держал. Взвыл подлец, ослабил хватку, рванулась от него, да только рано радовалась. Дернул за косу с такой силой, что опять на него упала. Зашипела сквозь зубы, а потом почуяла, как сталь горло щекочет.

— Ты, милая, не трепыхайся, не то свою белую шейку да платье красивое кровью запачкаешь, — на ухо просипел. — Я девиц сговорчивых люблю. — Замерла. — Вот так-то.

Задышала глубоко и часто. И угораздило же так сглупить! Такой беспомощной себя не чувствовала, даже когда Арвир в булочную пришел. Надо было с Редриком остаться. А теперь даже на помощь не смогу позвать.

Только подумала о том, Редрик будто из ниоткуда появился. Налетел, как лесной пожар — чужака, что меня держал, легко отбросил, с хрустом, будто тот и не весил ничего. В первый миг и не поняла, что у горла больше стали нет. А когда осознала, Редрик с обоими уже разобрался: первый только стонал да руку нянчил, что хозяин вулкана ему из плеча выбил, ту самую, которой нож у моего горла держал, а второй кровью из разбитой губы дорожную пыль пачкал.

— Не губи, добрый господин! — завыл тот, надувая губами кровавые пузыри. — Не знали, что девица с тобой.

— Не у меня пощады просите. — Редрик первого за шкирку поднял, второго руку не выпустил, тряхнул обоих, да так, что взвыли хором. — У нее. — Хозяин вулкана на меня смотрел. — Что скажешь, супруга? Отнять у них жизни?

— Прости, добрая госпожа, — заскулили насильники, — путники мы, давно женского тепла не ведали, вот и поддались искушению! То не со зла, а по наущению злых духов, которыми это место полнится!

Коротко мотнула головой. Редрик понял. Кивнул мрачно. Развернул к себе обоих так, чтоб в глаза его огненные заглянули. Увидели. Хрипы в горле застряли. Точно упали бы, не держи их хозяин вулкана.

— Еще раз что такое удумаете, приду за вами и гореть будете вечность. Супругу мою благодарите. Ваши жизни никчемные сегодня она пощадила.

Выпустил их, свалились в пыль, да только ни благодарить, ни ждать не стали — на ноги вскочили и припустили так, что пыль столбом стояла еще долго.

Редрик для острастки вслед им залп огня послал из раскрытых ладоней.

— Чтоб бежали резвее, — сказал, потом ко мне обернулся. — Добавить бы к пепелищу их…

— Оставь, Редрик. Будет. В другой раз подумают, прежде чем глупости чинить.

— Как ты, супруга? — спросил тихо. Подошел ближе, к себе прижал, со щеки пальцем что-то стер. Потом до шеи дотронулся там, где лезвие ножа ее касалось.

— Напугалась только.

— Тебя одну-то и на миг оставить нельзя.

Подняла на него глаза.

— Благодарю.

— Не за что. Ты супруга моя. Мой долг тебя защищать. Но в другой раз слушай, ежели велю рядом остаться.

— Поучать теперь тоже твой долг? — бросила на него лукавый взгляд. Сердце не скакало больше как безумное, успокаивалось в объятиях хозяина вулкана.

— А то как же, — усмехнулся.

— Запомню. — Дотронулась до его руки, сжала. — Нашел ты что искал?

Свел брови, печальная складка у губ залегла. А сам все по лицу моему огненным взглядом своим пробегался, и ощущалась как поцелуй эта ласка.

— До того как почувствовал, что тебе помощь нужна, думал, зря сюда приехал. Я-то решил, духи, в бреду привидевшиеся, здесь взаправду обитают, а не в них и дело оказалось… — произнес непонятное.

— А в чем же?

— Время уж к вечеру, — сказал вместо ответа. — Возвращаться пора.

Пошли обратно, туда, где коня оставили. Из-за нависших туч темно было, но Редрик дорогу находил так, словно при дневном свете шли. Уверенно шагал меж обгоревших печных остовов, будто до сих пор тут дома стояли, ему с самого детства знакомые.

Когда до коня добрались, Редрик поднял голову, бросил взгляд в небо.

— На горных тропах коню в темноте опасно идти. Заночуем в лесочке, есть тут неподалеку, — кивнул в сторону, в сгущающиеся тени.

— Так и скажи, супруг, что в гору свою не хочешь возвращаться, — сказала со смехом, на коня усаживаясь.

— Ничего-то от тебя не скроешь, супруга, — усмехнулся, а у самого глаза красным светом мерцали.

Смутилась под его огненным взглядом и обрадовалась, когда позади устроился, а коня пустил прочь из селения. Оставались позади духи, глядели из темноты безмолвными тенями, но за нами пойти не могли.

Вот бы и Редрику оставить здесь то, что его тяготит, что жить не дает да назад тянет. Только подумала о том и тут же мелькнула мысль: а не за тем ли сюда и ехал?..

Глава 30

— Не замерзнем? — протянула Лисса с сомнением, когда оказались в лесочке, где деревья недвижимыми темными пятнами стояли. Редрик ответить не успел, она и сама уж поняла, что сказала, и прыснула.

— Уж со мной-то, супруга, холода можешь не бояться. — Редрик с коня поклажу снял, обвел поляну взглядом. Место хорошее — деревья вкруг стоят, а вон под теми елями можно и устроиться. Ежели дождь пойдет, их развесистые лапы защитят.

— Ты тогда костром займись, а я снедью.

Редрик только хмыкнул, в мгновение ока сухих веток да мха набрал, щелкнул пальцами, и тут же занялось веселое пламя, разгоняя тьму в дальние углы.

— Твоя очередь, — сел, к стволу дерева, чьи корни Мать-Землю, как громадные кулачищи буравили, спиной прислонился, улыбнулся.

Так и замерла. Редрик который раз значения этого взгляда не разгадал.

— Что это с тобой, супруга? — нахмурился вмиг. — Когда так на меня смотришь, кажется, что пугаю тебя.

— Не привыкла улыбку на твоем лице видеть.

— Ну, раз страшная такая, больше тебе ее показывать не стану, — буркнул.