— Продолжайте.

— Этот офицер мог оказаться одним из уцелевших членов команды «Блюхера», которому посчастливилось добраться до берегов Германской Восточной Африки, а затем он пополнил ряды армии фон Форбека.

— И вот он по-прежнему в полном обмундировании морского офицера катает по всей Африке эти странные круглые штуки? — скептически заметил сэр Перси.

— Согласен, сэр, — весьма необычное занятие.

— Ну а что вы думаете про сами эти штуки? — Сэр Перси ткнул пальцем в лежавшие перед ним рисунки Флинна.

— Колеса, — сказал Грин.

— Для чего?

— Для доставки материала.

— Какого материала?

— Стальных листов.

— Ну и кому же, по-вашему, могли понадобиться на восточном побережье Африки стальные листы? — удивился сэр Перси.

— Ну например, капитану поврежденного в бою крейсера.

— Пойдемте-ка в штурманскую. — Поднявшись с кресла, сэр Перси направился к двери.

Ссутулившись и выставив вперед массивную челюсть, адмирал Хауи задумчиво разглядывал карту Индийского океана.

— Где перехватили эту колонну? — спросил он.

— Здесь, сэр. — Грин показал указкой место на карте. — Около пятнадцати миль юго-восточнее Кибити. Она двигалась на юг в направлении… — Не закончив фразу, он сполз указкой вниз к мозаике островов, напоминавших своим скоплением в дельте реки голову длинной черной змеи под названием Руфиджи.

— Морскую карту Восточной Африки, пожалуйста, — обратился сэр Перси к лейтенанту, занимавшемуся картами, и тот вытащил второй том из многочисленных книг в синих обложках, выстроившихся на полках стеллажа у дальней стены.

— Насколько дельта Руфиджи судоходна? — поинтересовался адмирал, и лейтенант принялся зачитывать.

— Характеристика местности от Помбве до рукава Кикуния, включая мто Руфиджи с дельтой (восемь градусов семнадцать минут южной широты, тридцать девять градусов двадцать минут восточной долготы). На протяжении пятидесяти миль побережье представляет собой лабиринт из скопления болотистых островов, покрытых мангровыми лесами, изрезанных многочисленными протоками, включая дельту мто Руфиджи. В сезон дождей вся местность часто оказывается затопленной. Побережье в районе дельты делят десять крупных рукавов, восемь из которых постоянно соединены с мто Руфиджи.

— «Мто» — что за белиберда? — раздраженно перебил сэр Перси.

— Это по-арабски «река», сэр.

— Так почему бы так и не написать? Продолжайте.

— За исключением рукавов Симба-Уранга и Кикуния, все остальные протоки довольно мелководны и судоходны лишь для судов, имеющих осадку не более метра.

— Тогда давайте в первую очередь остановимся на тех двух, — проворчал сэр Перси, и лейтенант перевернул страницу.

— Рукав Симба-Уранга является судоходным и используется местными торговцами древесиной. Согласно данным германского адмиралтейства 1911 года, его средняя глубина десять фатомов. Рукав разделен клиновидным островом, и обе протоки судоходны для большегрузных судов. Однако речное дно не обеспечивает надежной якорной стоянки и предпочтительнее швартоваться к стволам прибрежных деревьев. Часто встречаются плавучие острова.

— Достаточно! — прервал монолог сэр Перси, и все выжидательно посмотрели на него. Сэр Перси сверлил взглядом карту, негодующе раздувая ноздри. — Где «Блюхер»? — сердито спросил он.

Лейтенант подошел к стоявшему позади него шкафчику и вернулся с черным деревянным кружком, который он же и убрал с карты два месяца назад. Взяв у него кружок, сэр Перси задумчиво теребил его большим и указательным пальцами. В комнате воцарилась полная тишина.

Сэр Перси медленно наклонился над картой и со щелчком положил кружок на застекленную поверхность стола. Все уставились на него. Точно раковая опухоль, кружок зловеще чернел в том месте, где зеленое побережье материка встречалось с синевой океана.

— Связист! — отрывисто бросил сэр Перси, и старший сигнальщик с готовностью шагнул вперед, держа наготове блокнот.

— Передать командующему военно-морской эскадрой в Индийском океане капитану Джойсу на корабль британских ВМС «Ринаунс». Сверхсрочно. Далее — текст следующего содержания: «По имеющимся разведданным, существует большая вероятность того…»

— Скажу вам, чертовски хороший джин, капитан Джойс. — Флинн О’Флинн жадно опрокинул стакан практически вертикально, не заметив положенного туда стюардом кусочка лимона. Булькнув, как водопроводный кран, из-за попавшего внутрь воздуха, с лицом, мгновенно принявшим еще более багровый оттенок, он, отчаянно закашлявшись, выплюнул лимон вместе с мощным фонтаном брызг джина и индийского тоника.

— Вы в порядке? — Капитан Джойс встревоженно подскочил к нему и начал стучать по спине между лопаток. Он живо представил себе главного героя предстоящей операции умирающим от удушья еще до ее начала.

— Чертов лимон! — прохрипел Флинн. — Чуть не подавился.

— Стюард! — крикнул через плечо капитан Джойс, продолжая барабанить Флинну по спине. — Принесите майору стакан воды. Быстрее!

— Воды? — с ужасом сдавленно прошипел Флинн — такая жуткая перспектива оказалась способной облегчить его спазм.

Стюард, по опыту безошибочно определявший пьющего человека, отреагировал на просьбу как нельзя более достойно — метнувшись через каюту, он тут же встал рядом с бокалом в руке. Щедрый глоток обжигающего алкоголя почти сотворил чудо — все еще сохраняя на лице багровый оттенок, Флинн, откинувшись в кресле, начал спокойно дышать. Джойс же, удалившись на свое место, с облегчением вдохнул едва ощутимо поступающий в открытый иллюминатор теплый и влажный тропический воздух. После невольного близкого знакомства с ароматом Флиннова тела тот казался ему запахом букета тюльпанов.

Вот уже недель шесть Флинн жил в полевых условиях, но ему как-то не приходило в голову сменить одежду. Он благоухал, как сыр «Рокфор».

Последовала небольшая пауза, в течение которой все смогли прийти в себя, и затем Джойс продолжил с того места, где его неожиданно прервали:

— Так вот, майор, я говорил о том, как здорово, что вам удалось так быстро выбраться на нашу с вами встречу.

— Я прибыл, как только получил от вас известие. Гонец дожидался нас в деревне Мтопо. Оставив свой отряд южнее Рувумы, я совершил трехдневный марш-бросок длиной сто пятьдесят миль — неплохо, а?

— Да, впечатляет! — согласился Джойс, взглядом приглашая в собеседники двух других мужчин, также находившихся в каюте: вместе с адъютантом португальского генерал-губернатора прибыл еще и некий молодой лейтенант. Никто из них не понимал по-английски ни слова. Адъютант сидел с вежливо-непринужденным выражением лица, а лейтенант, расстегнув верхнюю пуговицу своего френча, полуразвалился на кушетке с повисшей в уголке рта черной сигаретой, ухитряясь сохранять при этом нахальное обаяние матадора.