– Значит, Мэнсфилды – зеленые, а Масгрейвы – синие?

– Именно так.

– А Уинтерли тоже были зеленые? – спросила я, думая о том, что Дебора Уинтерли и ее дочь враждовали с деревенскими женщинами и пастором.

Лорд кивнул.

– По крайней мере, женщины.

– А какой дар унаследовали вы, лорд Масгрейв?

– Я могу заставить людей лгать, – прямо заявил он. – Причем я очень хорошо распознаю истину.

– И истина, по-вашему, в том, что это проклятие на самом деле существует? Как вы можете быть так уверены? – Я поняла, что удушающий поток косвенных улик говорит о том, что проклятие существует. Тем не менее все во мне противилось мысли, что Блейк, Престон и я повторили историю, которая берет свое начало сотни лет назад, и что притяжение между Блейком и мной, возможно, было основано только на этом. Это просто не могло быть правдой. – В конце концов, это может быть просто сказка.

Лорд Масгрейв пошел дальше, не бросив палку собаке. Его губы были сжаты в тонкую линию, и он держал спину очень прямо.

– Поверьте, мисс Мэнсфилд, я бы хотел, чтобы это было так. Я желал этого всем сердцем, потому что тогда мой брат Кеннет был бы жив. – Тут же мне вспомнились тетя Катарина и газетная статья, которую мы читали в библиотеке. Невольно я ускорила темп, чтобы не отставать от лорда.

– Что вы имеете в виду? Я думала, ваш брат погиб в результате несчастного случая – его сбросила лошадь, разве нет?

Он бросил на меня быстрый взгляд через плечо.

– Вы провели исследование, это хорошо. Потому что это показывает, что вы хотите знать правду. Но готовы ли вы к этому?

– Я, по крайней мере, стараюсь быть готовой к этому. – Между деревьями снова появился огромный особняк с множеством окон, и я заметила, что лорд повел нас назад другой дорогой.

– Ваш ответ честен. На протяжении десятилетий Масгрейвы и Мэнсфилды держались на расстоянии друг от друга. Однако в какой-то момент мой отец купил Дункан-Хаус, и по несчастливому совпадению Кеннет вступил в контакт с вашей тетей Катариной. Эти двое с первого взгляда влюбились друг в друга, у них не было возможности противостоять этому. Отец Катарины, конечно, был против союза, и мои родители тоже были бы против, если бы все еще были живы в это время. Но Кеннета было не остановить, он день и ночь тосковал по Катарине, в то время как сам я держался на расстоянии. Потому что она была для нас отравой. – Лорд Масгрейв шумно выдохнул. – Прошло не слишком много времени, прежде чем брат умер. Жеребец, на котором он ехал в тот день, хоть и был непокорным, но слушался моего брата с полуслова. Он бы никогда не сбросил его при обычных обстоятельствах. Однако, когда мы нашли этих двоих, лошадь совершенно обезумела, – голос лорда Масгрейва стал немного тише, – как будто жеребец был одержим темной силой. – Он откашлялся. – Я и сам знаю, как это звучит, но поверьте, здесь в игре были другие силы. И это не единственное происшествие.

Мы оставили лес позади и двинулись по широкой гравийной дорожке мимо цветочных клумб к особняку. Лили и Грейсон во время рассказа вели себя тихо и по-прежнему молча следовали за нами.

– Что вы имеете в виду? – поспешила я вслед за лордом Масгрейвом.

– Я имею в виду смерть моей сестры. Я не думаю, что это был несчастный случай, – его голос стал жестче. – Я понимаю, что о мертвых не стоит говорить плохо, но ваш дед, Чарльз Мэнсфилд, был словно одержим мыслью защитить своих отпрысков.

При упоминании о дедушке я немного напряглась, так как мне сразу пришли в голову слова, которые я услышала в правде Бетти: «Я не допущу, чтобы ты общалась с этим скверным семейством, Катарина! Неважно, что я должен сделать. Даже если мне придется уничтожить их всех, я не позволю тебе идти навстречу своему несчастью!»

