это называете. Понимаю, что вам хочется узнать, мог Рыбин организовать убийство Загороднева или нет. Мог он сам убить или не мог. Думаю, что не мог. Сумма не такая большая. Сделать виноватым другого и не платить за ремонт – это одно. А ценой жизни другого человека снять с себя бремя долга – это уже из другой области. Рыбин на такое не пошел бы. Трусоват он для такого. Вспыльчив, но трусоват. Я вам скажу главное. Рыбин, когда убили Загороднева, очень испугался и побежал к его вдове виниться. И в течение трех дней отдал ей все деньги за поврежденную машину. Занял у кого-то, свои ли накопления использовал, но все вдове отдал. Сам, по своей инициативе. Так что нет у Рыбина мотива для убийства. Не убивают ради того, чтобы не платить, а потом после убийства все же заплатить. Убивают люди с другим складом характера, с другим мировоззрением. Паша Рыбин не таков.

– Я хочу сделать одно маленькое предположение, Андрей Андреевич, – вежливо улыбнулся Стас, но глаза его оставались жесткими и цепкими. – Ваша версия убедительна и вполне логична. Но есть и другой вариант развития событий. Вы же знаете, что в момент разборки на месте ДТП Рыбин ударил Загороднева. И вы вполне допускаете, что возможностей наказать обидчика у Загороднева с его связями гораздо больше, чем у Рыбина. Счет на ремонт поврежденной машины вполне может оказаться лишь видимой частью айсберга над черной толщей воды, простите уж мою образность! А если «счет», выставленный Загородневым за нанесенный моральный ущерб, компенсация за нанесенную обиду гораздо больше? Тогда как? А если сумма, выставленная Загородневым и его покровителями, оказалась непосильной для Рыбина? Тогда есть у вашего приятеля резон убить Загороднева? Молчите? Жаль, что молчите. Я рассчитывал на вашу откровенность и искренность. Учтите, я знаю гораздо больше, чем вы предполагаете. Вы в этом уже убедились. Так что не советую брать тайм-аут. Мне нужно знать все сейчас и здесь.

– Вы удивительная женщина, Регина! – Гуров галантно открыл дверь, пропуская Поплавскую вперед.

Они вышли на вечернюю улицу и остановились. Небо было ясным, хотя огни большого современного города, да еще близость хорошо освещенной промышленной зоны не давали возможности увидеть звезды. Но они сегодня были, Гуров не сомневался. Не сомневался он и в том, что Регина не откажет ему в удовольствии посидеть вместе в уютном кафе.

– Скажите, Регина, вас кто-то ждет?

– Вы хотите пригласить меня посидеть в кафе? – улыбнулась Поплавская очаровательной улыбкой. – Я поняла, что вы исчерпали все способы общения со мной в официальной обстановке и теперь хотите, чтобы я расслабилась, пытаетесь усыпить мою бдительность?

– Я хочу отдохнуть после напряженного дня в вашем обществе, – нисколько не смутившись догадке своей спутницы, возразил Гуров. – Вы умны, вы красивы, общение с вами не утомительно, даже создает какую-то определенную комфортную среду.

– Тогда рекомендую «Вечерний бульвар», Лев Иванович. – Поплавская снова улыбнулась, но теперь ее улыбка не была холодной, скорее доверительной и располагающей. – Это очень уютное, вполне приличное заведение и находится совсем рядом. Вон видите двухэтажное здание на другой стороне улицы? Не пугайтесь, на первом этаже пьют пиво, но вполне цивилизованно. Там состоятельная публика, потому что дорого. А на втором этаже можно перекусить и выпить чего-то посерьезнее. Но я, правда, сегодня не настроена на алкоголь. Если только хороший чай?

