же), впустил нас в вагон и предложил нам занять третью полку в одном из купе, которая не является пассажирским местом и поэтому не требует компостирования билетов. «Большого комфорта не обещаю, но половина зала будут вам завидовать», сказал наш провожающий. Мы от души его поблагодарили. Это произошло задолго до начала посадки пассажиров. Вскоре пришли два проводника, которые не обратили на нас ни какого внимания. Через несколько часов поезд Куйбышев-Ташкент, тронулся в путь, останавливаясь на всех станциях, больших, малых и разъездах, пропуская встречные поезда. Мы могли стоять длительное время, пропуская вперёд скоростные поезда. С отъездом из Куйбышева началась третья часть драмы под названием «Путешествие из Казани с остановками в Рузаевке и далее везде.» Ранее я ничего не говорил о нашем питании. Если быть точным, то за всё время путешествия мы испытывали полуголодное существование, особенно последние двое суток до прибытия в Ташкент. У нас троих было мало денег, и поэтому нам пришлось строго экономить во всём, и в первую очередь, на еде. В некоторые дни мы обходились куском булки и стаканом чая или лимонада. Для того, чтобы экономить силы, мы в основном лежали на своей полке и редко с неё спускались.

Однажды, при длительной остановке, когда в вагоне стояла тишина, я услышал очень слабый звук шипения. Я долго прислушивался, пока не убедился, что источник звука находится в чемодане. Мне показалось, что травит один из баллонов. Я выявил, какой из них, травит и извлёк его из чемодана. Рассматривая тщательно баллон, я понял, что без специального инструмента устранить утечку кислорода невозможно. Поэтому нужно было найти какой-то вариант нейтрализации этого дефекта. Самый лучший вариант-это удалить баллон из купе, поскольку я не знал, вредно ли вдыхание чистого атомарного кислорода, и какие могут быть последствия. Пассажиры, находящиеся на нижних полках могли закурить и тогда последствия могли быть непредсказуемы. Эти мысли не давали мне покоя. Я начал искать в вагоне безопасное место, куда можно спрятать баллон. В процессе поиска я обратил внимание на круглую чугунную печку, стоящую в углублении на выходе из вагона, немного смещённую вперёд по отношению к купе проводников, расположенное, напротив. В момент, когда их не было в купе, я заглянул в топку и увидел, что она наполовину заполнена деревянными брусками и щепками. Я понял, что нашёл идеальное место для укрытия баллона. На одной из остановок, когда проводников не было в вагоне, я взял баллон и поместил его глубоко в топку под брусками и щепками. Теперь я был спокоен. Вряд ли кому-то придёт в голову топить печку в жаркую погоду. Но я ошибся. Печка предназначалась не только для обогрева вагона, но и для готовки пищи. В верхней части печки было большое отверстие, закрытое цилиндрическими кольцами разного диаметра. При варке отдельные кольца, в зависимости от диаметра кастрюли или казана, удаляются, и днища этой посуды нагреваются непосредственно огнём. В один из дней поездки, когда мы приготовились отдыхать, раздался сильный хлопок и затем истошные крики обоих проводников, которые выпрыгнули из вагона, судя по несколько затухающему уровню криков. Я начал смутно догадываться, что причина в баллоне. Не теряя ни секунды, я спрыгнул с полки и устремился к печке, на которой стоял большой казан. Моя догадка подтвердилась. Я мгновенно разгрёб голыми руками уже сильно горевший костёр вынул тёплый баллон и устремился на своё место под потолком. Быстро открыл чемодан и вернул туда баллон. Я был уверен, что никто из пассажиров меня не видел. Но и здесь я заблуждался. Когда всё успокоилось и проводники вернулись в вагон, кто-то из пассажиров меня выдал. Проводники не стали меня в чём-то обвинять, и я успокоился, уверенный в том, что инцидент исчерпан. Проехав несколько небольших станций, на которых поезд останавливался, он прибыл на большую станцию. Через короткое время, мы с Мишей и Арнольдом спустились вниз с намерением выйти на перрон, чтобы пройтись, размять ноги и купить свежую газету. Через окно мы увидели, что к вагону направляются несколько милиционеров в сопровождении суетящихся вокруг них наших проводников.

Я сразу понял, что они пришли за мной. Все они вошли в вагон и подошли к нам. Один из проводников пальцем указал на меня. Руководил группой захвата преступника сам начальник станционного отделения милиции в чине майора. Это был полноватый казах с большими усами и добродушным лицом. Увидев нас троих, он слегка задумался. О чём он подумал, я не знаю. Он весьма вежливо попросил всех пройти в его кабинет в отделении. Повторилась та же картина, которая произошла в Рузаевке. Он сначала предоставил слово проводникам, которые на плохом русском и узбекском языках изложили суть обвинений в мой адрес, которая сводилась к тому, что я пытался взорвать вагон с пассажирами. После их выступления он предоставил слово мне. И здесь я решил использовать тактику поведения, которую я применил в Рузаевке. Обратился к нему с просьбой поговорить с ним наедине, поскольку речь пойдёт о государственных интере-сах. Он попросил всех выйти. Оставшись наедине, я показал ему справку о допуске к государственным секретам и одновременно сообщил ему, что везу с собой некие документы, с которыми не расстаюсь. Что касается условия поездки, то они выбраны сознательно из необходимости конспирации. К тому, в чём они обвиняют меня, я не имею никакого отношения. Он внимательно выслушал меня и пригласил всех зайти в кабинет. Далее он в резкой форме на узбекском языке что-то сказал им, от чего они оба побледнели и вытянулись в струнку. Затем на русском языке он добавил, что они обязаны доставить нас в полной безопасности в Ташкент и он лично за этим проследит. Я поблагодарил майора и мило с ним попрощался. С этого момента, мы стали с проводниками почти друзьями. Несколько раз они угощали нас зелённым чаем.

За полтора-два дня до прибытия в Тешкент, мы оказались в крайне критической ситуации: никаких продуктов, ни денег у нас не осталось. А есть хотелось ужасно. На одной из станций, мы с Мишей решили выйти прогуляться. Рядом с вокзалом, мы увидели небольшой базар. Наше внимание привлёкла большая гора огромных дынь. Мы подошли почти вплотную к ней, и тут продавец обратился ко мне с просьбой продать ему майку, которая была одета на мне и выглядывала из распахнутой рубашки. Кажется, судьба посылает нам спасение от голода. Я был готов отдать ему майку хотя бы за дыню. Я её снял с себя и протянул продавцу. Он был