– Коротышка сказал, что у передатчика на Нере есть номер, и если мы его узнаем, то сможем многое про нее выяснить. Типа, откуда она и почему не сбросила его при линьке, и все такое.

Бекка не понимала, куда их это может привести – уж точно не к баркасу Эдди Беддоу, – и потому направилась к спальне, где, как было видно, кто-то лежал под одеялом, повернувшись лицом к стене. Бекка негромко сказала:

– Эй! Привет! Ты не спишь, Силла?

Девушка на кровати повернулась и устремила огромные темные глаза на Бекку. Она испуганно вздрогнула.

Бекка попыталась ее успокоить:

– Все в порядке. Я подруга Дженн. – Это явно нисколько не умерило ее страха, и она добавила: – Она живет в большом сером доме. Ее семья помогает за тобой ухаживать.

Девушка заскулила – протяжно и негромко, словно собака, которая ждет кормежку. Она зацарапала пальцами по подушке и на мгновение ощерилась, а потом вжалась в стену.

Бекка прислушалась. В тишине домика она слышала, как Дженн барабанит по клавишам, и слышала дыхание Силлы, которое было напряженным и неровным. Но это было все. От девушки не исходило ни единого шепотка. Она бодрствовала, но из ее головы не долетало ничего, что можно было бы как-то истолковать.

Бекка подумала, что такое бывает лишь с трупом. У всех на этой планете были шепотки. Вот только… на острове Уидби жил один человек, который полностью управлял собственными шепотками.

Необходимо было, чтобы на Силлу посмотрела Диана Кинсейл. Если кто-то и сможет прочесть Силлу, то это будет именно Диана.

Дженн не поняла, почему Бекке захотелось, чтобы Силлу навестила Диана Кинсейл. Но, с другой стороны, ее это и не особо интересовало. Из снимков, хранившихся в ноутбуке Энни, ей удалось извлечь все необходимое, и потому она была готова согласиться практически на что угодно, чтобы можно было вернуться к себе домой, где у нее был телефон. Она отыскала идеальный снимок передатчика и списала с него номер. Но еще она нашла среди разбросанных по столу записей Энни ту, что сказала: биолог на шаг опередила их с Коротышкой. На листке были записаны цифры с передатчика. А еще там был телефонный номер и слова «залив Монтерей» с двумя восклицательными знаками. Дженн поняла, что им необходимо выяснить, что все это значит.

Так что когда Бекка упомянула Диану Кинсейл и спросила, можно ли им вернуться, чтобы Диана попробовала поговорить с Силлой, Дженн сказала:

– Как хочешь. Я не возражаю. У нас тут все или как?

Тут она попыталась выпихнуть Бекку из домика впереди себя. Она напомнила, что Бекке чертовски далеко добираться до города, и поинтересовалась, как она намерена возвращаться, заехав аж на Позешн-пойнт. Бекка спросила, нельзя ли ей позвонить, что Дженн вполне устроило: так они уходили из домика и оказывались на шаг ближе к тому, что было нужно ей самой. Конечно, она предпочла бы, чтобы Бекка не заглядывала к ней в дом, но не разрешить той воспользоваться их телефоном было нельзя.

Бекка позвонила Сету Дэрроу. Она объяснила, где находится. Она с ним договорилась: если она пойдет пешком, то не согласится ли он…

– Спасибо, Сет. Я твоя должница.

Он что-то сказал. Бекка засмеялась.

Тут Дженн ощутила легкий укол какого-то чувства. «Ревность? – спросила она у себя. – Из-за чего? Вот еще!»

Бекка уже собиралась уйти пешком вверх по Позешн-пойнт-роуд, когда на крыльцо протопал отец Дженн. Его: «Эге-гей!» при виде Бекки сказало Дженн, что он слегка под мухой после дегустации домашнего пива. Однако по-настоящему пьяным он не был, так что Дженн понадеялась, что Бекка просто сочтет его странноватым, но дружелюбным типом. Вид у него был соответствующий. Шевелюра у него сегодня была точь-в-точь как у президента Франклина – и почему-то он решил дополнить свой костюм спортивными шортами. Его оголенные ноги в сандалиях и полосатых гольфах напоминали петушиные лапы.

Она их познакомила. Не успев подумать, что это будет означать, она сказала:

– Это моя подруга Бекка Кинг. По школе и аквалангам.

А потом страшно смутилась из-за того, что, не задумываясь, употребила слово «подруга».

Бекка ей улыбнулась. Что до Брюса, то он был просто в восторге из-за того, что у Дженн среди друзей оказалась девушка, а не одни только парни. Это Дженн ясно поняла по его лицу. Будь дома ее мама, родители, наверное, воздвигли бы алтарь и возложили на него какую-нибудь благодарственную жертву. До этого момента у нее в друзьях были только парни, знакомых она находила на футболе – и все. То, что у нее есть подруга и она – как должен был бы подумать папа – даже позвала ее домой после школы, чтобы пообщаться, должно было говорить о том, что их ребенок все-таки оказался более или менее нормальным подростком… Дженн смирилась с тем, что для отца это повод для бурного ликования.

Брюс радостно произнес:

– Рад, рад! Добро пожаловать. Пусть даже наше жилище и скромное – а оно уж точно чертовски скромное, да? – мы приветствуем тебя в нашем роскошном обиталище. Что тебя сюда привело? – Обращаясь к Дженн, он добавил: – Надеюсь, ты предложила достойное угощение.

Дженн не стала говорить, что достойного угощения у них не больше, чем золотых слитков в подвале, а Бекка поспешно сказала:

– Ой, я уже ухожу. Я просто зашла, чтобы…

Тут она посмотрела на Дженн.

– Ей захотелось посмотреть на Силлу, – объяснила Дженн.

– В газете была статья, – подхватила Бекка.

Брюс обвел взглядом Бекку и Дженн. Не похоже было, чтобы его эта история убедила.

– Довольно любопытно, да?

– Потому что там было сказано, что она слышит, но не разговаривает, – добавила Бекка.

– Подумала, что сможешь ее опознать?

– Всегда есть вероятность, – согласилась Бекка. А потом, с точки зрения Дженн, Бекка задала ее папе невероятно странный вопрос. Она спросила: – А тут рядом никогда не жил ребенок, мистер Макдэниелс?

– Рядом – это где?

– В автоприцепе.

– Вот уж нет! – ответил Брюс. Бросив быстрый взгляд на Дженн, он снова перевел его на Бекку. – А почему ты спросила?

Бекка ответила:

– Просто из интереса. Подумала: а вдруг Силла пришла сюда потому, что раньше у нее тут жила подружка, например.

– Такого быть не могло, – заявил Брюс. – Совершенно исключено. – Тут он снова повернулся к Дженн: – Мама не оставляла записки насчет ужина?

Дженн подметила, что отец намеренно уходит от этой темы, а по лицу Бекки было видно, что и она так решила. Однако Бекка сказала только:

– Ну, мне пора.

Она ушла, оставив Дженн наедине с отцом.

После ухода Бекки Брюс не стал тратить время и сразу спросил у Дженн:

– У меня есть основания считать, что что-то происходит?