– А как же наши заставы? Ведь они каждый день уходят дозором в степь, подвергая риску и себя и нас! – недоумевающий сэр Литл вскочил и остановился напротив Ферруна. – Если уйдешь ты, то как мы будем спасаться от этой напасти? Не получится ли так, что мы станем покорными слугами степняков и сами себе перережем глотки? Или вообще начнем воевать друг с другом?

– Здесь останется Амирель, – холодно заявил Феррун. – Уж с обнаружением заклятых она справится. Да и вылечить их сможет. А шаманов я найду, прежде чем уйти. И уничтожу. Их немного осталось.

Все посмотрели на девушку. Она кивнула, не зная, что на это сказать.

– Я оставлю тебе камень, – тихо шепнул он, но она решительно отказалась:

– Нет, тебе он нужнее. Я справлюсь сама. – И добавила уже про себя: «Должна справиться».

Феррун впервые понял, почему король разделил Инкусс на три части. В самом деле, как угадать, кому он нужнее?

– Твой камень без тебя со мной все равно примется фордыбачить, – по-крестьянски пояснила она свое намерение, – и мне придется тратить слишком много сил на его подчинение. К тому же вокруг меня сильные воины, а ты, как обычно, пойдешь один. И что говорится в легенде о встрече с драконом? Ты об этом никогда не говорил. Наверняка не все так просто. Какие-то условия должны быть обязательно. Какие?

Феррун помедлил, но все-таки признался:

– Человек, разбудивший дракона, должен иметь Серебро ночи и произнести заветное слово.

– Вот видишь! – укоризненно воскликнула Амирель и заинтересованно спросила: – А заветное слово ты знаешь?

Феррун насмешливо фыркнул.

– Я не знаю, что я знаю, а что не знаю. Точно так же, как и ты. Все приходит в свое время.

Ей пришлось проглотить рвущиеся с губ возражения. Она, как и он, и предположить не могла, на что способна текущая в их жилах королевская кровь.

– А пока меня не будет, не стоит отправлять в степь патрули и заставы, – предложил он, повернувшись к стоявшим рядом Сильверу с нескио. – Пусть все воины остаются в Ключграде, так будет куда спокойнее. Достаточно наблюдать за южаками с башен, или с крыш высоких домов.

– Придется так и сделать, – согласился нескио. – Тем более, что у нас есть подзорные трубы, отданные мне Беллатором.

– Это из королевской сокровищницы? – уточнил Сильвер. – Хорошие вещицы, полезные. Я столько раз просил их у отца, отправляясь в походы, но он не позволял их брать, считал, что не вправе распоряжаться королевским достоянием. Хорошо, что брат не подвержен таким нелепым предрассудкам.

– Но как быть по ночам? В темноте никто из нас не видит, – нескио потер высокий лоб. – Это самое опасное время, южаки, как и имгардцы, предпочитают нападать ночами. А сейчас как раз стоят безлунные ночи, ни зги не видать.

– Придется обращаться за помощью к Тиммису, – Сильвер пошел в дверям. – Многие имгардцы неплохо видят в темноте. Чтоб не терять времени попусту, я поскачу в его стойбище прямо сейчас.

– Согласен, – Феррун двинулся следом за ним, – я провожу тебя до ворот, чтоб быть уверенным, что никто на тебя по дороге не нападет. А ты, Амирель, пока передохни. Скоро тебе будет не до сна.

Они вышли из дома. Приказав своему отряду, теперь состоявшему из тридцати человек, – к тем, кто ходил с ним в Северстан, присоединились еще воины из тех, что оборонял с ним страну до его похода за Секундо, – собираться в дорогу, Сильвер в ожидании их негромко признался Ферруну:

– Я страшусь за Амирель, женщинам не место в гибельных боях. Да и среди воинского лагеря, полных вожделеющих женского тела мужчин им тоже делать нечего. Недаром нескио услал всех монахинь, что приезжали спасать раненных.

Феррун смотрел на него с неожиданной серьезностью и даже мудростью, напомнив собеседнику, что тот говорит с будущим королем.

– Это так, но от нас в этом деле ничего не зависит. И Амирель будет там, где ей велено быть судьбой. Я не знаю, что станется с ней или с тобой, но твердо знаю, что вы будете там, где должно. Я, увы, как бы ни хотел, разорваться не смогу. Я найду лазутчиков здесь и уеду искать дракона, единственную нашу надежду, а вы должны быть крайне осторожны.

Воины, сопровождающие Сильвера, подъехали к нему уже верхом на своих конях и привели ему его Ветра. Вскочив на него, он помчался к северному выходу из города, невидимому со стороны южаков. Феррун, не напрягаясь, легко бежал рядом с его стременем, не желая звать Агфе.

Возле ворот были навалены кучи соломы и хвороста. Сильвер озадаченно покрутил головой, слушая треск ломаемых сухих веток под копытами коней.

– Однако быстро сработал сэр Литл, – восхитился он. И просил у стражников: – теперь вы невидимок-лазутчиков не пропустите?

– Нам приказано стрелять сразу, если мы услышим хотя бы малейший шум возле ворот, но никого не увидим, – бодро отрапортовал начальник караула. – Но вот когда въезжает целая группа, приходится трудновато, пропускаем по одному, чтоб не прозевать злоумышленников. – Немного помявшись, спросил уже далеко не так бодро: – А как самому-то выяснить, зачарован ты или нет?

– И не пытайтесь! – строго велел Феррун. – Это можем делать или я, или Амирель. Остальным это опасно, и очень. Если есть какие-то сомнения, ищите нас. Сами не предпринимайте ничего.

Его тон был так суров, что стражники молча поклонились и распахнули ворота. Воины по одному начали выезжать в степь, и в этот же миг Феррун выхватил меч и рубанул по кому-то невидимому. Все, кто не видел, как проявляются тела убитых, замерли и в полнейшем недоумении следили за очертаниями полуголого тела, распластавшегося ровно посредине ворот. Оно было раскроено на две равные половины, лежащие на хворосте.

– Лазутчик! – выдохнул начальник караула, ему нестройных хором вторили все остальные.

– Судя по тому, что его лицо обращено наружу, он хотел выйти. Хорошо, что ты пошел меня провожать, Феррун, иначе он ушел бы беспрепятственно, – Сильвер с брезгливой гримасой смотрел на убитого шамана, – его бы никто не заметил.

– Кони его почуяли, – поправил его Алонсо, – мой Восход пытался отпрянуть, но я не понимал, почему он шарахается от пустого места. А он почуял этого супостата.

– Да, нужно внимательнее относиться к поведению наших коней, – согласился с ним Сильвер. – Ветер тоже был слишком возбужден, но я неправильно оценил его нервозность, думал, он застоялся за последние дни. Но сколько осталось в городе шаманов, Феррун? Трое?

– Если из них никто втихаря не выскользнул за ворота и не вошел, то четверо, – Феррун кончиком меча осторожно поднял валяющийся рядом с телом кожаный мешочек.

Убедившись, что он пуст, бросил его в горевший невдалеке устроенный на земле очаг. От огня потянуло какой-то скверной и Сильвер, не желая ею дышать, дал шенкеля Ветру. Остальные члены его отряда помчались за ним следом. Стражники принялись закрывать ворота, но Феррун приказал: