Эволги впервые задумались над дальнейшей судьбой своей расы, возможно, только сейчас они осознали, что являются цивилизацией…

Слишком поздно пришло к ним очередное прозрение. Биологические существа, обладавшие (по сравнению с эволгами) смехотворно коротким сроком жизни, вскоре вернулись, армады их космических кораблей обрушились на древние формы энергетической жизни, безжалостно истребляя миллионнолетних особей…

Казалось, наступил конец всего сущего.

Абсурд сознания, рожденный длительным заблуждением о своей уникальности, одиночестве во Вселенной, обернулся неспособностью к эффективному сопротивлению механизмам пришлых существ, которым не было счета — они появлялись вновь и вновь, нападали, не считаясь с потерями…

Лишь небольшому количеству эволгов удалось покинуть систему родной звезды.

Они уже не путешествовали поодиночке, понимая, что теперь им грозит постепенное исчезновение.

Надежда отыскать планету с условиями внешней среды, похожими на исторически сложившуюся геосферу Родины, казалась им единственным шансом на спасение, но увы…

За тысячелетия скитаний они не смогли найти аналога Родины.

Зато во время поисков они встретили остатки еще одной биологической расы.

Наученные горьким опытом эволги не сразу пошли на контакт, они потратили много лет, изучая существ иной расы, которых, как выяснилось, уже встречали однажды, в ту пору, когда им еще было чуждо понятие вражды.

Наблюдая за новыми формами разумной жизни, эволги поняли — им никогда не обрести новой Родины, не стать прежними, несмотря на глубину узкоспециализированных познаний в области физики энергий.

Чтобы возродиться, им не хватало многого — они не умели экспансивно мыслить, не могли строить, создавать искусственные формы, способные преобразовать лик планеты, придав ей именно те характеристики, которые точно воспроизведут условия возникновения энергетической жизни…

Единственное, чем обладали древние существа, — это знаниями в областях, пока еще недоступных пониманию мыслящих биологических форм.

Они все еще пребывали в нерешительности, когда в границах звездной системы, давшей временное пристанище остаткам древней цивилизации, появились комические корабли швергов — так называли себя существа, оккупировавшие родную систему эволгов.

На этот раз шверги не шли по следу энергетических существ — их целью была планета, где обитала иная биологическая форма, называвшая себя «эмулоти».

Эволги поняли, что назревает очередной межрасовый конфликт.

Нужно было принимать решение — бежать дальше или…

Они решились протянуть руку помощи тем существам, которых собирались истребить шверги.

В сложившейся ситуации эмулоти и эволги образовали союз, который был бы немыслим при других обстоятельствах.

Силы швергов уже вошли в систему, и эволги предложили расе эмулоти нелегкий, но очевидный выход: не принимая неравного боя, покинуть свою планету, избежать уничтожения и начать все заново.

Вместе.

Знания эволгов и целеустремленность эмулоти, их качества, выработанные миллионами лет биологической эволюции, гарантировали союзу двух рас создание новых технологий, способных воссоздать уникальные природные условия, при которых зародилась энергетическая форма жизни, и надежно, раз и навсегда, защитить их планеты от атак недружественной расы швергов…

* * *

Люди потрясенно смотрели на сияющий переливчатый энергетический сгусток, похожий на увеличенный в тысячи раз шар земного растения «перекати-поле»…

Миллиарды лет пронеслись для него, как мгновение безвременья.

Образы, которые сначала интерпретировал логр, а затем переводил Амрак, ясно свидетельствовали — перед ними энергетическая нейросеть, матрица сознания одного из древних существ, когда-то населявших данный участок космического пространства.

Именно благодаря этим существам были созданы пережившие вечность орбитальные сооружения, они научили исчезнувшую биологическую расу манипуляциям с гравитационными полями и синтезу звездных энергий…

Фантом эволга парил над серой плоскостью виртуального пространства, в котором больше не возникали мыслеобразы, и еще не осознавал, что возрожден из небытия, а внизу, под шапкой пыльной атмосферы, уже наступили условия, при которых может зародиться энергетическая жизнь.

Он вновь обрел Родину, но еще не подозревал об этом…

— Илья Матвеевич, адмирал Сокура на связи. Он держит канал ГЧ уже десять минут.

— Хорошо, я отвечу.

— Соединяю, — голос мнемоника звучал в сознании с некоторыми искажениями — сказывалась разница темпорального потока между десятым уровнем гиперсферы и реальным космосом.

Наконец пришел звук. Голографическое изображение собеседника, к удивлению Горкалова, не возникло.

— Илья… Поздравляю всех вас… — Голос Николая звучал сухо, отрывисто и чересчур взволнованно.

— В чем дело, Ник? Какие-то дополнительные осложнения?

Секунда тишины.

— Илья, произошло одно событие… Тебе следует знать о нем… — Опять пауза. — Извини… Мне трудно говорить. Сейчас в ваше пространство выйдет группа логров. Ты должен встретить одного человека. Удачи тебе…

Связь отключилась безо всякого предупреждения.

Сокура даже не попрощался.

Горкалов лишь пожал плечами. Если нервничал он — по сути бесплотный дух, образ человеческого сознания, то чего ожидать от живого участника событий, на котором все это время лежало бремя ответственности за ход операции?

Он обернулся, отыскал взглядом логрианина.

— Амрак, ты сможешь установить контакт с эволгом?

Логрианин сидел на небольшом возвышении, поджав под себя ноги-щупальца, и монотонно покачивал головами, неотрывно глядя на переливчатый сгусток энергии.

— Думаю, что смогу… — мысленно ответил он. — Раз логр оказался в состоянии интерпретировать образы его памяти, то полноценный контакт между нами — лишь вопрос времени.

— Мне нужно отлучиться.

— Я не против. Здесь достаточно помощников.

— Хорошо, тогда удачи. Я вернусь, как только смогу.

— Группа мнемонической поддержки готова. Илья Матвеевич, сейчас ваша матрица будет перемещена.

— Я готов, начинайте.

Горкалов все еще не мог взять в толк, к чему все эти сложности? Если ему нужно с кем-то встретиться, можно было воспользоваться его личным виртуальным пространством.

Миллисекунда полнейшего мрака, за которой наступила полная дезориентация рассудка.

Постепенно перед его мысленным взором начали проступать контуры окружающих предметов обстановки.