Но она тоже не из болтливых.

А остальным лучше ничего не знать. Подчиненные должны свято верить, что командир на все сто уверен в успешном завершении погони и неожиданности не предвидятся.

К большому озеру вышли в полдень следующего дня.

Показалось оно неожиданно, после того как, двигаясь по все той же хорошо заметной тропе, выбрались на вершину очередного водораздела, которые здесь тянулись строго с севера на юг, один за другим ответвляясь от гор зубьями исполинской расчески.

Открывшаяся картина заставила всех замереть. Ничего подобного никто здесь еще не видел. Разные озера встречали, но чтобы такое, где противоположный берег просматривается с превеликим трудом, — впервые. Все прочие водоемы уступали этому на порядки.

Не Байкал, конечно, но кто знает, может, это только кусочек куда большей картинки, ведь южного края не разглядеть, там озеро может продолжаться неизвестно насколько.

Хайты с вершины направились вниз перпендикулярно побережью. Можно предположить, что дальше собирались идти вдоль кромки воды, но подозрительный Рогов решил подстраховаться. Остановил отряд, приказав устроить привал, а пару легконогих ребят послал на разведку, велев не брать лишнего и проверить только одно — все ли нормально возле озера.

Его подозрительность себя оправдала: там и правда нормальностью не пахло. Хайты не просто так шли к берегу кратчайшей дорогой — именно там располагалось их укрепленное поселение.

Разведчики, придерживаясь приказа, не стали разглядывать детали, тут же развернулись обратно. Полученных ими сведений было недостаточно для принятия решения о дальнейших действиях, и вообще в таком вопросе Рогов не собирался доверять чужим глазам.

Сам посмотрит.

Ну разве что Кирю прихватит.

Лагерь хайтов не походил на поселения ваксов. И с поселками землян тоже ничего общего не имел. Грубая архитектура, заточенная под конкретную цель — не дать разбежаться пленникам и защитить в случае нападения. Все остальное не так важно.

Озеро не равнинное, кое-где стиснуто горами настолько, что береговые обрывы возвышаются на десятки, а то и больше метров. Но это севернее, а здесь, на крайнем западе, кручи отступают, да и кручами их назвать сложно: слишком пологие. Но пляж не песчаный, сложен галькой, в том числе и крупной, хватает и разнокалиберных валунов. Местами такие виднеются, что двадцать неслабых ребят с места не сдвинут.

Из камней хайты выложили двухметровые валы. Получилось укрепление в форме равностороннего треугольника, одной стороной упирающееся в береговую линию. Проход оставили всего один — в дальнем от воды углу, — и его прикрывали рогатки, похожие на те, которыми защищался поселок землян.

Валы отсыпали с таким расчетом, что подняться на них можно лишь изнутри по трем пандусам, после чего ходи как по ровной дороге, для этого там все щели засыпали мелкой галькой, получилось достаточно ровно и просторно.

На этом хайты не остановились — они устроили еще один треугольник, уже внутри каменного периметра. Загон со стенками из крестообразно скрепленных жердей. Перебраться через такой несложно, но это придется проделать на глазах у хозяев лагеря — они располагались со всех сторон, их навесы примыкали к валам на всех направлениях.

Плененные земляне обнаружились в загоне. Сосчитать их с такого ракурса непросто, но вроде получается не меньше сотни. Помимо людей хайты наловили десятка два ваксов, и те теперь держались в отдаленном углу, настороженно поглядывая на коллег по несчастью.

Все это Рогов легко высмотрел с открытого участка склона, где засел в кустиках с биноклем. С такой высоты можно заглянуть чуть ли не в каждый уголок лагеря, на месте хайтов он бы здесь устроил пост, дабы не облегчать жизнь вражеским разведчикам.

Завершив важные подсчеты, озвучил результат:

— Двадцать семь триллов и шесть раксов. Вроде бы так.

— Маловато как-то, — заявил Киря. — Местные говорили, что их поселок громили полсотни рыл. Да и жилья тут чересчур много для такой кучки.

— Ты много поселков хайтов видел? Может, им нравится простор.

— А куда делись ребятки, разорившие поселок?

— У страха глаза велики, наши могли напутать, преувеличить — обычное дело.

— Могли. А могло и по-другому быть.

— Как?

— А просто часть ушла куда-нибудь по важным делам. Ваксов наловить или еще что-нибудь учудить. И по всемирному закону тяготения подлостей к неудачникам вернуться они могут как раз под твои великие полководческие замыслы.

— Какие замыслы?

— Рогов, не смотри на меня чистым взглядом невинной гимназистки. У тебя все на морде аршинными буквами написано, завязывай дурачка включать, при отсутствии актерского дарования это дурно смотрится.

— А ты разве не считаешь, что будет неплохо этих людей вытащить? Ведь так и задумывали вчера.

— Ага, не против. Только при почти равных силах они сидят в какой-никакой, но крепости, а мы штурмовать твердыни не обучены. Щитов нормальных у нас мало, а дротики эти гады кидают метко. Потери у нас будут, это к гадалке не ходи. Может, вообще откатимся ни с чем, а это уже полное поражение, такого у нас до сих пор не случалось, при всей твоей полководческой бездарности.

— Не похоже, что людей собрались держать здесь вечно. Можно подождать, когда их выведут, и напасть по дороге в удобном месте.

— И долго нам придется ждать этого светлого мига?

— А я откуда знаю?

— Вот и я о том же. А ну как проторчим неделю, а то и две? Здесь места незнакомые, а нас не три человека — толпа заметная. Попадемся им на глаза и что дальше? Какая после такого может быть неожиданность? Полный крах всех твоих великих планов, горе и слезы, еще и повесишься с досады — такие жалкие людишки, как ты, нехорошо реагируют на неудачи.

— Не дождешься.

— Рогов, я человек позитивный, спешу жить и потому не люблю тянуть резину. Работать надо или прямо сейчас, или с утра.

— Ты же сам сказал, что штурмовать в лоб — самоубийство.

— Ну да. Вал у них так себе, укрытий на нем нет, наши всех там перещелкают. Только снайперов у нас, считай, нет, а у тощих дротики, и они далеко их кидают. Пусть даже издали начнем их снимать, они тут же спрячутся за камнями и хрен что мы им сделаем, разве что отругаем. Слишком косорукие у нас стрелки, им мишени в полный рост подавай, иначе смех один получается. Потому нам только штурмовать останется, а там нам точно кровь пустят, и, возможно, немалую.

— Я сам все прекрасно понимаю, зачем вообще рассказываешь?

— За тем, что надо кончить всех или хотя бы часть на открытом месте. Потом будет проще сработать против оставшихся.

— Предлагаешь сходить и попросить их выйти за валы?