* * *

В качестве третьего и четвертого выбираются два дворянчика из свиты Андрэ. Том принимается болтать с ними после ужина, а потом по секрету сообщает, что говорят — тс-с-с-с-с! — герцогиня назначила кому-то свидание после фейерверка. Может быть, мы подкрадемся и посмотрим?

Сказать принцу?! Или герцогу Ратаверу?

Да что вы!

Это ж сплетни слуг! А если все будет не так? Мы потом от позора не отмоемся!

Когда Том хочет — он бывает неотразимо убедителен. Так что еще за час до фейерверка все трое пропадают с глаз долой.

Я танцую со всеми подряд, включая и «свою» баронессу, смотрю на фейерверк — и тоже исчезаю с праздника.

Ненадолго.

Только вот…

Лавиния не собирается никуда уходить. Увидев, что я исчез, она довольно ухмыляется — и продолжает танцевать. И только-то.

Она не собирается идти на свидание?

Или…

Я уже начинаю догадываться, что там будет. Только вот предотвращать я это не стану. Ни разу, ни два раза. Пусть случится чему суждено.

Я сижу на окне за тяжелой портьерой, лопаю вкусный виноград, прихваченный целым подносом у услужливого лакея, попиваю водичку — и смотрю на небо.

Скоро, уже скоро…

Из парка доносится дикий крик. Я настораживаюсь и выскальзываю из-за занавеси. И по закону подлости сразу же натыкаюсь на Лавинию, которая застыла неподалеку в фигуре танца.

— Ты?!

И столько в ее глазах изумления и ненависти.

— Я. А что?

А вот мои глаза абсолютно невинны. Я-то тут ни при чем.

— Госпожа, а я должен был быть в другом месте?

Лавиния ответила бы, обязательно ответила, но уже поздно. В зал с воплем вбегает один из придворных, которых увел Томми.

— Убийство!!!

Томми влетает вслед за ним. Я перевожу дух. Друг жив, остальное все поправимо.

— Убили принца Андрэ!!!

У Тома это получается с такой экспрессией, что я едва не зааплодировал.

Герцог хватается за сердце.

Лавиния падает в обморок.

Я размышляю минуту — и тоже берусь за сердце. Двумя руками, для верности.

— Как это могло случиться?!

Томми принимает самый страдальческий вид.

— Мне сегодня в комнату подбросили записку, из которой следовало, что госпожа Лавиния встречается сегодня ночью в беседке с любовником! Естественно, я обязан был сходить сам и посмотреть, дабы не опорочить честь и достоинство невинной девушки.

Обморочная, но непорочная невинность от таких слов мигом приходит в себя:

— Я ни с кем не встречалась! Я все время была в зале!!!

— Да, молодой человек, — поддакивает герцог.

Томми разводит руками:

— Ваша светлость, так я и уверен, что это был навет! Конечно же ваша дочь не могла так поступить, кто-то хотел ее опорочить! Потому-то я и пришел заранее! И схоронился у беседки!

— Так… и что было дальше?

— Потом туда пришел человек во всем черном. Он закрывал лицо, но я не обеспокоился.

— И почему же?

Томми смотрит на герцога, как на болвана.

— Ваша светлость, так ежели это был чей-то тайный возлюбленный…

— Понятно. А почему вы не сказали мне?

Том разводит руками.

— А кто бы мне поверил? Я даже своему сюзерену не сказал, чтобы он не волновался. Записка подметная… Так только подлецы поступают.

Крыть было нечем.

— А потом?

— Туда направился его высочество Андрэ. Мы его даже остановить не успели. Не ожидали.

— И?

— Человек в плаще чем-то ударил его. А потом затеял драку, когда Тайпс выскочил из кустов на помощь его высочеству. А мы бросились звать на помощь.

— Вы бросили его высочество?

Тут я решаю перебить герцога:

— Скажите, а у вас в каждой беседке по убийце — или моему брату просто не повезло?

В саду уже везде мелькали факелы, стало шумно и людно — а рядом с беседкой лежали четыре тела. Два неподвижных, одно ругающееся и зажимающее рану на плече, и еще одно как раз сейчас увязывали, словно колбасу.

Я приглядываюсь уже к ауре.

Андрэ безнадежно мертв. Придворный… как его там бишь — Тайпс? — умирает. Еще один, в форме стражника, хрипит, хватаясь за перебитую гортань. Тоже не жилец, я лечить не умею. Убийца жив-здоров и весьма агрессивен. Он-то собирался тихо сделать свое дело и так же тихо уйти, а вместо этого поднялся шум, набежала стража…

Обидно.

— В пыточную его!!! — командует герцог.

Я усмехаюсь. Да теперь-то уж что? Но…

Я хватаюсь за виски, изображая отчаяние:

— Мой брат! Мой бедный брат!!!

Едва сам себе не поверил. Герцог-то уж точно проникается, глядит сочувственно…

— Ваше высочество, может быть, вам прилечь?

— Нет! Я должен быть рядом с телом! Обязательно!

— Пропустите!!! Мой принц!!!

Лавиния проталкивается через толпу, бросает взгляд на тело Андрэ — и во второй раз падает в обморок на чьи-то услужливо подставленные руки.

То-то же. Раньше надо было думать, а не на несчастного меня покушаться.

Я делаю самое благородное лицо:

— Бедная девочка! Она так переживает!

Получается настолько прочувствованно, что герцог сам тяжко вздыхает. И только потом до него доходит. А ведь принц-то… того! И мужчина на глазах белеет, просчитывая последствия.

Хорошо, если это происки врагов. А если — нет?

Если кто-то из своих? Например, приревновав Лавинию?

А если война?

Надо оно Ратаверу?

Я читаю эти мысли так легко, словно герцог орет во всю глотку. И когда он поворачивается ко мне, помогаю ему:

— Ваша светлость, я должен бдеть у тела брата. Но вы же проведете дознание?..

Ей-ей, еще бы минута — и он бы мне на шею кинулся.

— Разумеется, ваше высочество! Честью клянусь!!!

Клялся бы ты чем-то, что имеешь, — я бы поверил.

А человек, у которого жена выносила ребенка от вампира, причем наверняка сам подкладывал… Сударь, ваша фамильная честь давно оленем по лесам бегает.

Почему оленем?

Ну, пусть лосем. Рогатым.

* * *

У тела Андрэ я провожу примерно четыре часа. Томми крутится рядом, тоже изображая подобающую скорбь. Но…