— Кто? — И тут Сара увидела. Трое мужчин возникли из пелены ночного дождя с безмолвием призраков. Фантомы в промокших суконных одеяниях, с длинными спутанными волосами и бородами. Привидения, вооруженные топорами и мачете.

Ракким показал им пустые руки и выбрался из машины.

После ночного намаза

— Я должен ехать с тобой.

— Ты нужен мне здесь, — возразил Джеймс. Брат подчеркнуто неторопливо укладывал в спортивную сумку папки с последними донесениями. — Я хочу, чтобы ты присмотрел за Кэтрин и Сарой.

— Лучший способ защитить их — обеспечить безопасность тебе. — Рыжебородый попытался встряхнуть его, заставить понять. — Чикаго опасен…

— Опасность может подстерегать повсюду.

Джеймс уложил рацию, противоаллергические таблетки и потрепанный том Священного Корана. Яркие солнечные лучи, врываясь сквозь пуленепробиваемые стекла в кабинет на втором этаже виллы Рыжебородого, заливали светом волнистую, невероятно зеленую лужайку под окнами. Брат застегнул молнию сумки.

В синем спортивном костюме он выглядел так же, как и на пьедестале почета в Пекине, где ему вручили золотую медаль чемпиона Олимпийских игр и где Джеймс прямо перед камерой засвидетельствовал обретение им истинной веры. Он входил в число первых из значительных личностей, принявших ислам. С густыми светло-русыми волосами и острой бородкой, мягкой, словно у юноши, он разительно отличался от младшего брата. Глядя на него, Рыжебородый иногда с трудом верил в собственное с ним родство. Грузный, с чрезмерно развитой мускулатурой и жесткой бородой, он ощущал себя гадким утенком по сравнению с красавцем Джеймсом. Брат, правда, никогда его таковым не считал, и за это Рыжебородый любил старшего еще сильнее.

Он перебирал спрятанные в кармане четки. Янтарные бусинки глухо пощелкивали через ткань одежды. Рыжебородый пытался вспомнить нечто важное. Какая-то деталь сверлила сознание, не давая успокоиться. Он перебирал четки, надеясь вызвать в себе нужную ассоциацию.

— Почему такой печальный вид, брат? — поинтересовался Джеймс. — Ты становишься похожим на изнуренного жителя Библейского пояса. — Он улыбнулся. — Надеюсь, ты не решил вернуться в древнюю веру?

Рыжебородый поморщился. Он не обладал чувством юмора брата. Или его обаянием. Мало кто мог соперничать с ним в подобных вещах. Джеймс Дуган занимал пост директора службы государственной безопасности, однако все знали его не только как шефа разведки, но и как выдающегося политика. Он входил в число умеренных мусульман, сочетая добропорядочность со здоровым прагматизмом. В стране, охваченной хаосом после недавней катастрофы, президент именно ему предложил возглавить главное силовое ведомство. Назначение вызвало крайнее недовольство фундаменталистов, однако, благодаря остроумию и популярности Джеймса, а также его умению искусно оперировать средствами массовой информации, они остались ни с чем. Одержав победу над оппонентами, новый директор назначил брата на должность собственного заместителя. Рыжебородый энергично взялся за работу. В отличие от Джеймса он обладал необходимой наблюдательностью, жестокостью гризли и, если того требовали обстоятельства, мог солгать самому Аллаху.

Через два года после окончания гражданской войны, увенчавшейся заключением договора о прекращении огня, они могли праздновать победу. Служба государственной безопасности сумела предотвратить серьезные террористические акты и вынудила остатки христианского подполья бежать в Библейский пояс. Правительство значительно урезало гражданские свободы, однако после неразберихи, воцарившейся в результате перехода от одного режима к другому, организованного протеста не последовало. Возмутились только фундаменталисты. Ультраправое духовенство призывало к отставке Джеймса, поскольку тот не разрешал забивать неверных камнями, считал братьев новообращенными только номинально, не проявлял должного уважения к догматам веры и снисходительно относился к греху.

Как-то раз Рыжебородый предложил брату нанести ответный удар, но Джеймс отговорил его от активных действий. По его словам, правительство рисковало не пережить внутренние распри. Кроме того, директор СГБ считал необходимым поберечь силы на случай действительно опасной ситуации. Им следовало научиться проявлять выдержку. А затем, вероятно снедаемый чувством неловкости за необходимость читать нотации, Джеймс снял с руки отцовские часы и протянул Рыжебородому. Тот пытался возражать, но старший поцеловал его в обе щеки и заверил, что он — единственный человек, которого Аллах осчастливил, наградив столь преданным и любящим братом.

— Томас, ты постоянно смотришь на часы. У нас еще есть несколько минут?

Рыжебородый кивнул, лишившись дара речи. Цифры на циферблате казались знакомыми, стрелки двигались по кругу, но он, как ни старался, не мог определить время.

— Сенатор Симпсон клянется, что заручился необходимой поддержкой. Теперь мы сумеем отклонить последнюю поправку сторонников жесткой линии, — улыбнулся Джеймс. — Отличная работа. Благодаря тебе «черные халаты» были так заняты внутренними распрями, что не нашли времени поучаствовать в дебатах.

— У нас есть еще одна проблема. Замолчал один из моих агентов в Сан-Франциско. — Рыжебородый задумчиво нахмурился. — Он заметил… странную активность в своем секторе. Это не может не настораживать, учитывая приближающийся Рамадан.

Джеймс оказался рядом. Он умел двигаться с неимоверной быстротой. Казалось, глава СГБ мгновенно переместился из одного угла кабинета в другой. Еще один суфийский трюк, недоступный младшему брату.

— Мормоны? Или непримиримые?

Рыжебородый покачал головой.

— Это меня и беспокоит. Активность, по внешним проявлениям, не связана ни с одной из групп, известных нам. Совершенно незнакомый почерк. Агент сообщил, что собирается активизировать наблюдение, и с тех пор — ничего. Прошло уже три дня. Когда мы связывались в последний раз, он показался мне сильно встревоженным. Даже испуганным. А ведь он не из тех, кого легко напугать.

— Оперативные сотрудники всегда испытывают тревогу, а лучшие из них еще и страх. — Джеймс снова улыбнулся, но Рыжебородый слишком хорошо знал брата, чтобы поверить в искренность улыбки. Директор службы безопасности задумчиво подергал себя за усы. — У тебя есть имя? Возможная цель?

Младший брат покачал головой.

— Мой человек не до конца был уверен в существовании угрозы. Просто сообщил, что заметил слишком много странных совпадений. Случайные смерти, исчезновения, внезапный уход в отставку или срочный переезд. И ни один из известных нам игроков не получает никакой выгоды от этих событий. Меня это тревожит, как пустой стул на званом ужине. Вынуждает задуматься не об очевидном, а о том, что скрыто. К сожалению, больше мне сообщить нечего.

Джеймс рассеянно кивнул.

Рыжебородый пристально посмотрел на брата.

— Что происходит?

На письменном столе затрещало переговорное устройство.