лишь лёгким протестующим шипением и отчетливым нагревом — любой, даже лучший артефакт имеет пределы прочности. А дар моей невесты сегодня и без того много часов сталкивается с враждебными чарами, по мере возможностей абсорбируя, перенаправляя или на худой конец отражая их. Он словно человек — шедевр артефакторов Императорского Рода имеет свойства самовосстановления, но для этого ему требуется время и мана — ну или на худой конец просто время…

Моя нога, закованная в стальной сапог, бьёт гостью из Инферно меж аппетитных грудей, заставляя скривиться от боли и отлететь на несколько шагов. Мне даже не нужно прикладывать осознанных усилий — переплетение синего, фиолетового и усиливающего их оранжевого в виде разрядов магического электричества несколькими копьями бьёт вперед, но точно нацеленные чары вновь уходят слегка в сторону. Однако есть и плюсы — каждый раз мои удары отводятся чуть ближе к телу, чем прежде. Ей всё тяжелее поддерживать бешеный ритм схватки, в которой мы оба далеко перешагнули все разумные рамки физических возможностей.

Охваченный желтыми, ускоряющими меня, и золотыми, усиливающими, покрытый зелеными, исцеляющими и держащий в уме чары из красных молний я подобен буре, беспощадной и не ведающей усталости. Не давая ей времени оправится от пропущенного удара, я рублю прямо по шее — но каким-то образом искривившееся пространство вновь пропускает мой клинок мимо, хотя это кажется невозможным…

И тем не менее мой пылающий всеми доступными мне молниями разом Меч Простолюдина, что рычит и передаёт охвативший магическое оружие азарт прямо мне в разум, оставляет длинную, тонкую царапину на горле твари — не полностью, вернее не совсем полностью отразила удар… Это хорошо, что у меня такое великолепное оружие — чем больше магии в объекте, тем тяжелее воздействовать на Пространство относительно него. А Меч Простолюдина способен выдержать даже больший объем маны, чем я сейчас в него перегоняю. Вот поэтому я больше ценю не артефакты со встроенными чарами и прочей лабудой — мне больше по душе те, что работают непосредственно с силой самого волшебника. Их потенциал куда менее ограничен, а в умелых руках они способны творить чудеса… Правда, верно и обратное — в неумелых они просто бесполезные игрушки, большая часть ценности которых заключается в стоимости пошедших на изготовление материалов.

Я не спешил. На самом деле я уже достаточно разогрелся и вошел в ритм боя, что бы в любой момент покончить с этой схваткой — но тогда тот единственный, кто мне здесь нужен живым, просто развернется и сбежит. Нельзя позволить третьему врагу ускользнуть — он единственный, кто мне здесь по настоящему нужен. Ибо он единственный в этой троице человек…

Но что-то он замер на полпути, видимо не до конца уверенный, лезть ли в заварушку. Видимо, я переборщил с натиском на демоницу — и потому когда её красивая ножка, ниже ступни переходящая в натуральное козье копытце, устремилось уже к моей голове, окутанное маревом ударных чар, я пропустил удар. Смягчил магические последствия, заранее приготовился к урону… Но всё равно оказалось весьма досадно.

Надо показать, что я изрядно потратился, что веду бой из последних сил, иначе добыча может ускользнуть. Правда, пропускать такие вот ударища больше не буду — голова неподдельно, на самом деле загудела, несмотря на всю защиту от шлема и исцеляющий эффект зеленых молний. Вот самоуверенная тварь… И ведь вправду верит, что мне сил хватит на то, что бы максимум изгнать её, а не убить…

Пару шагов назад. Десятки незримых щупов, стремящихся впиться в ауру, травмировать, прорваться глубже и взбаламутить энергетику, наталкиваются на стену отпорных чар, Меч Простолюдина оставляет длинную и глубокую царапину на костяной кирасе моей визави — и тут я наконец ощущаю, что третий решился. Отлично! Пришла пора убедиться в моих догадках!

— Именем Моим — Печать Ограничения! — на полную, не скупясь зачерпываю Мощь Души, наконец используя её как надо — впервые за очень, очень долгое время.

В спорах с существами божественных и демонических планов бытия очень часто лишь она способна обеспечить успех — если ты умеешь ей пользоваться и сила её у тебя достаточно велика. А в этом плане я не просто превосхожу демоницу — мы в разных лигах. В принципиально разных… Иначе как бы мне удавалось заключать взаимовыгодные договоры с существами вроде Маргатона, вместо того что бы стать им либо слугой, либо пищей? Жаль, против людей это работает слабо — всё же не моя профильная дисциплина. Это ближе к шаманам каким-нибудь…

Бестия разом теряет добрую половину своих сил — и пусть это даётся мне весьма нелегко, пусть на плечи словно опускается тяжкий груз, но на моей боеспособности прямо сейчас это никак не сказывается. Молнии начинают доставать её, в половине случаев прорываясь сквозь пространственные помехи и опаляя тварь — и та кричит, кричит от жуткой боли…

— Помоги-и-и-и-и!!!

А я оборачиваюсь к последнему врагу, с удовлетворением отмечая краем сознания — я был прав. Демонолог, как есть — вон уже и боевую форму принял. Рога, мускулистый торс, четыре руки, залитые сплошным клубящимся мраком глаза, мощные ноги с когтистыми ступнями и громадный шар черного сияния с багровым отливом по краям, в котором отчетливо ощущаются знакомые уже эманации Инферно… Вот ты-то мне и нужен, дружок пирожок!

Дальнейшие события случаются разом, в единый миг. Меч Простолюдина срубает голову демоницы, фиолетовые молнии словно щупальца впиваются в черный шар демонолога, а я, превозмогая боль, бью заранее заготовленным и бережно придерживаемым до самого крайнего момента заклятием:

— Оковы Багрового Железа!

Ещё десять процентов от общего долга, что был у Маргатона по отношению ко мне — а это, на секундочку, становление на некоторое время полноценным Архимагом, почти пиковым. Не столь эффективное, как от Крови Шуйских, но даже так весьма недурственное усиление… И всё оно ушло на то, что бы сковать одного единственного чародея седьмого ранга, сняв с него всю магию и заблокировав доступ к Дару.

Ненадолго — минут на двадцать, не больше, но мне хватит с лихвой, что бы дотащить до всё ещё держащих купол чародеев. А там уж накачаем алхимией, да я добавлю пару-тройку заклятий для того, что бы наш драгоценный «язык» подольше не приходил в себя… А потом — сразу на помощь к тем,