ним они сюда и заехали, временно отделившись от основного отряда. Что-то важное было у них тут припрятано. Дядя Женя качал головой, то ли сомневаясь, то ли раздумывая. Может, и не рассчитывал на трофеи. Но и оставлять эту группу у себя в тылу было неразумно.

Те решили отбиваться до последнего, надеясь на чудо. Конечно, они тоже сразу поняли, кто к ним пожаловал. Снайпер застрелил парламентёра, посланного для отвода глаз. Ефим Бурлюк, здоровенный новобранец из Заринска, вызвавшийся на роль переговорщика, отчасти сам был виноват — стоял в полный рост, хотя ему велено было поостеречься. Гибель его взбесила и без того злых бойцов «Йети» до предела.

После этого ордынцы — потом оказалось, что это добровольцы из Перми, — отстреливались до последнего патрона и дрались за каждую комнату, с отчаянием обречённых.

Магазин «Семёрочка», большой домина с окнами, половина которых была разбита лет пятьдесят назад, мало подходил для обороны. Но чужаки, надо отдать им должное, попытались. Стреляли они нечасто, но метко. Видимо, какую-то подготовку прошли, не были зелёными. И всё закончилось бы ещё хуже для осаждающих, но у защитников древнего магазина не было пулемётов или патронов к ним, а у «Йети» их было несколько. Штурм закончился короткой рукопашной в узких коридорах небольшого подвала, несколько отсеков которого пришлось просто забросать гранатами.

В здании оказалось много наскоро устроенных баррикад из тележек и стеллажей, из-за которых защитники отстреливались.

Младший хотел быть в самой гуще, как тогда при штурме Санатория с заложниками (хотя от страха подрагивали колени), но Пустырник запретил ему лезть вперёд. Мол, ты теперь при штабе, там больше пользы принесёшь.

Сашка не хотел себе льстить: вряд ли его считают таким ценным, скорее, просто дядя Женя хочет его сберечь, выполняя какой-то долг перед Сашкиным отцом, погибшим вождём, с которым он так часто спорил и ругался до хрипоты.

Кроме парламентёра, потеряли ещё одного убитым — это был их сосед из Прокопы Лёва Зенков.

Младший вспомнил, как проходил мимо Лёвкиного дома и перебросился с ним парой фраз в тот день, когда закончилась их мирная жизнь в Прокопе, в день их отъезда. И вот теперь Зенков мертв — пуля из винтовки пробила ему живот, и он умер в мучениях. Сашка уже в который раз подумал, что страшна не сама смерть, а умирание.

Ещё четверо были тяжело ранены. А «лёгких» было не меньше десятка. И не только с пулевыми ранениями — гранаты гости из-за Урала тоже швыряли из окон. Поэтому имелись и контузии, и порезы осколками.

После победы пленных казнили — перекололи штыками и ножами.

«Сдались бы сразу, остались бы живы, — сказал им Пустырник. — А теперь извините».

Он кривил душой, скорее всего. Один чёрт бы перебили. Ну, что было с ними ещё делать? Отпустить, чтобы они добрались-таки до своих хозяев и предупредили их? Эскортировать под охраной в Кузнецово? И кто за ними там будет следить? Конечно, вырезать гораздо проще. Роль палачей исполнили братья Красновы. Из комнаты, куда согнали пленных, доносились звуки, как со скотобойни — вой, удары и крики, перемежавшиеся матюгами. Слушать это было тошно, и Пустырник вмешался, собственноручно пристрелив нескольких пленных, предельно экономя патроны. Стоя за дверью, Сашка прислушивался к тому, что творится у него в душе. Гнева, который он испытывал во время битвы в столице, сейчас не было в помине. Только усталость и отупение.

Что с ними происходит? В Заринске, когда выгоняли ордынцев и предателей, после кровавой мясорубки, казалось, что уж теперь-то всё закончится. Но этот ужас никак не заканчивался… И неизвестно, что будет дальше. Хотя тогда они расправлялись с вооружёнными врагами, незваными и причинившими много зла.

Парень подумал, что на него смотрели бы косо, узнав о его сомнениях. Хотя Саша хорошо понимал, кто для него свои, даже если они в чём-то неправы. Просто он не мог представить себя на месте Красновых. И за эту слабость ему было стыдно. И еще за мыслишку: «Они делают это не потому, что мстят, а потому, что теперь можно. Здесь их не видят жёны, дети… Поэтому можно покуражиться».

Фигня. Не надо приписывать нормальным людям такие гадкие помыслы. Они просто через многое прошли. Его деду зрелище казни точно бы не понравилось. Но сам Сашка, выросший в чистилище, повзрослевший в аду, считал, что старый Данилов был в своей мягкотелости неправ. Парень думал, что уж сам-то не подвержен тому, что дед называл «интеллигентскими соплями». Младший не представлял себе, какая болезнь может так называться. В детстве думал, что речь идёт о какой-то особой простуде. Потом понял, что это метафора. И ему было даже обидно, когда оказалось, что он всё-таки к этому немного склонен. Иммунитет оказался неполный.

Сибиряки не собирались задерживаться, но Младшему всё-таки удалось посмотреть на супермаркет изнутри. Рекламный стенд в виде человеческого силуэта валялся у входа, краска вся слезла, но табличка в руках плоской фигуры ещё что-то обещала. Скидки? Карьерные перспективы? Парень попытался вспомнить, чего там было у них в прежней жизни... Но всё настолько выцвело, что ни слова не разобрать.

Он знал, что теперь их перспектива − драться насмерть в старых, давно не видевших людей развалинах, где обитали только призраки, да ещё временами — дикие звери. Или сдохнуть, или победить и увидеть следующий день, наполненный новыми испытаниями.

Всё свободное место в грузовиках «сахалинцев» было занято оружием… которое находилось в таком состоянии, что Пустырник с Каратистом заключили: почти всё оно стрелять никогда не смогло бы. И боеприпасов к нему не было. Судя по всему, в подвале здания находился временный склад, при котором дежурили человека два-три и куда свозились ценности. А остальные пермяки приехали забрать всё ценное для эвакуации на запад, в тыл. Это вооружение наверняка добыто из воинских частей в мёртвых городах, где оно лежало, открытое непогоде и коррозии, с самой Войны. Пулемёты, гранатомёты, миномёты.

Для чего эти «стволы» вообще везли? Думали, чтомеханики-оружейники сумеют их восстановить? На запчасти? Всё это уже роли не играло и значения не имело.

Что касается грузовиков «сахалинцев», мотор одного из них был неисправен. Младший особо не понял из разговоров взрослых, что там полетело — аккумулятор или карбюратор, но этим и была вызвана задержка.

А ещё у них были почти полные баки, но явно этого недостаточно для поездки за Уральские горы. Значит, в радиусе пары сотен километров у врагов могла быть база с хранилищем топлива.

Оружие сибиряки в основном