— Я, что, похож на умалишенного? — возмутился Грим. — Разыскивать его, когда Боги одарили нас своей милостью.

— А кто такой Караэль? — поинтересовалась Тамия, решив, что ей следует вести себя крайне осторожно. Слова отца о том, что, даже не произнося ни слова, Тамерон не в состоянии никого обмануть, прочно угнездились в голове.

— Гендер, — мрачно буркнул Грим.

— О, мне бы не помешала толика удачи, — мечтательно сказала Тамия.

Грим побагровел.

— Все это бред! — воскликнул он. — Никакой удачи гендеры не приносят. В особенности Караэль. Боги сжалились над нами: избавили труппу от его присутствия, и я не собираюсь разыскивать этого… этого…

Грим замолчал, не найдя подходящих слов.

— Боги? — Анаис изогнула дугой бровь. — В таком случае, они выбрали достойное орудие для осуществления своих замыслов.

Грим несколько раз моргнул, затем подозрительно сощурился:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Полагаю, ты догадываешься, — чуть улыбнулась девушка.

Все повернулись к Гриму.

— Да, расскажи, что ты купил у торговца, которого мы встретили по дороге, — промурлыкала Анаис.

— И что же, по-твоему, я у него купил? — рассердился Грим. — Ладно, — махнул он рукой, — я всего лишь придал Караэлю ускорение.

На лицах окружающих отразилось недоумение.

— Он подсыпал в корм селлара сильное возбуждающее, от чего тот взбесился и понес, — пояснила Анаис.

— Ужасно, — прошептал Сиблак.

— Да. Ведь повозка Караэля свернула к городу, — отозвался Монтинор. — Могли пострадать люди.

Грим закрыл лицо руками и прошептал:

— Я надеялся, что животное побежит в степь. Туда оно и неслось, демон побери! Не знаю, что взбрело в голову этому селлару и заставило повернуть к городу.

Анаис потрепала владельца балагана по плечу:

— Конечно, Караэль не сахар, но, право же, Грим, вы судите предвзято. Может, вам стоило поговорить с ним откровенно.

— Я не хотел, чтобы он или кто-то еще пострадал, — вздохнул Грим.

— Селлар, запряженный в повозку с желтым тентом? — подала голос Тамия.

Анаис кивнула.

— Ваш Караэль жив, — сообщила Тамия. — Единственное, что пострадало — это пиршественные столы. Лит услышал мои молитвы. Именно вмешательство гендера позволило мне ускользнуть из-под венца. Хоть в тот момент я и не поняла, кто он такой.

Все вздохнули с облегчением.

Тамия то и дело поглядывала на Анаис, эта девушка почему-то казалась ей знакомой. Но припомнить, где и при каких обстоятельствах они встречались, она никак не могла. В конце концов, менестрель на своих выступлениях сталкивался с тысячами девушек. Только когда Анаис повернулась к Тамии спиной и та увидела собственный шнурок с бусинами в ее волосах, все встало на свои места. Жива! Несмотря ни на что, жива! Мозаика мгновенно сложилась, и в памяти всплыли поездка в дилижансе, бойня на улице Нэреитов в Туроне. «Как тесен мир, — подумала Тамия. — И как жаль, что нельзя окунуться в общие воспоминания. Конечно, если девушке захотелось бы такое вспоминать».

Если б не шнурок, возможно, Тамия и не признала бы в Анаис ту оборванную, грязную и голодную бродяжку, которую считала погибшей. А может быть, это вовсе не та девушка, мало ли на свете шнурков с бусинами, на которых владельцы пишут похожие девизы.

Анаис, видимо, начало раздражать пристальное внимание к ее персоне. Она поправила волосы, одернула одежду и бросила недовольный взгляд на Тамию: дескать, что уставилась, думаешь, у тебя нет недостатков? Девушка-трансформ, не желая показаться бестактной, моментально переключила внимание на собственные колени.

Вряд ли во всем городе нашлось бы более надежное место, где Тамия могла спрятаться. На рыночной площади балаган находился у всех на виду, стража уже не по одному разу заглядывала на представления, но им и в голову не пришло искать тут беглянку. Правда, Тамия рисковала лишиться этого убежища из-за слухов и сплетен, которые распухали, словно дрожжевое тесто. Шутка ли, такое зловещее убийство!

«Харуфа отравили и обобрали до нитки, — шептались в домах, на постоялых дворах, в чайных. — И такое святотатство совершила женщина. Рядом с трупом нашли платье и украшения. Говорят, они принадлежали невесте Зазибеля. Ну, той, что сначала собиралась выйти замуж за Фетинора. Того, что умер. Наверняка это она его убила. Жены Фетинора так и говорят. Теперь эта убийца бродит по городу в мужской одежде, высматривает новую жертву. А наш судья признал ее невиновной. Вот ославился старик. И Зазибель хорош…»

Тамия носа не высовывала из фургона. Актеры же побывали везде и быстро вошли в курс всех событий. Тамия стала замечать, что раз за разом, возвращаясь из похода по лавочкам, они поглядывают на нее все более и более настороженно. Что ж, винить ей было некого, кроме себя самой. Сама же при первом знакомстве сболтнула, что сбежала из-под венца. Оказалось — единственный случай на всю округу.

— Вот что, красавица, — как-то вечером обратился к ней Грим, переглянувшись с Анаис, — мы тебя достаточно долго укрывали.

Тамия посмотрела на него исподлобья. Анаис незадолго до этого разговора угостила ее хиренским вином. Грех не попробовать экзотику. Хмель на удивление быстро затуманил сознание, а вкус у этого пойла оказался так себе.

— В общем… — Грим помедлил. — Признаюсь честно, в последнее время я стал плохо спать. Так и мерещится, что меня во сне прирежут.

— Да, красавица, истории, что рассказывают на каждом углу в этом городе, вселяют определенные опасения относительно твоей персоны, — добавил Илинкур.

— Вы меня выгоняете? — с отчаянием в голосе спросила Тамия и неожиданно для себя всхлипнула.

Актеры молчали. Анаис точила меч. Тамия покосилась на оружие, перевела взгляд на Анаис. Та холодно на нее посмотрела. «За что она меня так не любит?» — в очередной раз подумала девушка-трансформ. Остальные сидели неподалеку, молчаливые и подавленные.

— Ты убила Харуфа? — прямо спросила Анаис.

— Я никогда никого не убивал… ик! — заявила Тамия.

Анаис подалась вперед и пристально посмотрела ей в глаза, цвет которых под действием зелья изменился и уже не напоминал морскую волну. Тамия отшатнулась и стукнулась затылком о стенку фургона.

— Надо же так набраться… С одного бокала, — пробормотала она и вновь встретилась взглядом с Анаис. — Хорошо, — отмахнулась Тамия. — Однажды. Ик! Только один раз. И лишь потому… Ик!.. Потому что он уговаривал меня… это сделать.

— О, Боги! Что ты перед этим сотворила с несчастным? — ужаснулся Фрад.

— Не иначе кастрировала, — подала голос Анаис и с усмешкой взглянула на фардва. Тот побледнел.

— Ничего подобного! — оскорбилась Тамия. — Ик! Этот несчастный был всего-навсего старым маразматичным мозгом, который… Ик!.. Мечтал умереть, потому что устал столетиями плавать в банке. К тому же… Ик!.. Своей смертью… — Язык у нее немилосердно заплетался. — Вернее, он называл это избавлением. Старый мозг сделал большую… Ик!.. Сделал пакость своему тюремщику. Я не мог… ему отказать.