— Я не расстраиваюсь, Реджи, я переживаю за вас.

Выпустив ее руки, Реджинальд круто развернулся, отошел к камину и стоял там, вцепившись в каминную полку, глядя на огонь.

— Я никогда себе этого не прощу. И что на меня вдруг нашло?

Агнес медленно встала и, подойдя к нему, положила руку ему на плечо.

— Прошу вас, Реджи, — мягко заговорила она, — не стоит извиняться… Я понимаю ваши чувства. И рада, что вы доверили их мне. Приятно сознавать, что вы поделились со мной наболевшим.

— Мне пора идти, — не поворачиваясь, глухо произнес он.

— Даже не думайте об этом, — живо возразила девушка, отступая назад. — Мама колдует на кухне и мечтает о том, как удивит вас. Теперь садитесь, а я налью вам чаю покрепче. Вы пьете виски с водой?

— Да, Агнес, я пью виски с водой, — усмехнулся Реджинальд.

— Тогда присядьте и подождите минутку, я сейчас вернусь.

Как только девушка вышла, он снова с силой стиснул холодный мрамор каминной полки.

— Всемогущий Боже! — громко воскликнул Реджи. — Что же на тебя, парень, нашло? Тебе надо бежать отсюда и возвращаться в этот ад.

— Вот, пожалуйста, выпейте. — Реджи вздрогнул, услышав голос Агнес. — И не стойте так близко к огню, вы подпалите брюки. Садитесь, — продолжала она, вручая ему стакан. — Ужин будет готов через десять минут. Кушать мы будем на кухне. Надеюсь, вы не станете возражать.

— Агнес…

— Да?

— Большое вам спасибо, но мне кажется, я должен вернуться к Чарли.

— Только после того, как перекусите. А потом можете сразу же отправляться. Лишний час погоды не сделает. И я уверена, что Чарльз меня бы поддержал. Сейчас вернусь.

Агнес вошла на кухню. Джесси собиралась уходить, в руках она держала плетеную колыбель, задрапированную шелковыми рюшами.

— Я пока ее заберу, чтобы запах пеленок не испортил ему аппетит.

— Да, он бы не имел ничего против. Ну, увидимся позже.

— Как тебе стол? — не вытерпела Элис.

— Глаз не отвести. У них в Брук-холле не накроют лучше.

— Ну, не знаю, однако спорить не буду, — довольным голосом ответила Элис. — Как, по-твоему, это хорошее вино? — Она указала на бутылку в конце стола.

— Плохое или хорошее, Реджи все равно скажет, что ему понравилось.

— Он выглядит похудевшим.

— Да, немного.

— Он рассказывал, как там?

Агнес ответила не сразу.

— Много он не говорил. Насколько я поняла, предпочитает об этом не вспоминать.

— У меня из головы не идет Джонни Темпл. Он так рвался на фронт, очень уж ему хотелось, не терпелось расстаться с обувной мастерской. А теперь он никогда туда не вернется. В их семье погибло трое парней. Остались четыре дочери… Ну ладно, пойди и пригласи его к столу. Я немного нервничаю, понравится ли ему все?

— Кому может не понравиться жареный барашек, свежие овощи и яблочный пирог на десерт, особенно если все это приготовила ты? — улыбнулась девушка, и мать довольно качнула головой.

Агнес отправилась в гостиную. Переступив порог, она в удивлении остановилась: Реджинальд не поднялся навстречу, как неизменно поступал, когда входила женщина. Агнес тихонько подошла к дивану и поняла, в чем дело: Реджи крепко спал в углу дивана. Дыхание его было ровным и спокойным. Она стояла и смотрела на него. Без сомнения, он был красивым мужчиной. Как говорил Чарльз, женщины роились вокруг него, словно пчелы, но ни одна не смогла возбудить в нем сильное чувство. Если женщины чересчур досаждали ему, они начинали его раздражать. Недавно в Ньюкасле знакомая Реджи доставила ему массу неприятностей, потому что оказалась женой одного из его друзей.

Агнес уже протянула руку, чтобы коснуться его плеча, но передумала. Нет, она не станет будить Реджи. Должно быть, сон был необходим ему, если он мгновенно уснул. Может быть, приличная порция виски помогла делу. Ничего, ужин не испортится. Они с матерью позаботятся, чтобы он не остыл.

Ей захотелось уложить Реджинальда поудобнее и укрыть пледом, но Агнес не стала этого делать, боясь его разбудить. Она вышла на цыпочках из гостиной и вернулась в кухню.

— Он спит как убитый, — вздохнула девушка, оглядывая накрытый стол.

— Как спит?

— Я же объяснила, он очень крепко уснул.

— И ты не собираешься его будить?

— А как ты думаешь? Ну и сильно же он вымотался, если уснул в гостях.

— Ладно, — согласилась Элис. — А стол выглядит так шикарно. Тем не менее мы вполне можем приступить к ужину. Я положу его порцию в духовку и прикрою крышкой, чтобы мясо не пересохло. Если он сам не проснется, через час надо его будить, потому что он собирался ехать к Чарльзу, верно?

— Ты права.

— Все, садимся и едим, а если он вдруг войдет, скажем: «Извините, сэр, мы после семи не обслуживаем». — Они улыбнулись друг другу. Элис достала из духовки судок с бараньей лопаткой. — Если мы закроемся в семь, это будет такое событие, что я его до конца жизни не забуду. А твой отец, наверное, в гробу перевернется, если уже не перевернулся.

— Ах, мама, ну ты скажешь! — Агнес едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

Реджинальд проспал ровно час с четвертью и с трудом поверил, что мог вот так взять и уснуть. Он столько извинялся, что Агнес. в конце концов не выдержала:

— Да перестаньте вы, сколько можно! Лучше ешьте поплотнее и отправляйтесь к Чарльзу, пока он не пустился вас разыскивать.

Когда он попытался отказаться от ужина, обе женщины дружно атаковали его.

— Пока не поедите, мы вас никуда не отпустим, — решительно заявила Элис, насильно усаживая Реджинальда за стол. — Я возилась полдня не для того, чтобы мои старания пошли насмарку.

Спустя полчаса Реджинальд, одетый и с фуражкой в руках, стоял у дверей гостиной.

— Я запомню этот вечер на всю жизнь, — тихо проговорил он. И вдруг неожиданно спросил: — Агнес, вы знаете какую-нибудь часть тридцать второго псалма?

— Нет, к сожалению. Я знаю только тридцать третий, который помнят все: «Господь наш пастырь».

— В нашем полку есть один парень, кажется, он знает наизусть полностью весь Псалтырь. Он меня просто поражает. Раньше я никогда не сознавал красоту этих стихов. Некоторые строки остались в моей памяти, а особенно запомнились вот эти: «Ты мой тайный приют; Ты охранишь меня от бед; в Тебе моя надежда на спасение…». Таким благодатным приютом сегодня стали для меня вы, Агнес. — Он нагнулся и поцеловал ее, потом отстранился, и они молча взглянули друг другу в глаза. — Увидимся завтра в одиннадцать. Не провожайте меня, пожалуйста, — с этими словами Реджинальд вышел из комнаты.

Агнес постояла немного, задумчиво глядя ему вслед, затем на негнущихся ногах вернулась к дивану и с трудом села. Казалось, все суставы ее онемели. Крепко сцепив руки, девушка замерла, не отрываясь глядя на огонь.