда не высохнешь.

— Хейли… — От волнения и тревоги голос Галена прервался. — Я никак не предполагал, чтобы кто-нибудь когда-нибудь…

Он едва не задыхался от внезапного чувства жалости к ней. Ее волосы, фигура, улыбка, — он впитывал все малейшие черточки ее лица. В эту минуту она казалась ему как никогда прекрасной.

— Прости меня, я так виноват…

— Гален…

— Мне не следовало приезжать сюда. — Он внезапно весь напрягся. Наступил решительный момент. В этот раз он был готов пожертвовать своей любовью ради ее безопасности, ради ее спокойствия. «До сих пор я вел себя как эгоист и мерзавец! Я мог бы оплатить долги ее отца, скрываясь под маской анонимности. Я мог бы обеспечить ей жизнь, которой она достойна, не приезжая сюда и не притаскивая следом за собой Баскомба».

— Никто, и Баскомб тоже, больше не будет тебе угрожать. Я позабочусь об этом. С этой стороны тебе больше не будет грозить никакая опасность.

Она рукой дотронулась до дверного косяка, как будто ей срочно потребовалось опереться, чтобы не упасть.

— Но ты же не мог знать о намерениях Баскомба! — Она протянула руку. — Зайди в дом, Гален.

Он покачал головой.

— Я пришлю из деревни твоего отца. Ты не должна находиться одна в доме. Больше я не доставлю тебе никаких беспокойств, Хейли.

— Что ты говоришь? — Она шагнула ему навстречу прямо под дождь.

— Трудно представить, чтобы можно было любить женщину сильнее… или думать, что кто-то другой может испытывать то же самое… но я не хочу, чтобы ты из-за меня мучилась и страдала. Раньше я был слеп, но теперь я все понял. Я лучше умру, лишь бы ты больше не страдала. Прощай, Хейли.

Он повернулся и решительно зашагал через двор, не обращая внимания на дождь.

— Гален! — Она, раскрыв руки, как птица раскрывает крылья, устремилась за ним. Схватив его за плечо, она повернула его к себе лицом.

— Немедленно ступай назад! Не хватало еще, чтобы ты простудилась.

Платье на ней уже промокло, но Хейли ничего не замечала.

— Не простужусь. Я ведь не из стекла, мистер Хоук. Но я не могу позволить, чтобы ты, промокший насквозь, шел пешком под дождем. Никуда я не вернусь, пока ты не остановишься. — Она топнула ногой так сильно, что во все стороны полетела грязь. Какой очаровательной, какой соблазнительной она выглядела в этот миг — Гален не мог налюбоваться на нее.

— Я уже остановился, Хейли, причем раз и навсегда. Я ухожу, будь счастлива.

— Счастлива? — Она схватила его за отвороты плаща. В глазах заплясали огоньки боли.

От удивления Гален замер на месте.

— Если ты говоришь правду и действительно любишь меня, то как я могу быть счастливой без тебя, Гален? Как ты можешь оставить меня и уйти, если это правда?

— Ты же слышала угрозы Баскомба. Очень опасно быть рядом со мной. Дело не столько в сокровищах, сколько в слухах вокруг них и вокруг «Отшельников». Все равно кто-нибудь попытается раскрыть эту тайну и отобрать сокровища. А я не уверен, что смогу уберечь тебя от неприятностей.

По небу прокатился густой пушечный раскат грома.

— Если бы ты был на месте пастуха, ты бы так не говорил. Пастух все время тревожится — в безопасности ли стадо или нет. Также и среди людей. Никто не знает, в безопасности ли его близкие или нет. Ты говоришь мне все это только потому, что не любишь меня, потому что не хочешь жениться на мне, не так ли?

— Нет, неправда! — горячо воскликнул Гален. — У меня пересыхают губы от одной лишь мысли о тебе. Ты мне нужна как воздух. Но я законченный негодяй. Зачем я приехал сюда? Для того чтобы покрасоваться, из-за эгоистичного самолюбования. Я нисколько не думал, что подвергаю твою жизнь опасности. Как можно искупить такую вину? Я совершил грех. Я ищу и не могу найти себе оправдания.

— Но ведь ты человек, Гален. Никто из нас не безгрешен. Человеку многое можно простить.

— Я принес тебе столько страданий, и ты говоришь о прощении? Неужели ты можешь простить меня?

— Неужели тебе так хочется, чтобы я простила тебя?

Он начал что-то говорить, сразу спутался и замолк.

Весь его благородный порыв исчезнуть из ее жизни, ради ее собственного же блага, вдруг растаял и перестал что-либо значить для него. Им внезапно овладел острый беспричинный страх, — как будто он стоял у края пропасти и вот-вот был готов сорваться вниз. «Боже, эта женщина… оттяни меня от бездны! Помоги мне обрести уверенность в себе, найти выход из окружающей меня запутанности и неясности».

— Хейли…

На ее глазах заблестели слезы.

— Я прощаю тебя, Гален. Прощаю ради… Джона. Да, он остался там, в Индии, но ведь и ты оставил там часть своего сердца. Я прощаю тебя за то, что ты решил наказать нас обоих, увы, мир, который нас окружает, не идеален и полон жестокости. Я прощаю тебя, хоть ты разбил мне сердце… но я…

Ее руки разжались, отпуская его плащ, и упали вниз. Она больше не удерживала его.

— Если ненавидеть тех, кто слеп, то зачем же тогда любовь? Для меня нет более дорогого человека, чем ты, Гален.

— Тогда держи меня, Хейли.

— Только при одном условии. — Слезы полились из ее глаз, смешиваясь с каплями дождя.

— Какое условие?

— Больше никаких тайн от меня.

Он сразу понял, что она имеет в виду, и его сердце сжалось от тихой, но грустной радости. Хейли, прекрасная Хейли не боялась быть рядом с ним, несмотря на окружавший его по-прежнему мрак. Теперь, когда она будет вместе с ним, ему не надо будет бояться ни темных сил, ни демонов. С ее помощью он одолеет свои страхи.

— Хорошо, любовь моя. Никаких тайн от тебя. Никогда.

Он поцеловал ее нежно и страстно, — больше он ни за что не отпустит ее. Она стояла рядом с ним, плотно прижавшись к нему телом, настолько плотно, что они оба представляли собой одно целое. Они вдруг поняли, что не знают, где кончается он, а где начинается она.

— Я давно хотел признаться, что любил тебя, не переставая, все это время, пока находился вдали от тебя, когда ты прогнала меня прочь.

Она улыбнулась сквозь слезы:

— Что-то я не припомню, чтобы раньше ты был таким послушным. Ты всегда поступал мне наперекор.

— Напротив, я всегда шел навстречу твоим тайным желаниям. — Он крепко прижал ее к груди. — Но теперь, мисс Морленд, можете не сомневаться, не будет на свете более покладистого мужа, чем я.

Она лукаво взглянула на него:

— Звучит многообещающе, но придется проверить.

— Ты спасла мне жизнь, Хейли! — Угадав ее желание, он опять поцеловал ее.