— в это же время рявкнула мама и тут же, чтобы не задеть ненормального парня, инстинктивно вывернула руль вправо, не сбавляя скорости. Нас с Лесей мотнуло на заднем сиденье. — Подумал, наверное, что это дядя Митяй за рулем, — нервно хихикнув, пояснила нам мама. — Увидел меня и обалдел. Остолбенел!

Мы с Лесей повернулись назад посмотреть. Парень продолжал стоять как бы в полупоклоне, размахивая рукой.

Остолбенел в прямом смысле этого слова.

— Тьфу! Это же опять их дурацкие наряженные идолы! — глянув в зеркало заднего вида, с облегчением воскликнула мама.

— Наряжухи, — тихо поправила Леся и уставилась на меня круглыми глазами.

Я ответила ей взглядом, что все поняла и что это был человек, а никакая не наряжуха и не захряпа. Он шел и обернулся, и, скорее всего, хотел задержа нас, когда обнаружил на водительском сиденье не дядьку Митяя. И мама видела!

Почему вдруг все прекратилось? Потому что мама в первый раз увидела, что это человек? Или потом что она не стала останавливаться и выяснять, в че дело?

И зачем я выкинула свой брелок с мишкой?

«Отдать все равно надо...» — всплыл мерзкий старушечий голос из сна.

«Подавись!» — подумала я.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Наконец мы проехали мимо самого крайнего дома и ржавого указателя населенного пункта с перечеркнутым и нечитаемым из-за ржавчины и грязных потеков названием. Значит, указатели все-таки существуют. Но будто кто-то специально их испортил, чтобы невозможно было прочесть, что мы покидаем Сырые Дороги?

Нет, нет, нет. Тьфу-тьфу-тьфу. Нет, нет. Это Жабалакня. Дурацкая Жабалакня! Да и не было в Сырых Дорогах никаких захряп-наряжух!

И указателя с названием тоже, кстати, не было. Тогда мне показалось, что я его просто-напросто прозевала. Но теперь, если подумать... То лучше и не думать.

Но совсем не думать как-то не получалось. А что, если Сырые Дороги так же, как Жабалакня, всего лишь прозвище деревни?.. Еще одно прозвище деревни?..

Я опять вспомнила мерзкую старуху с яблоками. Настоящая ведьма из «Белоснежки»! «В левую — Алек- са-андре, в правую — И-инне».

Как она захихикала, когда я соврала, что мы из Сырых Дорог. Может, потому что мы и были в Сырых Дорогах...

Как там по радио говорили? Матвеевна собирает? И дядька Митяй говорил про мерзкую старуху, что она собирает захряп-наряжух. Ведь дядька Митяй нам все время факты подкидывал, предупреждал… Что там по радио говорили: «Не всем нашим нравится. Но мы знаем, как их научить из коллектива не выбиваться». Научили? Изосимовной научили? И хозяйка дачи в Сырых Дорогах — Клавдия Матвеевна!

Что бы там мама ни говорила про одинаковые имена, тут слишком все неоднозначно. Либо тут две Клавдии Матвеевны, либо одна оборачивается другой. Или нет никакой второй, а это просто... Просто кто?.. Жаба?!.. А еще этот кошмарный сон... «Отдать все равно надо...»

Фу-фу-фу, только не дойти до теории заговора, как любит говорить папа.

Что ж, во всяком случае, теперь мы точно ни в одной из этих проклятущих деревень, потому что Жабалакня наконец-то осталась позади, а дорогу с обеих сторон обступил неухоженный лес. А может ли быть лес ухоженным? Просто обочины дорог, особенно рядом с жилыми деревнями, приводят в порядок, расчищают. Здесь же даже невозможно припарковаться при необходимости. Хоть посреди дороги становись.

Мама прибавила газу, и машину сразу заштормило. Я видела, как напряжена мамина спина, как сильно она сжимает руль, даже побелели костяшки пальцев. Но вот она поймала в зеркало заднего вида мой взгляд и ласково улыбнулась.

— Все хорошо?

— Да, мам, все хорошо.

Леся молчала. Ее то ли мутило, то ли она боялась обсуждать свои страхи, чтобы не усугублять и без того напряженную обстановку.

Мама периодически проверяла свой телефон. Навигатор показывал серое пространство, по которому одиноко ползла стрелочка.

Сети все не было. Вернее, она то появлялась, то пропадала, но так неожиданно и случайно, что техника не успевала подзагрузить карту с нашим реальным местоположением. Долгое время навигатор нам и не был нужен: единственная дорога шла себе прямо через лес, который лишь иногда прерывался невнятными полянами, то ли естественными, то ли остатками полей.

Я лично напрочь не помнила, по этой дороге нас вез дядька Митяй или по какой-то другой. По идее, другой здесь и не было. Может, я тогда невнимательно смотрела, но, кроме леса у самой Жабалакни, окружающую местность вообще не узнавала. Вроде бы должно быть поле с пугалом и воронами. Мы его уже проехали или еще не доехали?

Я хотела обсудить это с мамой, но потом благоразумно воздержалась. Лишний раз не стоит ее дергать. Мы же убедили друг друга, что Сырые Дороги и Жабалакня — две совершенно разные деревни. Ни к чему нагнетать.

Только я перестала себя накручивать, как забеспокоилась мама:

— По идее, мы должны уже были приехать в Сырые Дороги. Здесь же одна дорога, я