их, то — вот всё мое имение. Это моя духовная. Ее-то будет спрашивать Монтони — и не получит. Здесь, в присутствии Единого Бога и тебя, старик, кладу я крепость под сею гробницею; здесь они найдут ее, и если они будут благодарны, то не позабудут несчастной своей тетки, которой последние минуты жизни посвящены были их пользе, Богу и Лорендзе.

Валентин

О! они будут благодарны!

Элеонора

Октавий ничего еще не знает о своей участи! Этот пылкий молодой человек противится всем представлениям Оридани и не хочет его выслушать.

Валентин

Но наконец он согласился. Оридани взял от сих покоев тайные ключи и здесь, при сем гробе, уведомит его об его участи.

Элеонора

И здесь, при этом самом гробе, я познакомлю его с его сестрою. Я теперь иду. Будь осторожен, Валентин, ради бога, не погуби нас!

Валентин

Ступайте, сударыня, — я их ожидаю!

Элеонора

Что Сатинелли?

Валентин

Так спокоен, весел, как грешник в последний час свой. Ступайте в свои покои — неравно ему вздумается навестить вас.

Элеонора

Будь осторожен, старик, не погуби нас! (Уходит.)

Явление 7

Валентин один.

Валентин

Ах, как тяжко быть под властию злодея! Всякий час я должен опасаться, чтоб не обнаружить своего сердца. Я должен ругаться над страданием Кордано, чтоб не открыть души своей. Но Ты, Творец! Ты видишь мою внутренность, Ты, испытующий сердца и мысли, Ты не причтешь мне в грехи, когда язык мой произнесет проклятье и хулы на того, к кому привязано сердце мое. Как тяжко, как горестно быть под властию злодея! Ах! не они ли? Так, они! они! Небесные силы! Дайте ему бодрость, дайте силу всё слышать и всё чувствовать. (Отходит в сторону.)

Явление 8

Валентин, Корабелло, Оридани.

Корабелло

Куда ты тащишь меня? Зачем здесь именно, а не в другом каком месте хочешь ты открыть мне тайну?

Оридани

Всё узнаешь после. Но здесь был кто-нибудь. Горит лампада, и дверь отворена.

Валентин

Это я здесь, синьор.

Оридани

А, Валентин! Ты здесь!

Корабелло

Как, Оридани? Ты хочешь целый замок сделать участником сей тайны?

Оридани

Корабелло! ты говоришь как малоопытный ребенок.

Корабелло

Да! я еще не научился шутить именем Божиим и играть клятвами.

Оридани

Старик! оставь нас одних.

Валентин уходит.

Корабелло

Оридани! я готов тебя слушать.

Оридани

Корабелло! С осьми лет мы жили вместе. Бог свидетель, сколько я любил тебя. Все называли нас друзьями. Неужли ты поставишь их лжецами?

Корабелло

К чему этот вопрос?

Оридани

Могу ли я говорить с тобою откровенно?

Корабелло

Прошу.

Оридани

Скажи мне: знаешь ли ты что-нибудь о своем рождении?

Корабелло

Я сирота.

Оридани

Воспитан?

Корабелло

В доме твоего отца!

Оридани

Кто внушил в юное сердце твое законы чести и добродетели?

Корабелло

Отец твой.

Оридани

Кто старался, чтобы ты — хотя ты ясно не мог доказать благородства родителей, — кто старался поместить тебя в орден рыцарской?

Корабелло

Добродетельный отец твой!

Оридани

Помнишь ли законы рыцарства?

Корабелло

Разве имеешь ты причину об этом спрашивать?

Оридани

Хорошо! Я верю, очень верю, что ты вступишься за обиду, почитаешь женщин и стариков и готов, не жалея последней капли крови, защищать притесненную невинность.

Корабелло

Так клялся я.

Оридани

Но если уже сия невинность, сия чистая, кроткая невинность потрачена, попрана вечно — о! рыцарь! что говорит тебе сердце твое?

Корабелло

Мщение!

Оридани

Но если сей злодей, сей хищник невинности, убийца добродетели, если это чудовище, изверг тебе знаком, короток, и если не друг, так по крайней мере ты всеми силами стараешься снискать его дружбу?

Корабелло

Не может быть! Не может быть! Хотя бы это был ты сам, Оридани, я поражу тебя сим железом, отомщу за невинность — и после им же накажу себя за убиение друга.

Оридани

Довольно, рыцарь!

Короткое молчание.

Знаешь ли ты, кто лежит в этом гробе?

Корабелло

Нет!

Оридани (отдергивает занавесь)

Знаешь ли, чей это портрет?

Корабелло

Прекрасная женщина!

Оридани

Теперь выслушай! Лет пятнадцать, как она во гробе; ни один из рыцарей не знал ее участи. Она была замужняя, горячо любила мужа, и он обожал ее. Она была похищена.

Корабелло

Похищена? Кто мог отважиться?

Оридани

Злодей. Чудовище, отягощающее землю, изверг, которого существование посрамляет человечество.

Корабелло

И ты молчал об этом до сих пор? Ты, рыцарь, позволил быть в праздности мечам нашим, когда страдала добродетель и невинность? Оридани!

Оридани

Но когда б ты знал имя победителя?

Корабелло

Клянусь престолом Божиим и правосудием Сидящего на нем до тех пор не успокоиться, пока труп хищника не распрострется у сего гроба! Кто он?

Оридани

Сатинелли!

Корабелло

Сатинелли? (Стоит в окаменении)

Оридани

Слушай, слушай! Сердце твое раздерется на части, дух твой займется от неистовства, но ты до тех пор не успокоишься, пока труп хищника, труп преступного Сатинелли не распрострется у сего гроба.

Корабелло

Клянусь невинностью, здесь почивающей, клянусь священным долгом рыцаря исполнить свою клятву. Кто она?

Оридани

Лорендза Кордано!

[Корабелло.]

Сатинелли!

Оридани

Она была похищена вместе с своим супругом.

Корабелло

С ним вместе?

Оридани

Он был заключен в оковы, посажен в тюрьму.

Корабелло

Злодей! злодей!

Оридани

Лорендзе представлены были все удовольствия света: роскошь, нега, великолепие; одного от нее требовали — согласия на любовь!

Корабелло

Бездельник!

Оридани

Всё отвергла, всё презрела она, и — Корабелло, теперь слушай меня внимательнее — Сатинелли после всех искушений, всех приманок приступил к угрозам; с презрением смотрела она на изверга — и он устоял в своем обещании.

Корабелло (хватаясь за саблю)

Сатинелли!

Оридани

Она заключена была в сей комнате — и первый опыт был голод. Три дни, три ночи терзалась она гладом и жаждою.

Корабелло

Сатинелли!

Оридани

Тут пришел он подтвердить свое решение — и был отвергнут. Страшное проклятие из уст Лорендзы посыпалось на темя изверга. Тут небо положило испытать крепость смертного; желало узнать, до какой степени может продлиться его терпение, и — слава человечеству — Лорендза выдержала опыт! Ангел света улыбнулся, видя душу ее, носящуюся на ее губах, — и Сатинелли, этот бич, эта пружина ада, видел себя презренным, приступил к новым опытам. О Корабелло! как тяжко мне произнести ее участь, но каково было ей переносить ее! Лорендза окована была с ног до головы. Она простерла руку в оковы — и улыбалась! Поднесена была ей отрава, которая бы мучила ее, не умерщвляя, она выпила — и улыбалась.

Корабелло (в бешенстве)

Перестань, жестокий, перестань! Какой