Заведение и правда оказалось вполне приличным и тихим. Столики на первом этаже были почти все заняты. Там никто не курил, громко не смеялся. Было много молодежи, но так же много было и откровенно пожилых пар. Проследовав за Поплавской по шикарной деревянной лестнице на второй этаж, Гуров окунулся в мир тусклых таинственных зеркал, хрусталя и дубовых панелей. Здесь было очень уютно. Даже расположившись за одним из немногих столиков, которые ничем друг от друга не отгорожены, можно ощущать себя, словно сидишь в отдельном кабинете.

Появившийся из полумрака коридора официант принял заказ от Регины, взявшей на себя роль гида. Потом, по ее совету, Гуров сделал свой заказ. Поплавская смотрела на него с какой-то теплой иронией. Гурову даже показалось, что Регина его жалеет. Почему? Считает, что его миссия провалена, что эта задача оказалась ему не по плечу и она заранее уверена в его провале?

– Скажите, Лев Иванович, – неожиданно заговорила Поплавская, – а что вас во мне смущает? Я знаю, что вы относитесь ко мне с симпатией как мужчина, но профессионально вы мне не доверяете. Что-то не так в моем образе?

– Вы правы, – согласился Гуров. – Есть в вас нечто противоречивое, несогласующееся. Мой опыт подсказывает, что в этом нет ничего удивительного, я встречал людей и более противоречивых. Но с вами как-то все иначе. Вы слишком хороший специалист, слишком красивая женина, и вы находитесь в центре событий, причем довольно печальных. Это подозрительно. Вы меня понимаете или вам объяснить мои умозаключения?

– Было бы любопытно вас послушать. – Поплавская снова улыбнулась ослепительной улыбкой, в которой отразилась некоторая усталость.

Гурову это не понравилось. Часто с таким настроем, именно в таком образе усталой, чуть разочарованной в жизни красавицы женщины пытаются затащить в постель мужчину, пытаясь его приручить или сделать зависимым. Интересно, как далеко она сможет зайти, мысленно усмехнулся Лев, неужели так пошло и цинично поведет себя, предложив отправиться к ней или к нему в номер? Но это ведь такой заезженный шаблон в поведении, что было бы грустно так разочароваться в Поплавской. Выглядит она умнее.

– Пожалуйста. – Он откинулся на спинку кресла и, обведя полупустой зал взглядом, начал говорить: – Вы все про всех знаете на вашем комбинате. С одной стороны, в этом нет ничего удивительного или предосудительного. За несколько лет работы в такой должности, как у вас, при хорошей памяти и сообразительности, можно добиться таких результатов. Через вас проходит весь документооборот вашего шефа, вы в курсе, кто, что и когда должен сделать, предоставить, в чем отчитаться и по какому вопросу. Вы прекрасно разбираетесь в людях, в документообороте, в деловом этикете и даже в технических вопросах. Вы до такой степени компетентны, что мне даже иногда становится страшно. Вы почти всемогущи на своем месте. Знаете, о чем я иногда думаю, отрешаясь от мирской суеты? А не могла ли сама Регина Поплавская мечтать о месте директора по инновациям и развитию? Ведь все ниточки этого направления в ее ручках!

– Спасибо за откровенность, Лев Иванович, – открыто и тепло улыбнулась Регина, словно ей признались только что в любви, а не почти открыто объявили о подозрениях в причастности к преступлению. – Это действительно приятно, когда разговор идет вот так откровенно, открыто, без всяких недоговоренностей, без намеков. Все логично в ваших рассуждениях. Только я хочу добавить одну маленькую крупинку истины, которая чуть подправит ваш правильный ход мыслей. Дело в том, что несколько лет назад я окончила специализированный курс референтов и руководителей секретариатов при «IBA-центре». Это мое третье образование после технического и экономического. Это не какие-то особые таланты, просто этому меня учили.

– А можно вам задать еще один вопрос, Регина? Простите, если он будет выглядеть, как…

– Нет, – тихо засмеялась Поплавская, и в ее глазах забегали чертики. – Я не была любовницей Загороднева. Знаю, вы об этом хотели спросить, и я на вас не сержусь, ведь это ваша работа! Он