– Я уже в траве растворился… Они не в село… Они к лесопилке едут… Ко мне то есть…

– Тебя не видели?

– Я сам себя не вижу… Я стоял в тридцати метрах в стороне… Уже ползком перебежал… Меня видеть не могут, если только у них тепловизора нет… А у меня есть…

– Докладывай…

– Кто-то вышел из машины… Из кузова выпрыгнул… Второй из кабины вышел… Зашли в лесопилку… Больше машину никто не покидает… Ждут…

– Мы тоже ждем… – напомнил Разгуляев.

– Что молчишь? – спросил Арефьев.

– Мне что, выйти поторопить?

Только через пару минут Володя сообщил:

– Выходят вместе с рабочими. Забирают их с собой… Разговор какой-то… Похоже, ругаются… Автоматы подняли… Похоже, это или захват заложников, или…

– Именно – или… – прочитал ситуацию Арефьев. – Им рабочая сила понадобилась… Мужиков везут с собой… Сколько человек?

– Четверо.

– Мало… Значит, и на следующую лесопилку заедут…

В баню Мишка вошел. Принес электрочайник и ведро свежей воды. Из кармана вытащил чашку с ложкой и упаковку пакетного чая. Из другого кармана целлофановый пакет с сахаром. Выгрузил все это, послушал разговоры и тронул Алексея за локоть.

– Что? – невнимательно, не оборачиваясь, спросил старший лейтенант Пашкованцев.

– Мне тут еще подсказали… Неделю назад в соседнюю деревню еще дагестанцы приехали… Четыре брата с семьями… Сразу три дома купили… Мы съездим, поговорим с ними…

– Давай… Только аккуратно…

Мишка ушел, и скоро послышался громкий звук двигателя «Запорожца». Команда начала действовать без своего командира и идейного вдохновителя…

– Володя… – позвал Арефьев. – Что там?

– Все… Поехали… В село не заезжают… А зря… Жена объяснила бы Ибрагиму, что пора ехать билеты покупать… Сначала на автобус до железной дороги, а потом дальше…

– Отслеживаем машину… – сказал Арефьев. – Мы уже на бетонке… Будем их обгонять…

– Да… – согласился Разгуляев. – Пока они еще людей соберут…

– А как машина отслеживается? – поинтересовался Алексей.

– Много способов есть. Ты чай пока сообрази… Если есть необходимость, спутник может номер машины прочитать… Но задействование спутника – это уже зависит не от желания, а от уровня важности операции… Мы вот свой уровень важности даже не знаем… Мы пока спутник постольку-поскольку используем… И машину отслеживаем по sim-карте любой трубки мобильника, что в машине находится. Если вдруг обнаружится, что здесь что-то серьезное и опасное, сразу подключат полное слежение…

– А как это обнаружится, если мы сможем узнать, только когда они на место прибудут и доберутся до того, что им надо. Степень важности к нам поступит только, когда все завершится…

– Ну, не совсем так… Мы здесь – только частица, звено в большой операции. Сейчас уже полным ходом работа в Чечне идет, в Ингушетии, в Нальчике… Алихан туда дозванивался, спрашивал, как им быть… Там начали проверку. Абонентов «под колпак» взяли… Могут что-то интересное найти… По-моему, из Нальчика и из Грозного звонили по одному и тому же номеру в Саудовскую Аравию… Тоже советовались… Посмотрим…

– Посмотрим… – согласился Алексей…

* * *

Воюя там, в Дагестане и Чечне, Алексей понятия не имел, что точно такие же офицеры спецназа ГРУ уже воюют совершенно на ином уровне, уже могут с места действия связываться через спутник сразу с любой точкой и могут контролировать ситуацию не в одном месте, связывая воедино звенья одной цепи. Этим и отличалась служба в офицерской группе, как понял Алексей. И ему, можно сказать, повезло…

Больше двух часов они пили чай и потихоньку скучали. Чашку Мишка принес всего одну. Правда, был еще стакан из-под самогонки. Но мутная самогонка и стакан сделала мутным, и пить из него было не слишком приятно. Потому поочередно пользовались чашкой.

Время от времени Разгуляев включал коммуникатор. Посматривал на монитор, хмыкал и выключал снова.

– Что там? – спрашивал каждый раз Алексей.

– Едут… Уже полную машину набили… Как только поместились в кузове… Их там двадцать, да шестнадцать мужиков посадили…

После такого сообщения снова за чай принимались. Потом от скуки постреляли из арбалета в сделанную тут же мишень. У Алексея получалось лучше всех. Валера. молчаливый старший лейтенант, который за все время пребывания в бане и десятка слов не сказал, был подслеповат и стрелял плохо. А для рук Разгуляева, казалось, больше подходит гранатомет, чем хрупкий арбалет. Потом опять чай пили…

Потом коммуникатор сам послал сигнал вызова. Виталий включился в работу сразу.

– Вот это уже конкретно… Подогнали компрессор и экскаватор к входу в один из командных пунктов… И слава богу… Я уж боялся, что в смутные времена там в шахте ракету забыли, и они эту ракету добыть пытаются… Так… Есть информация из Нальчика… Арефьев… Слышишь?

– Слышу… Отозвался Арефьев… Это мы сообщили про компрессор и экскаватор… Мы уже на месте, занимаем позицию по полуокружности… Что там?

– Я не знаю, что это такое… У меня нет допуска к расшифровке… Сам запроси. Тебе ответят… Ты же не можешь отбивать то, не знаешь что…

– Сейчас… Запросим…

Арефьев, видимо, запрашивал по закрытому командирскому каналу, потому что коммуникатор Разгуляева его переговоры не слышал. Наконец, сам Виктор вышел на связь.

– Есть данные из Нальчика… Им нужен пульт корректировки полета отдельных боеголовок после разделения поражающих частей. Там отдельно управляются ложные боеголовки и отдельно боевые. По данным чьей-то там разведки эти пульты не демонтировались. И по пульту можно понять систему управления. Следовательно, можно сбить эту систему или просто вмешаться в нее своим сигналом. Я так понял объяснения. Приказ на уничтожение живой силы и техники…

– Помощь нужна? – пошутил Разгуляев.

– Спасибо, я не курю… – очень серьезно ответил Арефьев. – Есть возможность работать с десяти метров… Заросло все кругом… Подпустим вплотную… Где там Пашкованцев?

– Он здесь… Рядом… Его к вам отослать? – не мог умерить шутливый пыл Виталий.

– Есть для него нехорошая весть… Поскольку спецназу ГРУ в этих местах делать нечего, а кавказцы привезли с собой мужиков из деревень, чтобы потом, по всей вероятности, расстрелять, нам приказано после уничтожения бандитов провести с мужиками профилактическую беседу и объяснить им, что эти сволочи, убитые то есть, сожгли живьем женщину и ребенка… И пощады им быть не может… И от имени Алексея подарить им лесопилки… Пусть пользуются… И бьют тех, кто попытается на эти лесопилки права предъявить…

– Виктор… Вы не охренели там? – спросил Алексей, наклонившись к коммуникатору.

– Слегка… Но ничего, привыкай… Служба такая… Если кто и сболтнет лишнее, доказать ничего не сможет, потому что тебя никто на месте не увидит…