– Из бобового пуфа?

Это казалось совершенно невероятным.

Дэйв Мэтисон улыбнулся.

– Вот и я удивился. Но пуф ему понадобился из-за начинки. Он не сразу его вскрыл, потому что не собирался ничего паковать для отправки. А потом он нашел внутри письма, прочел парочку, увидел, что там упоминается Уганда, а еще увидел твое имя. И все сопоставил.

– Только по «Уганде» и «Деррику»?

Дэйв покачал головой.

– Он читал статью в газете о твоем падении прошлой осенью и поэтому знал, кто ты. – Дэйв шлепнул себя по коленям и начал было вставать. – Он принес их в отделение, чтобы вернуть тебе. Что скажешь, а? По-моему, очень мило с его стороны: ведь он мог их просто выбросить. Я записал его фамилию и адрес на тот случай, если тебе захочется его поблагодарить. – Он посмотрел на Деррик внимательнее. – Захочется? – спросил он. – Я имею в виду – поблагодарить.

Деррик кивнул и взял письма, которые отец положил ему на колени. Ему хотелось прижать их к груди, но он прекрасно знал, насколько странно это выглядело бы. Примерно так же странно, как то, что он прятал эти письма в бобовом пуфе. Объяснения повисли в воздухе, дожидаясь, чтобы он подхватил их и произнес вслух. Однако он не знал, как их поймать и высказать – и что произойдет, если он это сделает.

Дэйв направился к двери, но у порога остановился. Он пристукнул кулаком о косяк и сказал:

– Сын, я не буду ничего выпытывать. Я знаю, что с тобой что-то происходит. Этот разрыв с Беккой. Потом Кортни. И теперь эта Риджойс…

Он кивком указал на письма.

– Па! – сказал Деррик негромко и предостерегающе.

– Знаю-знаю. Твои дела – это только твои дела. Но я помню, что такое шестнадцать. Каково это было. То, что я делал и какие чувства испытывал. Вижу, что ты чертовски много времени потратил на письма кому-то в Уганде, и гадаю… Я знаю, что тебе там жилось трудно. Но ты ведь знаешь, что можешь говорить со мной откровенно, правда? Тебе совсем ничего не хочется мне рассказать?

Деррик зацепился за слово «хочется», потому что оно было самым точным. Ему хотелось поделиться с отцом. Хотелось рассказать всю историю с начала до конца. Но «хочется» вступало в конфликт с «не могу». Он посмотрел на отца и прочел на его лице тревогу. А еще он прочел в его взгляде любовь. Но тревоги и любви было недостаточно.

Он сказал:

– У меня все нормально, па. – При этом он изобразил кривую неискреннюю улыбку. Приподняв письма, он добавил: – Девочки, понимаешь ли, – постаравшись, чтобы его интонации говорили: «между нами, парнями».

Дэйв посмотрел на него и сказал:

– Ну, ладно.

Однако наигранная жизнерадостность Деррика его явно не обманула.

Бекка ждала, что Дженн даст ей знать о том, что договорилась с Энни Тэйлор и та одолжит им свое снаряжение для погружения под воду. Она решила, что нет смысла просить Айвора помочь им с катером, пока Дженн не будет готова, а если вспомнить, насколько Дженн не нравится нырять, то представлялось весьма вероятным, что ей придется снова убеждать напарницу в том, что единственный вариант действий – это погружение к баркасу Эдди Беддоу. Однако когда она перед уроком спросила у Дженн насчет снаряжения, та ответила:

– Ой, блин! Я совсем забыла.

Шепоток Дженн «после того как мы нашли Силлу, я совершенно…» указывал на то, что она не обманывает и не тянет время. Однако Бекка не могла напрямую спросить о том, кто такая эта Силла в ответ на подслушанную мысль, и потому она сказала:

– Господи, забыла? Что-то случилось?

Оставалось надеяться, что в ответ она получит какие-то объяснения.

Они действительно последовали:

– У Энни поселилась одна девушка. Она больна. Нас всех привлекли к уходу, а мы с мамой к тому же возили ее в Лэнгли в медцентр. А потом все… все у нас дома закрутилось, и с Энни стало непросто и… я забыла. – Она состроила рожицу, шлепнула себя ладонью по лбу и добавила: – Коротышка тоже хотел, чтобы я кое-что выяснила. Я и этого не сделала. Вот ведь…

– Коротышка?

– Ага.

Но она не захотела вдаваться в подробности – только отговорилась, что это была некая информация и что, скорее всего, это пустое, но она обещала… «Он разозлится и тогда не сможет… Может, мне поэтому и противно с его языком… но, может… с ее – нет уж!»

Бекка моргнула. «Его язык? Ее? Нет уж? Что за черт?» Вслух она сказала:

– Ладно, но мы же не можем… Дженн, это важно. Ты ведь это понимаешь, да?

Дженн ощетинилась и сказала, что, конечно, понимает, но пусть Бекка ради бога остынет, потому что сейчас ей не до того, да и футболом надо заниматься, потому что отбор… Господи, он же через неделю, а она крупно попала, и…

– Ладно-ладно, – отозвалась Бекка, хоть и не очень поняла, что к чему.

После уроков Бекка отправилась в город. Хотя дело с погружением к баркасу Эдди не сдвинулось с места, у нее были и другие проблемы, и одна из них заключалась в том, где ей, к черту, дальше жить. Очарование домика на дереве давным-давно поблекло: для этого хватило первого же месяца, когда вынуждена была обходиться душем в женской раздевалке школьного спортзала. А с улучшением погоды дед Сета наверняка начнет гулять по собственному лесу. Он ведь как минимум будет расчищать тропинки. А еще он захочет проверить, как домик на дереве перенес зиму. И если он это сделает, то обнаружит ее присутствие. И потому она доехала на автобусе до Лэнгли и вышла рядом с мотелем «Утес».

Бекка не сразу направилась в офис: вместо этого она перешла улицу туда, где из-под покрывшегося молодой листвой дерева, росшего у театрального центра, открывался вид на мотель и его десять номеров – и можно было задуматься о том, что эти десять номеров означают для Дебби Гриедер и ее внуков.

Ей страшно не хотелось спрашивать Дебби Гриедер, нельзя ли ей занять один из номеров, потому что она не сомневалась: Дебби моментально предоставит его ей. Такой уж она человек. И хотя Бекку так и тянуло воспользоваться этим, ей не хотелось злоупотреблять щедростью Дебби. Конечно, в обмен на проживание она работала бы – помогала убирать мотель и присматривала за Хлоей и Джошем, когда Дебби уходит на собрание «Анонимных алкоголиков». Однако такая помощь по мотелю не приносила бы Дебби дохода – и именно это соображение останавливало Бекку. Она угрюмо подумала, что все всегда сводится к деньгам. Но даже не будь это так, в тот единственный раз, когда Джефф Корри заявился в Лэнгли, он остановился именно в «Утесе». И если он приедет сюда снова… Бекка не могла так рисковать.

Она услышала радостный крик Джоша и увидела, что они с Дерриком вышли из двери, ведущей в офис и квартиру Дебби, и закрепляют мишень для стрельбы из лука на одном из деревьев на соседнем пустующем участке. Джош орал:

– Спорим, я первый попаду в яблочко! Спорим, спорим!