— Ну, конечно. — Не пообещать ей такой малости я не мог. — И к тому же там будут еще магистры. Да и Гуранд, думаю, шпионов подошлет… как же без него. Поэтому не волнуйся, лучше выдай мужу утренний поцелуй…

— Там Ворон заперт, — вспомнила она через некоторое время, — а я не умею клетку открывать.

— Кривая пентаграмма, — охнул я, совершенно выбилось из памяти, что Ворон заперт уже почти сутки, — идем разберемся с ним.

Вчера, после того как девушки, обиженные моим «коварством», получили в утешение не только нарядные платья, но и на целый день в полное владение наш сад, мое создание подверглось настоящей атаке. Его кормили, гладили, на нем катались по двое и по трое и в конце концов так затискали, что Ворон начал громко возмущаться и отбиваться. Вот тогда Анэри вызвала меня маленьким тревожным вестником, и я построил созданию возле северной ограды домик в виде дуплистого пенька, окруженный плетенной из колючих веток решеткой с дверцей и засовом, который можно было запирать только изнутри. Никому не объясняя, что эта ограда была, по сути, его надежным убежищем, так как сам я мог позвать Ворона в любой момент.

Когда мы добрались до ограды, ворон вовсе не сидел взаперти, а расхаживал по полянке между яблонь и рассматривал еще недозрелые яблоки. Магистры специально посадили тут деревья, на которых плоды поспевали не в одно время, и созданию это очевидно не нравилось. А отходить от клетки подальше наученный вчерашним опытом Ворон опасался.

— Иди гулять, сегодня тут чужих не будет, — приказал я созданию и с раскаянием взглянул на подругу. — Мне нужно проверить, как дела у Ренгиуса и дроу. Тебя не зову, не стоит тебе пока ходить по деревне.

— Я и сама не собиралась. Пойду на кухню, там Орисья хотела с утра прийти, мы договорились, что они с Таем привезут назад посуду.

— Какую посуду? — не понял я, мне вчера никто ничего не говорил.

— Ну там еще оставалось много наготовленной еды, Мильда спросила, что с ней делать. Вот я и велела отдать в гостиницу и общие дома. А котлы они вернут.

— Ты умница, но посуду они могли бы и не возвращать, если она там нужна, — похвалил я ведьмочку, давая себе обещание, что в следующий раз, объявляя праздник, буду умнее. Заранее соберу совет и все обсужу с ними, а заодно распределим, кто за что отвечает.

— Я так и сказала, — весело хмыкнула она, — а еще Ренгиус ночевал во дворце, в комнатах для гостей, ты сам ему предложил.

— Знаю. Но он же отвечает за заставу, поэтому уже ушел. Хотя я не против, чтоб он всегда там жил.

— А я бы хотела, — внезапно сказала она и прямо посмотрела мне в глаза, — чтоб еще там жил Таилос. Я ходила наверх… там много комнат. А праздники не так часто. Но только если ты не против.

— Я-то не против, но ведь они получили свой дом… а оборотни в этом похожи на маглоров. И где Орисья будет варить зелья?

— У Мильды в доме. А некоторые я сама буду варить. Да и твоя матушка обещала дать готовых.

— Анэри, — заглянул я в зеленые глаза и сказал очень нежно: — мне очень нравится, что ты начинаешь чувствовать себя тут настоящей хозяйкой. И если тебе чего-то хочется или ты считаешь это правильным, не нужно меня спрашивать, просто распоряжайся, и все. Только не позволяй никому тобой помыкать, ты же знаешь, какие они настойчивые. Кстати, ключ от подвалов тебе Мильда отдала? Нет? Вот тебе второй, он зачарован на тебя. А теперь я ухожу, а ты не ходи одна, пусть Ворон тебя возит и защищает.

Само собой, ушел я далеко не сразу, и если бы не тревога за неотложные дела, и совсем бы не стал уходить. Но в конце концов все-таки взял себя за шиворот и отправил по намеченному ранее маршруту: застава, мастерская, скалы, гостиница.

На холм я вернулся только после обеда, получив вестника от учителя с сообщением, что все маги уже собрались в моем доме и ждут только меня.

В этот раз соотечественники были серьезны и собранны и сразу объявили, что Анэри лучше на совете не присутствовать. Иначе потом придется ставить ей на память щиты. Моя ведьмочка встала с кресла и вышла из моего кабинета, расположенного на верхнем, пятом этаже башни, где мы устроились в этот раз, с невозмутимостью королевы, но я ощутил, что ее это задело. И хотя я отлично понимал, что магистры правы, и верил в рассудительность и незлопамятность моей подруги, однако мое настроение как-то незаметно ухудшилось.

Оттого я изложил магам свой замысел очень кратко и сухо. И ничуть не удивился, когда Лангорис заявил, что ему совершенно не нравится задуманное мною. Впрочем, мои замыслы не пришлись по душе никому из остальных магистров, и они заявили, что позволят мне так поступить исключительно в самом крайнем случае. А пока приступят к разработке и подготовке собственного плана.

Спорить я не стал, сам бы на их месте поступил так же. Но каким-то неведомым чувством знал, что прав в главном. Ни самые мощные амулеты, ни сила и опыт магистров плато не смогут спасти несчастных оборотней, сидящих в подземельях или башнях поместья Ратилоса, если ментал-самоучка заранее нашпигует их собственными жестокими заклятиями.

И потому твердо решил, что буду продолжать готовиться поступить по собственному плану или одному из запасных и пойду наперекор всем запретам, если во время боев почувствую хоть малейшую тревогу. Или увижу особо жестокую расправу над бойцами.

Следующие три дня я все свободное время занимался только подготовкой к предстоящему визиту в имение Ратилоса, свалив все проблемы и заботы на советников и помощников. Да и не было у нас сейчас особенно важных дел, если честно сказать.

Возникновение на холме дома с башней и внушительного каменного дворца произвело грандиозное впечатление не столько на оборотней, сколько на селян. Праздничный обед мы начали с того, что приняли в стаю новичков, и оказалось, что среди них почти половина селян, которые до этого времени никак не решались на такой шаг. А на следующий день свои дома продали бывший староста и его ближайшие родичи, и неожиданно для себя я выяснил, что в Зеленодоле больше нет ни одной чужой семьи. Правда, еще оставались сомневающиеся в верхней деревушке, но их во внимание можно было уже не брать.

Все эти перемены сказались первым делом на наших животных, ставших теперь одним стадом. Продавшие дома по уговору имели право угнать положенную им половину скота, но забрали значительно меньше, только самых молодых и откормленных, остальных скупил Кахорис. Стая во главе с ведьмами провожала уезжающих притворно печальными взглядами, а потом принялись весело поить худосочных коровок и овечек сваренным Мильдой снадобьем, в которое я велел добавить выданное мной зелье. Если через месяц кто-то из прежних хозяев надумает проведать проданную скотину, вряд ли сможет ее узнать.

Я с удовольствием участвовал в этих приятных хлопотах, но только один часок в день, перед обедом. А потом забирал Анэри и уходил на плато, в свой сорб, который для удобства слегка переделал. И пока ведьмочка готовила еду, собирала травы и копала на отмели янтарь, я сидел в своей лаборатории, обдумывал всевозможные непредвиденные ситуации и делал опыты. Часто приходила матушка и учила мою жену простейшим бытовым заклинаниям, которые были Анэри теперь по силам. И помогала ей готовить из собранных трав зелья, добавляя в каждое собственные заклинания исцеления.