символизировали самого Диониса Загрея, разорванного титанами, а из его останков восставал к жизни νέος Διόνυσος[513].

354 Мы узнаем от Зосимы, что его видение отражает или поясняет „изготовление вод“[514]. Сами видения показывают лишь превращение жреца в пневму. На языке алхимиков пневма и вода, впрочем, суть синонимы[515], как и в языке ранних христиан, для которых вода была spiritus veritatis (духом истины). В „Книге Кратета“[516] говорится: „Ты вынуждаешь тела разжижаться, дабы они смешивались и становились однородной жидкостью, каковая затем зовется божественной водой“[517]. Этот отрывок соответствует тексту Зосимы, где сказано, что жрец мог бы „превращать тела в кровь“. Для алхимиков вода и кровь были равнозначны. Это превращение подобно solutio (растворению) или liquefactio (разжижению), которое есть одновременно sublimatio (обезвоживание), поскольку вода есть также и огонь: „Item ignis… est aqua et ignis noster est ignis et non ignis“ („Ибо огонь… есть вода, и наш огонь есть огонь без огня“). Об aqua nostra сказано, что она ignea (огненная)»[518].

355 Secretus ignis nostrae philosophiae («Тайный огонь философии нашей») считался nostra aqua mystica («нашей мистической водой»)[519], а aqua permanens (вечная вода) признавалась formae ignea verae aquae (формой истинной огненной воды). Aqua permanens, греческая ὕδωρ θεῖον (божественная вода) греков обозначает также spiritualis sanguis (кровь духовную)[520] и отождествляется с кровью и водой, истекшими из раны в боку у Христа. Алхимик Генрих Кунрат говорит об этой воде так: «Се, откроется тебе поток исцеляющий, из сердца Сына мира великого истекающий». Это вода, «кою дарует нам Сын мира великого, истекающая из плоти и сердца его, дабы сделаться истинной и природной Aqua Vitae (живой водой)»[521]. Жертва Христова источает духовную воду благодати и истины, а жертвоприношение из видения Зосимы приносит некую «божественную воду». В древнем тексте под названием «Исида — Гору»[522] упоминается об этой воде: наполненный ею сосуд приносит Исиде-прорицательнице ангел Амнаил. Поскольку Зосима, по всей видимости, был приверженцем секты Поймандра, следует обратить внимание и на кратер, который Бог наполняет нусом для тех, кто жаждет ἔννοια[523]. Однако нус тождественен алхимическому Меркурию, что явствует из приводимого Зосимой изречения легендарного алхимика Останеса: «Ступай к потокам Нильским, и обретешь там камень, что наделен духом. Возьми его и раздели, вложи руку в недра его и извлеки сердце его, ибо в сердце заключена его душа». Комментируя эту цитату, Зосима говорит, что под наличием духа следует понимать exhydrargyrosis, то есть возгонку ртути[524].

356 В первые века христианской эры слова Nous и Pneuma употреблялись promiscue, неразличаемо, и одно с легкостью могло подменять другое. Кроме того, связь Меркурия с духом уже и тогда признавалась стародавним астрологическим фактом. Подобно Гермесу, Меркурий (или планетарный дух Меркурий) считался богом откровения, который раскрывает адептам тайны Искусства. В трактате Liber Platonis Quartorum, тексте харранитского происхождения (поэтому датироваться он должен не позднее десятого столетия) о Меркурии сказано: «Ipse enim aperit clausiones operum cum ingenio et intellectu suo» («Ведь гением своим и разумением отпирает он замкнутые задачи делания»)[525]. Еще он — «душа тел», anima vitalis[526]; Руланд называл его «духом, что стал землей»[527]. Это дух, проникающий в глубины телесного мира и его преображающий. Наряду с Нусом, он символизируется змеем. У Михаэля Майера он указует путь к земному раю[528]. Его отождествляли с Гермесом Трисмегистом[529]. Другие его имена — «Посредник»[530] и Первочеловек, «гермафродитический Адам»[531]. Из многочисленных текстов ясно, что Меркурий — одновременно вода и огонь, а обе субстанции характеризуют природу духа[532].

357 Умерщвление мечом — это мотив, который часто встречается в алхимических трактатах. Меч может рассекать «философское яйцо», пронзать «царя», им разрубают на части дракона или corpus, представляемое как человеческое тело с отрубленными головой и конечностями[533]. Мечом отсекают и лапы льву, о котором говорилось выше. Алхимический меч обеспечивает solutio или separatio elementorum (растворение, разделение элементов), восстанавливая изначальное состояние хаоса, вследствие чего появляется возможность создать новое, более совершенное тело посредством нового impressio formae или imaginatio (запечатления формы или воображения]. Вот почему меч occidit et vivificat (убивает и оживляет); то же самое утверждается о свойствах aqua permanens sive mercurialis (воде вечной, или меркуриевой). Меркурий — податель жизни и разрушитель старой формы. В церковной символике меч, который исходит из уст апокалиптического Сына человеческого, есть, согласно посланию к Евреям[534], Логос, Слово Божие, то бишь сам Христос. Конечно, это подобие не ускользнуло от внимания алхимиков, которые издавна подбирали способы выразить свои фантазии. И Меркурий был для них посредником и спасителем, сыном макрокосма (filius macrocosmi), в противоположность Христу как filius microcosmi[535], был их разрешителем и разделителем. Значит, он сходен с мечом, как «дух проникающий» (penetrabilior ancipiti gladio — «проникающий глубже двуострого меча»). Герхард Дорн, алхимик шестнадцатого столетия, заявлял, что в дольнем мире меч превратился в Христа, нашего Спасителя, и уточнял после этого:

«После долгого перерыва Deus Optimus Maximus опустился в сокровеннейшую глубину своих тайн и решил из любви и сострадания, а также настояниям справедливости повинуясь, изъять меч гнева из рук ангельских. Повесив сей меч на древо, дал он ангелу вместо него золотой трезубец, и так гнев Господень преобразился в любовь… Сочетались мир и справедливость, и обильнее потекла сверху вода благодати, орошая ныне собой весь свет»[536].

358 Этот отрывок, составивший бы честь таким авторам, как Рабан Мавр или Гонорий Августодунский, на самом деле помещается в контекст, который проливает свет на некоторые эзотерические доктрины алхимии, а именно, на беседы между Animus, Anima и Corpus. Мы узнаем, что София, она же Sapientia, Scientia или Philosophia алхимиков есть лоно, de cuius fonte scaturiunt aquae («из источника которой воды хлещут»). Эта Мудрость — пламенный и сокрытый в материи Нус, serpens mercurialis (змей меркурианский) или humidum radicale (исходная влага), проявляющаяся как viventis aquae fluvius de montis apice (поток воды живой с вершины горной)[537]. Это вода благодати, aqua permanens и divina, «орошающая собой весь свет». Мнимое превращение ветхозаветного Бога в новозаветного есть в действительности превращение Deus absconditus (потаенного Бога): natura abscondita (потаенная природа) становится medicina catholica (всеобщее лекарство) алхимической мудрости[538].

359 Разделяющая и рассекающая функция меча, столь важная для алхимии, уже предвоображалась в огненном клинке ангела, который преградил нашим прародителям доступ в