Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И странно, они побывали во всех красивейших и уединённых уголках Авеанны, а Дайна запомнила лишь его редкие слова, острожные касания, вкус его поцелуев и взгляды, в которых плескалось расплавленное серебро.
Два дня назад.
Земли рода Лунгаллей в Авеанне
- Не понимаю, - Энриль оторвался от её губ. – Здесь на многие мили никого нет...
Он был прав, заброшенные сады Лунгаллей – некогда могущественного, но давно уже угасшего рода – притягивали какой-то особенной, оголтелой, непричёсанной красотой, однако веаны здесь не селились. Простые люди считали эти земли проклятыми. Правда же заключалась о том, что они оказались слишком сложны в обработке. Так что наследники рода перебрались в другие провинции, и дороги к садам затянули леса и болота.
- …к тому же стемнело. Но ты не хочешь продолжения. Боишься, что кто-то узнает? - прошептал он, будто искушая, и тут же снова притянул её, чтобы покрыть шею и ключицы лёгкими, как касание нежного цветка, поцелуями…
- Я буду знать, - Дайна непроизвольно выгнулась из-под его рук, выравнивая сбившееся дыханье. – Что же касается нечаянных свидетелей, мне нет до них дела.
Они сидели в траве под цветущим деревом, и, наверное, лучшего места и времени сложно было найти. Особенно, если учесть, что насекомые никогда не кусали веанов, и могли побеспокоить их лишь своим присутствием.
- Ты хочешь близости после церемонии заключения брака, - он отстранился.
- Ага.
- И в то же время не хочешь брака, - Энриль на мгновение зажмурился, пытаясь разобраться в её чувствах.
- Ну. Да, - подняв бровки, невинно улыбнулась Дайна.
- Хочешь, но не можешь, - недоумевал Правитель. Его руки всё ещё придерживали её за плечи, и если по-честному, ей не хотелось, чтобы их односторонние объятья прерывались. – Это так странно. Так противоречиво и одновременно… так понятно мне.
«Ему ведь тоже хочется большего, но не положено. Видимо, он сам до сих пор ничего не решил».
- Так пусть всё остаётся, как есть, - она приблизилась губами к его губам. – Раз сейчас нас обоих устраивает наличие внутренних барьеров.
- Однажды разгоревшееся пламя когда-нибудь вырвется, - прошептал Энриль, прижимая её к себе и проводя ладонью по тонкому хлопку на её спине, от лопаток до самой поясницы.
- Пусть… - Дайна коснулась кончиком носа его гладкой щеки. - Пока же… мне нравится сдерживать его, - прошептала она, чувствуя, как в груди всё замирает, а внизу живота скручивается тугой узел.
- Пусть будет так, - в его глазах полыхнуло жадно, жарко, будто обещая. Губы пленили её рот, даря такой поцелуй, что несколько мучительно сладких мгновений она хотела забрать свои слова обратно, попрать собственные принципы и прямо здесь и сейчас поддаться порыву…
День бала.
Комната Дайны во Дворце Правителя
- Готово, госпожа, - отойдя на пару шагов, служанка сделала короткий поклон.
Дайна поднялась со стула.
Зеркало отразило любопытную голубоглазую блондинку с острыми ушками и причёской «мальвинка», выполненной сложным плетением. Платье из небесно-голубого атласа – простое, длинное, на тонких лямках – скрадывало излишнюю худобу, делало зрительно грудь больше, а талию тоньше. Из-под подола выглядывали мыски таких же голубых атласных туфелек.
В дверь постучали.
- Войдите, - произнесла Дайна совсем не командным тоном.
«Ну какая из меня госпожа…»
В комнату заглянул Энриль. Лицо его вытянулось, и, кажется, даже рот приоткрылся.
- Нормально сидит? – Дайна поёжилась и поправила лямку. – Сто лет не носила платьев.
- Д-да… В смысле, выглядишь потрясающе, только… причёска ещё не готова? – Энриль вопросительно глянул на служанку.
- Всё готово, господин, - та покраснела и опустила голову.
- Она не причём, - Дайна заправила за ухо длинные прядки, непривычно свисающие с висков. - Я попросила оставить всё так.
- Ммм... – Энриль подошёл к своей спутнице. – Хорошо. Тебе идут распущенные волосы.
Протянув руку к её причёске, он пропустил длинную прядь меж пальцев, укладывая волосы ровной полоской на плече. При этом его рука невольно задела голую кожу. Дайну будто током прошило, по телу разлилось тепло…
«Так, стоп,» - задержала она дыхание. – «Мы вообще-то не одни».
- Благодарю за помощь, - Энриль кивнул служанке. - Можете быть свободны.
- Да, господин, - коротко поклонилась та и тут же вышла, прикрыв за собой дверь.
Они остались одни.
«Одни!» - сердце в груди заколотилось так, что, наверное, его удары стали заметны под тонкой тканью облегающего платья. Предвкушение чего-то прекрасного, щедро замешанное с поднимающейся в груди эйфорией, подтачивало намерение зачем-то терпеть. – «Действительно, зачем? Кто установил эти правила, принципы, которым я так ревностно следую? В этом мире они иные… Разве не чудо, что мы вообще отыскали друг друга сквозь время и пространства, преодолели столько социальных слоёв… Мы есть друг у друга. Разве этого недостаточно? Разве мои чувства к нему - не веский довод?»
Улыбка, играющая на губах Энриля, сошла, лицо его стало серьёзным:
- Дайна, я тоже… люблю тебя.
- Ох… - сердце замерло, прежде чем сделать кувырок.
Его руки мягко легли на её талию, заставляя дыханье окончательно сбиваться, а сердце колотиться быстрее, хотя куда ещё? Дайна положила ладони на его плечи точно так же, как когда-то мечтала, но единственным её желанием было ощутить под руками не ткань, а тепло его тела. Вслед за этой мыслью на первый план вышли и все затаённые желания. Стало жарко.
- Кажется, я… думаю не о том, - смутилась Дайна.
Энриль и сам покраснел, правда, тут же поспешил перевести ситуацию в шутку:
- Почему именно сейчас? – усмехнулся он, сделав бровки домиком. – Нам ведь нельзя опаздывать. Не в этот раз.
- Ну, бал ведь не до утра? – подмигнуть не получилось, слишком уж сильным оказался накал охвативших Дайну эмоций.
- Кто знает? Кстати, прости, что так внезапно и в условиях срочности, - Энриль извлёк из еле заметного нагрудного кармана два серебряных украшения с крупными голубыми камнями. – У меня для тебя… есть кое-что.
- Ещё подарок? – улыбнулась Дайна.
Да, она слышала или читала где-то на Земле, что подарки от мужчин надо принимать с бурной радостью. Иначе у них желание дарить пропадает. Но что-то подсказывало: Энриль – не среднестатистический землянин.
«К тому же он знает, что я