– Что вы хотите этим сказать? – нервно спросила я.

Лорд резко остановился и повернулся ко мне.

– Я хочу этим сказать, что он ненавидел не только Кеннета за то, что тот поссорил с ним его любимую дочь. Ваша тетя Катарина отдалилась от отца из-за моего брата, и это ему совсем не понравилось. Ваш дед был так зол на него, что разыскал и избил его прямо посреди дороги. Я уверен, что если бы не было проклятия, ваш дед сам позаботился бы о смерти моего брата, потому что он от всей души ненавидел нашу семью. Он предавался мысли о том, что мы представляем опасность для сохранения его семьи, и при этом становился все более безумным. Особенно привлекли его внимание сыновья-близнецы моей сестры. В своей одержимости он был готов на все, чтобы спасти своих потомков от проклятия. Я сам едва пережил покушение, моей сестре, к сожалению, повезло меньше.

Грейсон откашлялся рядом со мной.

– Вы в самом деле думаете, что дед Джун виновен в смерти вашей сестры?

– Да, мистер Клиффорд, я так думаю. Безумие, как играет с нами жизнь, не так ли? Потому что по какой-то причине дети моей сестры были спасены и в ту же ночь брошены на пороге дома Чарльза Мэнсфилда. Опять же, кажется, что здесь работает какая-то высшая сила. – Он обратил свой взгляд на меня. – К сожалению, я уверен, что мои племянники не прожили бы слишком долго, если бы Чарльз Мэнсфилд не перенес инсульт в ту ночь. После этого он ослабел на всю оставшуюся жизнь и больше не владел собой.

Я беспомощно покачала головой. Это не могло быть правдой. Информация, которой лорд поделился за последние полчаса, объясняла так много, и в то же время я чувствовала, что теряю почву под ногами. Мог ли Кеннет Масгрейв на самом деле стать жертвой магического проклятия? А Джорджина Масгрейв – жертвой моего деда?

– Вы выглядите подавленной, – холодно сказал лорд Масгрейв. – Может быть, вы хотите проводить меня в дом? Есть еще одна вещь, которую я хотел бы обсудить с глазу на глаз.

Я нерешительно обменялась взглядами с Лили и Грейсоном и, наконец, кивнула. Лорд не выглядел так, будто хочет что-то сделать со мной.

– Мы будем ждать тебя на подъездной дорожке, – сказала Лили так громко, что лорд не мог не расслышать. – Если ты не вернешься в течение четверти часа, мы пойдем искать тебя.

– В этом не будет необходимости, – решительно ответил лорд Масгрейв. – Нам не понадобится так много времени.

Словно одурманенная, я последовала за лордом Масгрейвом в Золотую гостиную. Дворецкий предложил Лили и Грейсону напитки в вестибюле, и они, демонстративно взглянув на часы, дали мне понять, чтобы я не задерживалась слишком долго.

– Входите, мисс Мэнсфилд. – Лорд Масгрейв провел меня через лабиринт коридоров в огромный зал, где были выставлены предметы древнего искусства. Под Золотой гостиной я представляла себе немного меньшую комнату, но, судя по всему, в Дункан-Хаус не существовало понятия «маленький».

Зал был настолько огромен, что вполне мог сойти за музей. Огромный персидский ковер цвета охры лежал на блестящем паркетном полу, приглушая наши шаги; на многочисленных окнах висели золотые парчовые шторы с темно-синими шнурами. Я с удивлением огляделась вокруг. В левой части комнаты доминировал ряд стеклянных витрин, в которых были выставлены ценные украшения и другие предметы искусства. По правую руку находилась какая-то антикварная мебель, которой, по-видимому, было уже несколько сотен лет. На стенах висело несколько картин в золотых рамах, и даже подставки ламп были позолочены.