Жених не особенно настаивал на немедленной потере свободы, поэтому Лунные девы заплатили ему отступного и возместили нашему отцу предсвадебные расходы. Хармина с готовностью согласилась войти в лоно Ордена, чтобы соединиться со своей возлюбленной, поэтому, не читая, подписала бумаги.

Я уже упоминал, что моя сестра была красавицей, а Лунные девы очень заботятся о внешнем облике своих служительниц. Они не хотели терять такую привлекательную послушницу. В бумагах, которые сестра не удосужилась прочесть, было сказано, что Лунные девы вносят плату только за беременных женщин и младенцев. Хармине для вступления в Орден надлежало подарить несколько ночей любви мужчине из «Голубой Луны», чтобы забеременеть — нелегкое послушание для обеих сторон. Так она бы попала в созвездие матерей и кормилиц, оказавшись на длительный срок отрезанной от возлюбленной. Лунные девы радеют о красоте потомства, так что не исключено, что участью Хармины стало бы рождение детей. Но сестра не смогла принять этих условий, и ей нечем было откупиться, чтобы вернуть Ордену долг. Хармина покончила с собой. Единственное, что у меня осталось от сестры. — Харуф порылся в карманах. — «Святое Писание». Я всегда ношу его с собой, чтобы помнить о ней и о том, как опасно совершать опрометчивые поступки. — Он судорожно сжал маленькую потрепанную книжицу побелевшими пальцами. — Хоть никогда не угадаешь…

Харуф зашелся хриплым кашлем, от чего на губах появилась кровавая пена. Через некоторое время он отдышался и продолжил рассказ:

— Орден потребовал у отца вернуть деньги или отдать им меня. Я был не склонен… ну, ты понимаешь. Вот и пустился в бега, ведь отец к тому времени уже растратил полученное, раздал наши многочисленные долги. Но я всегда относился с почтением к Ордену и его слугам… Возьми, — он протянул Тамии книгу.

«Так вот за кого он меня принял, — подумала девушка-трансформ, — и решил помочь в память о сестре».

Рука Харуфа безвольно упала. Тамия прикрыла ему веки, посидела немного возле умершего и принялась стаскивать с него одежду.

— Прости, Харуф, — прошептала она, — но иначе мне не выбраться из города.

Весь остаток дня она вздрагивала от малейшего шороха и занимала себя чтением прощального подарка Харуфа. В свое время Тамерона заставляли штудировать языки, и кое-какие знания хиренского сохранились. Девушка-трансформ переводила, путалась, но общий смысл довольно скоро стал ей понятен.

«Создал Бог Лит мир из ничего и сделал его именно таким, каким хотел, одним лишь своим помышлением. И если бы Он хоть на долю секунды перестал думать о нем, то мир бы прекратил свое существование. И так Бог был занят, что позабыл даже о супружеских обязанностях. Лит возлюбил свое творение и постоянно думал о нем, чем нанес смертельную обиду супруге, обделив ее любовью и вниманием.

Богиня Нэре, беременная очередной звездой, долго ждала Лита, все больше погружаясь в печаль. Когда же пришел Он и позвал ее с собой, то увидела Нэре, чем заняты его помыслы. И наполнилось сердце ее горечью, а вместо новой звезды родила Она черную пустоту. Окутала Нэре тьма — так появилась ночь. И стали Боги жить в мире, как мысли живут в голове. Ярким солнцем глядел на него Лит, холодной луной взирала на него Нэре.

Богиня закрыла свое сердце для чувств, причинявших боль, и тогда рассмотрела мир. И увидела Она, что многие в нем несчастны. Тогда Богиня указала им путь: вырос из недр Ее Храм с заповедями. И сказала Богиня: „Придите ко мне, обиженные и оскорбленные“. И узнали пришедшие в Храм, что грехом является то, что ведет к страданию и, что обидчики должны быть наказаны. А посему месть — святая обязанность каждого нэреита. И увидела Богиня, что мужчины и женщины такие разные по сути своей, что не могут понять желания и чаяния друг друга, отчего и страдают. Тогда открыла им Нэре путь к спасению: заронила Она семена однополой любви, и возник Орден „Дети Луны“…»

Тамия просидела в старой кузнице до ночи, чтобы выбраться к ближайшему арыку и застирать штаны Харуфа. Утро застало ее петляющей в лабиринте, в каковой превращают бедные кварталы южане. Она дошла до широкой, оживленной улицы и чуть не наткнулась на стражников, проверявших документы у каждого встречного. Судя по их торопливости в такой жаркий день, кто-то посулил им за работу хорошее вознаграждение.

Тамия вжалась спиной в стену, понятия не имея, что делать дальше. При ней был медальон Харуфа, но, как она поняла, слуга Фетинора был в городе известен если не всем, то многим. К тому же, очень уж не мужское у нее лицо. И грудь, хоть и крепко перетянутая, все равно выдается под одеждой. Тамия устала горбиться, пытаясь скрыть это досадное недоразумение. Несколько раз ей удавалось избежать опасности разоблачения, но те стражи порядка не спрашивали документов, поэтому у них не было возможности поближе рассмотреть сутулого молодого человека, что брел по улице, упорно глядя себе под ноги.

Навстречу стражам медленно двигался фургон, а следом повозка. На козлах сидели два молодых человека. Они издали заметили красивого юношу, который выглядел испуганным. Тот подпирал стену на пересечении улиц и тоже смотрел на них во все глаза. «Чужеземцы, — подумала Тамия. — Быть может, это мой шанс?» Торопливо оглянувшись по сторонам, девушка-трансформ сдернула с головы чалму, и по ее плечам рассыпались великолепные темно-каштановые волосы. Одними губами Тамия произнесла: «Помогите».

— Сиблак, я сражен в самое сердце, — прошептал Монтинор. — Кажется, у этой малютки неприятности и она нуждается в помощи.

— Я первый ее заметил.

— А я первый подойду и познакомлюсь.

Девушка поманила их пальцем и улыбнулась, что заставило юношей подстегнуть мерина.

— Сдается мне, Монти, что эта девица торгует телом. Вон у нее и лютня на плече болтается. Гетеры на юге часто развлекают клиентов музыкой и пением.

— С чего ты взял? — оскорбился тот. — По-моему, она просто попала в неприятности, иначе зачем этот маскарад с мужской одеждой?

— А я думаю, что она заманивает нас экзотическим с точки зрения южан видом, а в качестве помощи, вот увидишь, попросит денег.

— Глупости! Мы уже не те зеленые юнцы, какими были, когда убежали из дома. Уж такого рода женщин я всегда узнаю. Эта не продажная. Она просто… просто увидела, что на нас можно положиться. Женщины такое замечают.

— Что именно?

— Мужественность, — с гордостью сообщил Монтинор и разгладил пальцами пушок над верхней губой. — И благородство. Ты можешь оставаться, а я подойду, — сказал он и спрыгнул с козел.

Девушка надела чалму и тщательно убрала под нее волосы.

— Разрешите представиться, — поклонился он. — Монтинор Бельгезе. Актер.

— Тамер… просто Тамия, — сказала девушка. — Любезнейший Монтинор, мне очень нужна помощь. Обратили внимание на трех стражников, которые идут вам навстречу?

Монтинор выглянул из-за угла.

— Ваши сведения устарели, — сказал он. — Их там уже шестеро.

Из-за поворота послышались шаги, звяканье пряжек и блях.