- Это…

«В земной психиатрии редкий диагноз. В бытовом смысле…»

- …избыточная подозрительность, склонность видеть заговор там, где его нет, - Дайна обняла Энриля со спины, а через мгновение он сам повернулся к ней, заключил в крепкие объятья и поцеловал в макушку.

«Стоять бы вот так целую вечность… и чтобы не нужно было ждать какую-то битву, думать о Каролине,» - может сон так повлиял или время сгладило обиды на приятельницу с Земли, но теперь, здесь и сейчас сама мысль о том, что ей придётся биться с Каролиной, показалась дикой.

- Возможно, вам не придётся биться, - Энриль подслушал её мысли, но Дайна даже обрадовалась, что ей не пришлось произносить их вслух.

- Тем более, что она маг.

- Хм.

- Я тоже считаю, что это несправедливо. Я просто веан, а она целый маг.

- Не скажи. Мы более выносливые, нечувствительны к температурам, можем дольше обходиться без питья и еды.

- И что мне это даст?

Они всё ещё стояли, обнявшись, так что с каждым словом Энриля её макушку обдавало теплом.

- Если она попытается заморозить тебя или поджарить, ты успеешь отсечь её руку, значит, она не сможет применить против тебя эйтавиор.

- Не хочу я ничего отсекать, - Дайна крепче обхватила его, прижимаясь к белому кителю щекой.

- Через три дня Хардракар устраивает Бал. Мы с тобой приглашены.

- Бал всё-таки будет?

- Да. Мы решили закрепить наш шаткий мир. Думаю, там у нас найдётся минутка, чтобы сделать Хардракару взаимовыгодное предложение.

- Это хорошо, - Дайна выдохнула, а потом сморщила нос и отстранилась от ладного тела Правителя. – А теперь на тренировку?

- У меня другое предложение, - загадочно прищурился Энриль. – Прадедушка рассказывал, что в Авеанне множество красивых мест. Но я никогда там не был… Составишь компанию?

Покои Повелителя Хардракара

Каролина проснулась незадолго до заката. Эйтавиор под потолком спальни тут же вспыхнул, имитируя вечерний свет, и Руэйдир услышал её шаги, напоминающие топот сонного медвежонка. Она отправилась с ванную, а он остался сидеть в кресле каминного зала и размышлять об услышанном вчера.

Размышлять и пытаться подавить панический страх за Каролину. И за Хардракар. А ну как у неё не откроется магический дар? Да, патовые ситуации обычно способствуют высвобождению силы… Но Каролина уже сотни раз попадала в опасные ситуации, а выручал её чаще всего он. Как тогда в розовом саду.

«Ещё Гарцин порой использовала якобы неконтролируемую магию Каролины для сведения личных счётов. Ну а Гедрюс применял свой любимый приём: создать патовую ситуацию самому».

Кроме того, настораживал факт, что ушастые не стали учить свою попаданку магии, а ведь она носит на себе такой же артефакт. Значит либо она не сказала им, кто она есть и умолчала о стекляшке, или, что гораздо ближе к правде, сам по себе артефакт – не гарант умения владеть магическим ресурсом.

От этой мысли у него волосы на голове зашевелились.

Впервые в жизни, точнее впервые в жизнях всех Повелителей, он столкнулся не с заговором, не с внешней угрозой, и даже не с природной катастрофой, но… с божественным вмешательством. Скрытым, непредсказуемым, смертельно-опасным для всей страны.

«И неотвратимым, как солнечный закат или рассвет,» - он уронил голову на руку.

- А-а! – раздалось из ванны.

- Каролина! – Руэйдир подскочил с кресла, как ударенный откатом маг-первогодок, и побежал к ванной с двумя мыслями одновременно:

«Поскользнулась!»

И:

«А вдруг она не одета? Неловко получится».

С другой стороны, сам факт, что его озаботило чьё-то смущение, уже заставлял задуматься. Он остановился у двери и не распахнул её, как собирался, а постучал.

Каролина сама открыла дверь изнутри. Она была одета и расстроена. И нет, судя по всему, она не падала, а стояла у зеркала в новомодном белье, сшитом специально по её заказу. Весьма симпатичном белье. Правда, самые провокационные места всё равно закрывали длинные распущенные волосы.

- Дир, - печаль в её голосе вернула его мысли в нужное русло. – Он погас. Совсем, - тонкие дрожащие пальчики поглаживали тёмное стекло. – Я не знаю, что это значит. Он был такой яркий и… вот.

- Погоди, не паникуй, пожалуйста, - попросил он её, прекрасно понимая, что обращается, прежде всего, к самому себе. И также понимая, что остатки его мыслительного процесса заняты запоминанием изгибов её тела. – Оденься, пожалуйста, и-и… приходи в каминный зал. Поговорим.

Руэйдир быстро ретировался из ванны. И из спальни. Потому что, если бы не убрался оттуда, не известно, чем окончился бы их разговор.

Рухнув в кресло, он сосредоточился на том, что они знают об иномирных душах, хотя память услужливо подбрасывала то раскрасневшиеся от водных процедур губы Каролины, то стройные ноги, которые он впервые увидел вот так, без одежды, то плоский живот.

- Дайна что-то говорила про то, что время останавливалось, и она общалась с каким-то божеством, - Каролина села в кресло напротив.

Её поза, даже её платье другого цвета, но с таким же высоким кружевным воротником, напоминали о прошлой ночи, когда он искал подходящий момент и не находил. Вместо того, чтобы сказать ей что-то по-настоящему важное или сделать первый шаг, он сидел напротив неё, травил байки, задавал какие-то глупые вопросы и слушал-слушал свою иномирянку… И ещё вечность сидел бы напротив неё. И слушал. Ему не хотелось спешить, зато очень хотелось, чтобы всё получилось в нужное время и в нужном месте. И… всё вообще-то уже случилось. В его сердце. Давно. Остальное мишура, приятная, да, но не столь важная. Он вообще-то давно решил, что разделит с ней свою тайну. Почему? Да кто его знает? Даже те Повелители, что населяли дворец его памяти, не знали, откуда и отчего зарождаются те самые чувства, ради которых подчас они жертвовали многим.

- А у меня ничего подобного не было, - Каролина озадаченно закусила губу…

«Лучше бы она этого не делала…» - пришлось сесть поудобнее.

- Как думаешь, почему? Вот ты когда-нибудь разговаривал с богами?

- Нет, - покачал головой Руэйдир, тщетно пытаясь отбросить желание прильнуть к этим самым губам. – За всю тысячу лет, подобного никогда не было, хотя когда-то наши предки ежедневно молили богов.

- Ясно, - решительно произнесла Каролина.

Что ей ясно, Руэйдир не понял.

Она просто закрыла глаза, откинулась на спинку кресла, положив руки на подлокотники, и зашевелила губами.

А через