– Капитан, вы меня слышите?

– Да. Слушаю, прием.

– У меня есть идея, как отвлечь медуз. Если выслать ремонтные дроны и использовать их, чтобы…

– Так и сделайте, – сказал капитан.

– Точно? Если…

– Да, так и сделайте. Я вам доверяю.

– Поняла, выполняю!

Линия отключилась, Фалькони похлопал Вишала по плечу:

– У вас все в порядке, док?

Вишал кивнул:

– Я давал клятву не причинять вреда живому, но эти инопланетяне не знают милосердия. Иногда единственный способ избежать вреда – причинить меньший вред. Если ради этого придется пристрелить медузу – так тому и быть.

– Молодец! – сказал Фалькони и повел свою команду обратно по коридору.

– Что мне следует делать? – спросила Кира, спускаясь вслед за капитаном по трапу в центре корабля.

– Держитесь в тени, пока опасность не минует, – кинул через плечо Фалькони. – К тому же вы в этом деле не профи.

С этим Кира спорить не собиралась.

– Но вы профи?

– Мы в разных переделках побывали. – Фалькони спрыгнул с лестницы на палубе D, последней палубе над грузовым трюмом. – Идите вперед и…

– Сэр, – заговорил Грегорович, – нас окликает «Дармштадт». Желает знать, цитирую: «Что за чертовщину вы затеяли, зачем гонитесь за медузами?» Конец цитаты. Похоже, они здорово обозлены.

– Черт побери, – поморщился Фалькони. – Ладно, поморочь им голову, потяни немного время.

Он ткнул пальцем в Киру:

– Идите, позовите своих энтропистов. У нас, похоже, не много будет времени на то, чтобы воспользоваться их помощью.

Ответа он дожидаться не стал, поспешил дальше вместе с Нильсен и Вишалом.

Кира соскользнула с последней ступеньки лестницы и рысцой протрусила в трюм по правому борту. Она повернула вентиль, открыла дверь и с удивлением обнаружила сразу за ней энтропистов: похоже, они ждали ее.

Оба поклонились, и Веера сказала:

– Разум корабля, Грегорович…

– Велел нам встретиться с вами, – закончил Джоррус.

– Отлично. Идемте со мной, – кивнула Кира.

Как раз когда они вышли на палубу D, прозвучал сигнал, предупреждающий о наступлении невесомости. Все трое только и успели схватиться за перила, чтобы не уплыть в разные стороны.

«Рогатка» развернулась, их вдавило на миг во внешнюю стену коридора, а затем движение возобновилось, и Грегорович сообщил:

– Стыковка через восемь минут.

Кира чувствовала, как приближается вражеское судно: расстояние быстро уменьшалось, и соответственно усиливался исходивший оттуда зов. Он отдавался глухой болью в затылке, постоянными помехами «внутреннего компаса». Им можно было пренебречь, но его нельзя было умерить.

Джоррус заговорил:

– Узница Камински…

– Наварес. Мое настоящее имя – Наварес.

Энтрописты переглянулись. Веера сказала:

– Мы в полном неведении, узница Наварес, как и…

– …все в нашем трюме.

– Куда мы…

– …летим и почему вы позвали нас.

– Слушайте. – И Кира коротко описала им ситуацию. Снова ей пришлось рассказывать о Кротком Клинке – такое впечатление, что скоро о нем будут знать все. Глаза энтропистов одинаково расшились от удивления, пока они слушали, но ее и словом не перебили. Кира завершила вопросом: – Вы согласны помочь?

– Сочтем за честь, – кивнул Джоррус. – Поиск знаний…

– …самое благородное занятие.

– Угу, – буркнула Кира. И – чего ей терять – переслала им результаты анализов, которые провел Вишал. – Вот, посмотрите, пока ждете. Когда убедимся, что на корабле медуз безопасно, мы вас позовем.

– Если вероятно столкновение… – проговорила Веера.

– Мы бы хотели…

Но Кира уже двинулась вперед и не расслышала окончания фразы. Она пробежала по узким коридорчикам и нагнала экипаж у воздушного шлюза по левому борту.

Посреди форкамеры высились Триг и Воробей, словно две металлические башни, каждая более двух метров ростом. Боевая броня – военного класса, насколько Кира могла судить: для гражданских не предусмотрены ракетные ранцы на плечах. Где «Рогатка» разжилась таким оснащением? Хва-Йунг крутилась рядом, пригоняя броню и безостановочно давая указания Тригу:

– И веди себя спокойно. Не скачи. Там места не хватит для резких движений, поранишься. Предоставь компьютеру делать всю работу за тебя. Тебе же легче.

Паренек кивнул. Лицо его было бледным, в бисеринах пота.

Его вид встревожил Киру. Неужели Фалькони направит мальчишку в разведку, где его могут подстрелить? Воробья – это понятно, но зачем же Трига?

Нильсен, Фалькони и Вишал хлопотали, составляя за спинами Трига и Воробья баррикаду из упаковочных ящиков. Эти ящики были достаточно велики, чтобы за ними спрятаться, – укрытие в бою.

Все члены экипажа, кому не досталась броня, – в том числе Хва-Йунг – надели скинсьюты. Механик подошла к Воробью и дернула за ее ранец так сильно, что сдвинула на ней броню – несколько центнеров, словно пушинку.

– Стой смирно, – пробурчала Хва-Йунг и снова дернула.

– Сама бы стояла смирно, – парировала Воробей, пытаясь устоять на ногах.

Хва-Йунг хлопнула ладонью по плечу Воробья:

– Айш! Нахалка! Уважай старших! Ты же не хочешь, чтобы у тебя в разгар боя отключилась энергия? А?

Воробей улыбнулась механику: ей, похоже, нравилась такая забота.

– Эй! – окликнула их Кира и указала на Трига. – Его-то зачем в броню одели? Он же еще мальчишка.

– Я не мальчишка! Через год мне будет двадцать! – запротестовал Триг.

Голос его был приглушен – парень как раз натягивал шлем.

Фалькони обернулся к Кире. На нем был черный матовый скинсьют (забрало шлема пока поднято), в руках капитан баюкал Франческу.

– Триг управляется с экзоскелетом лучше любого из нас. И уж конечно, в броне безопаснее, чем без нее.

– Пусть так, но…

Капитан нахмурился:

– Нам предстоит серьезное дело, Наварес.

– А военные? Они нам не помешают? Что вы им сказали?

– Сказали, что хотим снять трофеи. Их это не порадовало, но закон такое не запрещает. Не путайтесь под ногами. Позовем вас, когда будет чисто.

Кира сделала шаг назад, и тут к ней подошла Хва-Йунг и вручила пару наушников.

– Будем на связи, – сказала она и постучала себя пальцем по виску.

Кира с благодарностью приняла наушники и отошла – до первого поворота коридора. Там она села, воткнула наушники, включила линзы.