В этой приятной, с георгианской простотой обставленной комнате, с ее дружелюбной, искренней атмосферой, подобный разговор мог быть воспринят как некое фантастическое повествование, которое затеял хозяин для развлечения гостей. Но взглянув на Драммонда, на то, как напряглась вся его фигура, Питт испугался, даже похолодел от страха. Он больше не ощущал гостеприимной атмосферы этого дома.

Драммонд понял, что наконец сумел донести до Томаса подлинное значение своих слов.

– Возможно, – тихо продолжал он, – все, что произошло, не имеет никакого отношения к «Узкому кругу». Но помните, о чем я вам сейчас рассказал, Питт. Кто бы он ни был, однажды вы перешли ему дорогу – когда вывели на чистую воду лорда Байэма и лорда Энстиса. И он этого не забыл. Будьте осторожны и запасайтесь не только врагами, но и друзьями.

Питт даже думать не хотел о том, что Драммонд, возможно, советует ему отступить с занятых позиций. Не в его натуре отступать. Иногда Томас считал своего бывшего начальника воплощением служебной корпоративности и снобистского аристократического воспитания, высокомерным, не обладающим жизненным опытом и хваткой, которые даются только бедностью и отчаянием; иногда задавал себе вопрос, способен ли Драммонд от души смеяться или так же от души любить. Но никогда, даже на мгновение, он не подвергал сомнению его мужество и понятие о чести. Мика был тем самым типом англичанина – застенчивым, иногда замкнутым, чрезвычайно вежливым, легко смущающимся, элегантным, одаренным своеобразным сухим юмором, – который в самых невыносимых условиях никогда не станет жаловаться и умрет на своем посту, но никогда и на за что не дезертирует, даже если окажется последним человеком на земле.

– Благодарю за предупреждение, – серьезно ответил Питт, – я приму во внимание подобную возможность, даже если она, как мне кажется, в этом случае не имеет места.

Очень медленно Драммонда стало покидать напряжение. Он уже хотел заговорить о чем-нибудь другом, но тут в дверь постучали. Мужчины обернулись.

– Да, – сказал Драммонд.

Дверь отворилась, и вошла Элинор. Питт не видел ее со дня свадьбы, на которой присутствовали и они с Шарлоттой. Теперь она была совсем иная. Лицо ее сияло глубоким счастьем, словно она успокоилась и поверила в само его существование, словно ее оставило постоянное желание судорожно вцепиться в это счастье и не отпускать, чтобы оно вдруг не исчезло. На ней было платье мягкого голубоватого тона, который очень шел к ее темным с проседью волосам, смуглой коже и глазам. Во всем ее облике чувствовались покой и удовлетворение, и Питту это очень понравилось.

Он встал.

– Добрый день, миссис Драммонд. Простите, что задержал вашего мужа, но мне надо было получить его совет.

– Конечно, мистер Питт, – ответила она, входя в комнату и улыбнувшись сначала мужу, потом Томасу. – Мы так давно не виделись с вами. Очень жаль, что вас привело к нам это несчастное событие в Гайд-парке. Это так, правда?

– Да, боюсь, что так. – Питт почему-то чувствовал себя виноватым, что никак не мог приехать к ним с обычным визитом – ведь Драммонд стоял выше его на общественной лестнице и только до определенной степени мог называться другом.

– Но тогда, может быть, вы с миссис Питт приедете пообедать с нами, когда это дело закончится? – спросила Элинор. – Тогда мы сможем побеседовать на более приятные темы… – Она вдруг засияла лучезарной улыбкой. – Я была так рада узнать, что вы теперь суперинтендант и что к Мике теперь все эти кошмары не имеют никакого отношения. Это было бы просто ужасно. Меня огорчило известие о смерти Эйдана Арледжа. Он был обаятельным человеком. Что касается капитана Уинтропа – боюсь, я не очень горюю, хотя следовало бы.

– А вы были знакомы с ним?

– О, нет, – быстро ответила она. – Не то чтобы знакома. Но ведь мир очень тесен. Я знакома с лордом и леди Уинтроп, хотя, конечно, не могу сказать, что знаю их. – Элинор словно просила за это прощения. – Они не того сорта люди, с которыми легко завязывать и поддерживать какие-то отношения. Было лишь поверхностное общение, обмен любезностями при встречах в одном и том же собрании, и так год за годом. Они всегда ведут себя, как подобает, очень корректно. Они, конечно, люди своеобразные, если не… – Она замолчала. Оба знали, что она хотела сказать, но продолжать разговор не имело смысла.

– А что капитан? – спросил Томас.

– Я встречала его раз или два, – она слегка покачала головой. – Он так себя вел, что мне всегда казалось, будто он снисходит до меня, и я не понимала, почему он так держится. Возможно, потому, что на флоте нет женщин. У меня сложилось мнение, что Уинтроп вообще считал всех штатских как бы низшими существами. Но он был чрезвычайно вежлив. – Она поглядела на Питта. – Однако это была такая вежливость, что заставляет чувствовать тебя униженной, понимаете?

– А как вы думаете, он мог быть знаком с Арледжем?

– Нет, – ответила она сразу же. – Я думаю, не было двух других людей, которые так не понравились бы друг другу.

Драммонд взглянул на Питта. Взгляд его снова был мрачен.

Томас улыбнулся в ответ. Он понял, что тот его предупреждает. Но Питт и не собирался рассуждать в присутствии Элинор о любовной связи Арледжа, и меньше всего о его характере.

Элинор подошла к Драммонду, и он, немного с вызовом, обнял ее. Мика все еще не привык к тому, что может свободно обнимать ее в присутствии посторонних, и наслаждался этим ощущением.

– Хотел бы я быть вам полезным, Питт, – сказал он серьезно. – Но ведь это все мог совершить и сумасшедший, и чтобы найти его, вам, конечно, необходимо установить, что общего было между его жертвами. – Он пристально смотрел на Томаса, отголоски разговора о влиянии «Узкого круга», казалось, еще носились в воздухе. – Да, невероятно, чтобы они были между собой знакомы. Хотя, возможно, есть еще кто-то, кто знал их всех. Полагаю, вы продумали версию о шантаже? – Его рука еще крепче обняла Элинор.

– Я думал, что об этом, может быть, кое-что было известно Йитсу, – столь же осторожно ответил Питт. – Но каким образом?

– Пролегает ли маршрут этого омнибуса рядом с парком? – спросил Драммонд. – И ходит он, очевидно, допоздна, потому что иначе Йитс не сошел бы у Шепердс-буш в полночь.

– Да, но омнибус мимо парка не ходит, – ответил Томас. – Телман это проверил.

Драммонд состроил гримасу.

– А как вы ладите с Телманом?

Питт решил не поддаваться чужому мнению.

– Он работает быстро. Он прилежен. И тоже не хочет арестовывать Карвела.

Элинор переводила взгляд с одного на другого, но в разговор не вмешивалась.

Драммонд улыбнулся.

– Он и не станет. Больше всего для Телмана невыносимо арестовать кого-нибудь, а потом выпустить. И он раздобудет доказательства вины прежде, чем человек провинится. Он жестокий враг, Питт, но хороший друг.

– Да, я уверен в этом, – уклончиво ответил Томас.