− Да, да, − кивнул адвокат.

− Ну вот. А потом, когда арестовали Настю, им уже нельзя было отказываться от своей лжи. Юля боялась, что тогда обвинят ее, и оба этого жутко не хотели. Конечно, они повели себя не как друзья.

− Да уж, − со злостью в голосе произнесла Настя, − не буду больше с ними общаться, после такой подлости.

− Они за это уже наказаны, − весело сказал Волков. − Думаете, почему Григорьев отказался от своих первоначальных показаний? Потому что он своими глазами увидел измену обожаемой Юленьки!

− Откуда ты знаешь? − удивилась Настя.

− Я сам организовал эту измену! Видите ли, когда я узнал от Валерия Павловича, что Григорьев лжет насчет своего мобильного телефона, я сразу подумал, что он либо сам убийца, либо покрывает Назарову. Я пытался с ним поговорить, взывал к его порядочности. Он не внял моим доводам. Тогда я решил уронить Юлю в его глазах, уронить до самого плинтуса, чтобы от любви там и мокрого места не осталось. У меня есть один сослуживец, офицер по имени Артур. Классный парень. Отличительное свойство − он не знает отказа у женщин. Любую способен увлечь, хотя бы на несколько часов. Есть такие мужики, которым от природы дано умение соблазнять женщин, вот он как раз из таких. Я поспорил с ним, что он не сумеет уложить в постель одну брюнеточку, тем самым задел его кавказское самолюбие. В воскресенье я им устроил как будто случайную встречу в кафе. Кстати, мне очень помогла твоя подруга, Катя. Настоящая подруга, в отличии от Назаровой. Я поделился с ней своими сомнениями в искренности Миши и попросил помочь. Катюша вовремя исчезла из кафе, оставив Артура с Юлей. Он мне потом рассказывал про свою победу в самых ярких красках… Видеозапись он сделал тоже по моей просьбе, заранее установил видеокамеру на шкафу, так, чтобы она захватывала кровать. Запись он потом выложил в интернет. Я не сомневался, что кто-нибудь из знакомых Миши рано или поздно ее просмотрит. Такие сайты довольно большим спросом пользуются…

− Вы рисковали, ребята, − укоризненно покачал головой Лебедев. − Назарова на вас, на тебя и твоего Артура может в суд подать, и большие деньги с вас потребовать, в качестве компенсации морального ущерба.

− Пусть подает, − Сергей махнул рукой, − если человек требует компенсировать моральный ущерб деньгами, значит, никакого морального ущерба и не было. Да и не станет она позориться в суде. Кстати, видео Артур уже удалил из сети.

− Все равно, зря вы это придумали, − согласилась с отцом Зина, − они бы и так отказались от своей лжи, после тех строк, которые я зачитала…

− А вот если бы не это сообщение, которое Максим мне отправил, вы бы догадались, что Колю убил он? − спросила Настя.

− Да. Я начала догадываться дней пять назад, просто мое подсознание мешало мне в это поверить. Во-первых, мне действительно показался странным состав вашей компании. Я стала выяснять, где находились в тот вечер девушки Аркадия и Максима, и очень быстро выяснила, что у вашего брата девушки вообще не было. Никогда не было! А ведь он не дурак и не урод, вполне нормальный парень. Только в армии по какой-то причине не служил. Теперь-то я знаю ответ: его забраковали на медкомиссии. Угадайте, какой врач не счел возможным давать ему в руки автомат!

− Психиатр, − вздохнула Настя.

− Вот именно. Второй момент: когда я разговаривала с Максимом в его комнате, обратила внимание на многочисленные рисунки, развешанные по стенам. Папа, ты ведь тоже их видел? Помнишь фигуру богини Геры, нарисованную Максимом?

− Помню. А что в ней особенного?

− У нее Настино лицо! Стилизованное под древнегреческую миниатюру. Не знаю, для чего Максим изобразил Геру полной женщиной, но, думаю, из-за разницы в телосложении вы и не узнали Настю… Но главное даже не рисунок, а латинская надпись над ним. Пап, ты же латынь изучал в Юридической академии?

− Вспомнила! Когда это было, да и учился я заочно.

− А я училась сравнительно недавно, и на дневном отделении. И надпись перевела сразу: «Я и сестра, и супруга Юпитера». Эти слова взяты из оды римского поэта Горация. Вот тогда у меня появилось уже серьезное подозрение в адекватности Максима.

− Почему же ты не сказала мне? − с легким упреком спросил адвокат. − Мы же вроде как вместе работаем.

− Прости, пап. Хотелось самой вытащить это дело. Да я ведь от тебя ничего не скрывала. Ты тоже был в комнате Трофимова, тоже видел его рисунок… Кстати, Зевс и Гера это вообще любимые персонажи Максима. Он же показывал тебе картину «Юпитер и Юнона на горе Ида»? Возможно, в своих сексуальных фантазиях он олицетворял себя с Зевсом-Юпитером, а Настю − с Герой-Юноной…

− Кошмар… Я даже не хочу об этом слышать, − с дрожью в голосе произнесла Настя. − А зачем Максиму понадобилось убивать эту девушку… Свету?

− Да, убийство Светланы Семченко заставило меня хорошенько напрячь извилины. Я рассуждала так: Человек в плаще, убивший девушку, намеренно создал впечатление, что два преступления совершены одним и тем же лицом. Кем угодно, только не Анастасией Трофимовой. Какой вывод? Он хотел, чтобы с нее сняли обвинения и выпустили на свободу! Но этого мог желать только близкий человек. Родственник, например. Таким человеком мне показался твой отец, Настя. Он безумно любит тебя, готов ради тебя на все, в том числе на убийство. Но таким человеком был и твой брат. Я подумала: если Свету убил он, то случайно ли он ее выбрал? Ведь она была девушкой Сережи, и Максим мог об этом догадаться, увидев их вместе. И я решила: не случайно! Теперь я уверена, что он хотел подставить тебя, Сережа. Он убил твою девушку в ее квартире, в которой куча твоих следов. Надеялся, что тебя арестуют…

− Подожди, Зина, но ведь Света действительно звонила ему со своего телефона. Или он лжет?

− Звонила. У нас же есть детализация звонков. Когда Света увидела его в коридоре следственного управления, она его сначала не узнала. А потом, ближе к ночи, вспомнила. Она видела его в Абзаково в 2008 году. Выскажу свое предположение: Семченко стала свидетельницей убийства Алексея Фабрикова, двоюродного брата Антона Лычагова. Помнишь, папа, Антон рассказывал, что в свой последний вечер Фабриков пошел добиваться взаимности какой-то «классной телки». Это была ты, Настя, уж извини…

− Но ко мне тогда никто не приставал. По крайней мере, в грубой форме.

− Значит, твой брат совершил превентивное действие. Каким-то образом распознал, что тобой заинтересовался отпетый уголовник, ранее отбывавший наказание за изнасилование, и сыграл на опережение. Подкараулил его возле «Изумруда», ударил по голове и бросил в реку. Впрочем, это только моя версия. Если Максим захочет, он сам об этом расскажет. Пока, насколько я знаю, он полностью отрицает свою вину.

− Так что же, Света пригласила Максима, чтобы поговорить об убийстве шестилетней давности?