– Грегорович, – позвала она, – можешь показать мне, что делается снаружи?

Перед глазами возник экран и на нем – инопланетный корабль, прямо у них за кормой. Длинный узкий разрез в боку открывал взгляду поперечное сечение нескольких палуб: темные, едва подсвеченные помещения, заполненные невнятными фигурами. Она попыталась присмотреться и понять, что это, но тут вокруг экватора шарообразного корабля появились облачка пара, и корабль повернулся так, что прореха в борту исчезла из виду.

В наушниках Кира услышала голос Нильсен:

«Капитан, медузы включили двигатель».

Через мгновение откликнулся Фалькони:

«А что с автоматической стабилизацией вращения? Системы восстановления сработали?»

«Не могу определить», – это Хва-Йунг.

«Включить термосканирование. Есть кто живой?»

«Не могу определить, – на этот раз Грегорович. На экране перед Кирой корабль медуз расплылся импрессионистской кляксой в инфракрасных лучах. – Слишком много тепловых сигналов, невозможно различить».

Фалькони выругался:

«Ладно. Будем осторожны. Триг, ты идешь следом за Воробьем. Помни, что тебе сказала Хва-Йунг: предоставь компьютеру делать основную работу. Подожди, пока ремонтные дроны сообщат, что все чисто, и только потом входи».

«Есть, сэр».

«Мы идем сразу за вами, не бойся».

На экране вздувалась, все увеличиваясь, сверкающая громада корабля медуз, и вместе с ней возрастала сила призыва, обращенного к Кроткому Клинку. Кира потерла ладонью грудь: ощущение немного напоминало изжогу – неприятное давление, которое мешало ей спокойно стоять на месте. Но от такого дискомфорта не избавишься, как от изжоги, рыгнув или выпив воды. Глубоко в подсознании свербела исходившая от чужи уверенность: единственное, что их спасет, – предстать вместе перед источником зова, как того требует их долг.

Киру затрясло: избыток нервной энергии искал выхода. Ужасно не знать, что предстоит. И чувствовала она себя скверно – почти что больной, как будто вот-вот произойдет что-то ужасное. Что-то непоправимое.

«Скинсьют» отреагировал на ее состояние: Кира чувствовала, как он сжимается вокруг, утолщаясь и затвердевая с привычным проворством. Он был готов. Это уж точно. Ей припомнились сны о сражениях: Кроткий Клинок встречался со смертельной угрозой много, много раз в давние эпохи, и он-то всегда оставался цел – вот насчет тех, с кем он был соединен, такой уверенности нет.

Медузам достаточно выстрелить ей в голову, и она погибнет даже в такой оболочке, и не спасет способность Кроткого Клинка восстанавливать поврежденные ткани. Убьют на месте – и конец всему. Файл не восстановишь, игру не перезагрузишь. Одна жизнь, одна попытка все исправить – и вечная смерть, если Кира потерпит неудачу. Разумеется, то же самое грозит и всем остальным. Никому не предоставят шанс вернуться, так сказать, на предыдущий уровень.

И все же, хотя Кроткий Клинок и навлек на нее эту опасность, Кира, как ни странно, радовалась, что сейчас он защищает ее. Без него она была бы гораздо более уязвимой – черепаха без панциря, машущая конечностями в воздухе посреди вооруженных врагов.

Она крепче сжала винтовку.

Снаружи проплывающие мимо звезды исчезли за огромным белым корпусом корабля медуз, мерцающего и сияющего, словно раковина моллюска.

Очередная волна страха накатила на Киру, и под одеждой откликнулся Кроткий Клинок, крошечные, острые как бритва мурашки побежали по всему телу. До сих пор Кира не представляла себе, как велик инопланетный корабль. Но инопланетян с щупальцами на нем только три. Только три, и все они или почти все должны быть мертвы. Должны быть…

Сейчас, когда чужой корабль оказался так близок, зов усилился многократно – Кира сама не заметила, как подалась вперед, вжимаясь в стену, словно готова была продраться сквозь нее – туда.

Усилием воли она заставила себя расслабиться. Нет, этому соблазну она не поддастся. Ничего глупее и придумать нельзя. Как бы ни манил зов, она не позволит ему контролировать свои действия. Но да, он был приманчив, ужасно. Стоит лишь отозваться, как от нее требовалось, ответить – и боль исчезнет. Древняя память подсказывала, какая ее ждет награда, какое удовлетворение…

Вновь Кира поборола навязчивый зов. Может, Кроткий Клинок и чувствует долг повиноваться, но у Киры такого долга нет. И ее инстинкт самосохранения слишком силен, чтобы вот так бездумно выполнять то, что приказывают неведомые инопланетяне. Во всяком случае, ей очень хотелось верить, что это так.

Пока Кира вела свою внутреннюю битву, «Рогатка» заглушила двигатели. На миг Кира, брыкаясь, повисла в воздухе, но Кроткий Клинок тут же прилип к стене, там, где Кира за нее ухватилась, затем притянул ее к полу и удержал на месте примерно так, как заякорился за радиатор «Смягчающих обстоятельств», когда Киру выбросило в открытый космос.

«Рогатка» с помощью маневровых двигателей огибала раздутый шар инопланетного корабля, пока не добралась до купола, выступавшего из корпуса на три метра. Кира видела такой в новостях и узнала его: это воздушный шлюз инопланетян.

«Всем приготовиться! – рявкнул Фалькони, и Кира услышала за углом коридора щелканье затворов и жужжание заряжающихся конденсаторов. – Опустить забрала».

Почти бесконечно тянулся миг, в который ничего не происходило, и Кира ощущала лишь напряжение и ожидание, и все громче колотилось сердце.

В камере свод шлюза придвигался все ближе. Когда его от «Рогатки» отделяли считаные метры, со свода сдвинулась толстая, похожая на шкуру мембрана, обнажив полированную перламутровую поверхность.

«Похоже, они нас ждут, – сказала Воробей. – Вот уж».

«Зато не придется прорубать проход в корпусе», – ответила Нильсен.

«Возможно, люк реагирует автоматически», – проворчала Хва-Йунг.

«Внимание!» – скомандовал Фалькони.

Грегорович начал отсчет:

«Контакт через три… две… одну».

Корабль дернулся вперед, «Рогатка» и инопланетное судно соприкоснулись. Наступила тишина – полная, пугающая.

Вздрогнув, Кира напомнила себе о необходимости дышать. Она дважды резко втянула воздух и попыталась успокоиться, чтобы не вырубиться. Еще несколько мгновений, и…

Изображение в дополненной реальности замерцало: вместо картинки снаружи пошла запись в реальном времени с камеры возле шлюза. Грегорович позаботился, показывает ей, что происходит.

– Спасибо, – пробормотала Кира, но разум корабля не ответил.

Фалькони, Хва-Йунг, Нильсен и Вишал сидели на корточках за большими привинченными к палубе ящиками. Перед ними стояли одетые в броню Воробей и Триг, лицом к шлюзу, похожие на воинственных гигантов: руки подняты, оружие наготове.