– Неуютный район, – заметила я.

Всё-таки Константин сегодня был какой-то не такой. Обычно он легко вступал в разговор, тут же как воды в рот набрал. Только хмурился больше обычного.

Понимая, что разговаривать он не настроен, я больше не стала лезть к нему. Майя тоже притихла. Прошла ещё минута, и дома сменились низкими постройками.

– Зачем мы сюда приехали? – спросила я, когда охранник стал сбрасывать скорость.

То ли я что-то не понимала, то ли на самом деле происходило что-то непонятное. Осмотрелась, ища похожее на административное здание, но вокруг были только загородные дома. Небольшие кирпичные коттеджи, между которыми выглядывали старые, деревянные.

– Константин, что происходит? – он отстегнул ремень.

Меня вдруг охватила паника. Я посмотрела ему в глаза и ясно поняла – он с самого начала вёз нас не туда. В горле пересохло, язык прилип к нёбу. Прозрачно-серая радужка глаз Константина подчеркнула тёмные зрачки.

– Где папа? – подала голос Майя.

Я пыталась понять, что делать. Повернулась к ней, снова к охраннику.

– Отвези нас к Якову! Зачем ты нас сюда привёз, Костя?! Что происходит?!

Не ответив, он вышел из машины. Открыл дверцу с моей стороны и приказал:

– Выходите, Мирослава.

– Я никуда не пойду! – напротив, отодвинулась подальше.

Слышала встревоженное дыхание малышки, чувствовала, как по ногам потянуло холодом. Телефон всё ещё был у меня в руках.

Яков. Надо набрать Якову! Но стоило подумать об этом, я вспомнила про сим-карту. Это не случайность. Догадка привела меня в ещё больший ужас. С симкой ничего не случилось. Её просто не было.

– Выходите, Мирослава, – повторил Константин и, нагнувшись, схватил меня за руку.

– Мерзавец! – зарычала, упираясь изо всех сил. Попробовала удержаться за сиденье, но он был сильнее.

Прямо перед нами стоял одноэтажный кирпичный дом. Рядом со входом – несколько кустов, на территории уже одевшиеся листвой деревья. Я перевела взгляд с него на направившегося к Майе охранника.

– Где мы?! – уже немного истерично. – Конс…

Внезапно уловила движение и одновременно с этим услышала смутно знакомый женский голос:

– У меня в гостях.

Порывисто обернулась. Сбоку от меня, держа в руках чашку, стояла Лариса.

– Мама, – Майя выскользнула из машины, и бывшая жена Якова тепло улыбнулась ей. Она же… Боже, она же должна быть на заседании! Но судя по тому, как она выглядела, на заседание Лариса не собиралась: светлые волосы были распущены, свободная блузка расстёгнута на две верхние пуговицы.

– Спасибо, Константин, – обратилась она к охраннику, прижимая к ноге подбежавшую к ней Майю. – Проводи Мирославу в дом. Думаю, сегодня у нас будут и другие гости. А пока мы с ней найдём, что обсудить.

Больше на меня она не смотрела. Что-то тихо сказала Майе и повела к порогу. Константин сжал моё плечо. Выдернул из рук сумку.

– Что ты творишь?! – я зашипела, пытаясь вывернуться. – Яков тебя…

– Идите в дом, Мирослава, – он грубо толкнул меня. – Вы слышали, что сказала хозяйка.

Константин завёл меня в кухню. Чашка, с которой Лариса появилась, стояла на столе, сама она – возле плиты.

– Ещё что-то нужно? – спросил он, не спеша отпускать меня.

– Нет, – она держала ладонь на плече Майи. – Можешь быть свободен. Если понадобишься, я позвоню.

Кивнув, он отдал ей мою сумку и вышел.

Происходящее походило на сцену из школьного спектакля или дурной сон. Я бы даже ущипнула себя, если бы не понимала, что никакой это не сон и не самодеятельная постановка подросткового драмкружка.

– Чего вы добиваетесь, Лариса? – спросила я, когда мы остались одни.

Бывшая жена Якова выглядела спокойной и вместе с тем от неё исходило совершенно нездоровое напряжение. Я бы говорила с ней намного жёстче, если бы не Майя. Наверняка она понимала это. Криво усмехнулась, погладила дочь по голове и, положив мою сумку на подоконник, достала ещё две чашки. Следом поставила баночку варенья.

– Будешь сырники? – спросила у Майи. – С клубникой. Как ты любишь.

Майя заулыбалась, быстро кивнула. Я перевела взгляд с неё на её мать.

– Лариса, вы же знаете, что у неё режим. Обед в два.

– Ничего страшного, – в её взгляде мелькнула злость, в голосе раздражение. – Хватит с неё запретов. Вначале Яков запрещал всё мне, потом взялся за мою девочку. Хватит!

– При чём тут запреты?! – я всё меньше понимала, зачем она это делает. – От этого зависит здоровье Майи. Разве я должна вам это объяснять?!

– Вот именно! – она швырнула на столешницу полотенце, которое только что взяла. Подошла и зашипела: – Ты всего лишь шлюха моего бывшего мужа. У тебя нет никакого права указывать мне, что делать и как вести себя с дочерью. Если Яков тебя трахает, это не значит, что ты можешь лезть к моему ребёнку. Моя дочь хочет сырники с вареньем, значит, она будет есть эти чертовы сырники с чертовым вареньем! Будет, понятно тебе?!

Я опешила. То ли Лариса была не в себе, то ли настолько зла, что не соображала, что говорит и делает. Сумасшедшей она не казалась, но шипение её звучало зловеще. Возможно, виной тому стало отчаяние, загнавшее её в угол. Я старалась найти оправдание, но не могла.

– Садись за стол, – приказала она мне.

– Мам, – робко позвала Майя. – Мама.

Лариса наградила меня уничтожающим взглядом и повернулась к ней. На губах её тут же появилась улыбка. Малышка выпустила её юбку.

– Давай просто попьём чай, – неуверенно предложила она. – Мирося правильно ругается. Сейчас мне надо попить чай и немножко перекусить, а потом покушать. Если я буду плохо себя чувствовать, не смогу тренироваться. А я хочу тренироваться, поэтому мне нужно соблюдать режим.

Выпалив это, она вздохнула. Несмотря на весь ужас ситуации, где-то в глубине души я почувствовала гордость за эту девочку.

Лариса поджала губы. Она была недовольна, а я опять почувствовала себя героиней дурной постановки. Сырники, варенье… Эта женщина всё спланировала, но действо пошло не по плану.

– Лариса, – позвала