– Что тебя веселит?

– Но ведь это не Разрушителя встретил Дракон. И не Безумного бога. Может, это действительно Алый? – Дева позволила себе присесть на край камня.

Поправила складки одежды.

– Алый? – переспросил Ясик. – И это что-то меняет?

– Не знаю, меняет ли что-нибудь то, что вернулся бывший Верховный бог… – сладко улыбнулась Дева.

– Он вернется в Бездну, – сказал Ясик.

– Это ты сказал. – Мед просто сочился с улыбающихся губ Девы. – Нет Закона, запрещающего вернуться. Это просто невозможно сделать, потому и нет Закона.

Боги молчали.

– Я не знаю, как ему удалось вырваться, – сказала Дева, – но…

– Но я… или любой из вас, встретив его, должен отправить его обратно в Бездну, – жестко произнес Ясноглазый.

– Почему? – осведомилась Дева.

– Потому что я так сказал. И чтобы ты этого не забыла… – Ясноглазый усмехнулся: – Прими от меня этот подарок. Штришок к твоей красоте.

Дева вздрогнула. Поднесла руку к лицу. Ясик провел рукой, словно ставя между собой и Девой стену. Воздух затвердел, превращаясь в зеркало.

– Любуйся.

Легкая, еле заметная морщинка возле глаза. Дева потрогала ее пальцем.

– Вот и все, что я хотел всем вам сообщить, – провозгласил Ясноглазый и исчез.

Листы папируса вспыхнули и разлетелись черными хлопьями.

– Здравствуй, Алый, – сказал Мастер.

– Здравствуй, – ответил Бродяга.

– Бездна совсем тебя не изменила. – Мастер отложил в сторону деревяшку, которую строгал, когда Бродяга вошел в храм.

Встал и, прихрамывая, подошел к Бродяге. Обнял.

– Что с ногой? – спросил Бродяга, отстранясь.

– Глупость и слабость. Мои. Глупость и жестокость Ясноглазого. Все вместе.

Храм Мастера был завален свитками, странными конструкциями из дерева, кости, слюды и металлов. Храм был больше похож на мастерскую, чем на жилище бога.

Прихрамывая, Мастер прошел за алтарь, вынес деревянный табурет и поставил его перед Бродягой:

– Садись, Алый.

– Теперь я Бродяга, – сказал Бродяга. Мастер вынес второй табурет и сел напротив Бродяги.

– А я тебя ждал, – сказал Мастер.

– Это ты меня вытащил?

– Нет. Но когда я услышал, что вернулся Тот, Кто Должен Вернуться, я подумал, что это именно ты. И подумал, что ты захочешь поговорить с кем-нибудь. С кем-нибудь, кто тебя не предаст. – Мастер улыбнулся, не переставая поглаживать ногу.

Бродяга огляделся:

– Это твой новый храм?

– А что?

– Он очень похож на тот, который я запомнил. Прошло две тысячи лет, а ты…

– А с чего должны меняться мои привычки? – спросил Мастер. – И что такое две тысячи лет? Полагаешь, остальные изменились? Весь наш мир остался таким же, как и был.

– Не скажи. – Бродяга покачал головой. – Наверное, ты не замечаешь… Люди стали другими… Боги…

– Это ты не замечаешь, – ответил Мастер. – Люди всегда были такими. И боги всегда были такими. И нынешние боги, и забытые – все и всегда…

Бродяга чуть прищурился, словно старался раз глядеть что-то в глазах Мастера.

– Что? – спросил Мастер.

– Ты сказал – нынешние и забытые… Ты бывал на Забытых островах?

– Зачем? – пожал плечами Мастер. – У меня слишком много дел. Видел солнце?

– Этот кусок раскаленной бронзы?

– Вот и Ясик так же говорит, – вздохнул Мастер. – А что я могу сделать? Если сделать солнщ чуть горячее – будет выгорать небесный свод. Хорошо это будет смотреться – голубое небо с черной полосой с востока на запад.

– Зачем вообще этот небосвод, эта твердь? Вы же на ней не живете?

– Твердь… Купол. Знаешь, зачем накрывают тараканов на столе чашкой? Чтобы не расползались. И людишек так же держат, чтобы не расползались. Сколько нужно было Силы, чтобы остановить или вызвать дождь, повелевать ветром. А под небом голубым – всегда пожалуйста. И ветер с нужной силой и в нужном направлении. Помолился царь перед морским походом, пожертвовал без скупости – получай попутный ветер. Или наоборот.

Мастер, не вставая с кресла, сунул руку в ящик и вытащил каменный шар. Протянул его Бродяге:

– Полюбуйся. Восточный мир и западный – две полусферы. Вне пределов – людей нет. Пусто. Только боги. Зато никто не приплывет, скажем, к Островам.

Бродяга взял каменный шар в руки. Хрустальные полусферы поблескивали в солнечном свете.

– Это похоже на голову лягушки, – сказал Бродяга и вернул шар.

– Брось, – махнул рукой Мастер.

Шар гулко прокатился по гранитному полу.

– Восточный мир – мир поклоняющихся богам. – Мастер потер колено и зашипел.

– А в западном?

– Там поклоняются камням, деревьям, духам предков… А мы – не камни, не духи предков. Если начнем перековывать этих дикарей под себя – такая свара начнется между нами… Решили оставить как есть.

– Как есть, – эхом повторил Бродяга. – А Разрушитель?

Мастер отвел взгляд. Подобрал какую-то деревяшку, в руке появился нож.

– А что Разрушитель? – сказал Мастер. – Его ищут… Знаешь, это как безоружных отправить ловить медведя. Ловят и жутко боятся поймать.

Ленточки стружки падали на пол. Одна за другой. Быстро.

– Как ты думаешь, кто это? – спросил Бродяга, глядя на стружки.

– Никто, – ответил Мастер. – Никто не сможет получать столько Кровавых жертв и сохранить разум. Никто, и ты это понимаешь лучше других.

Бродяга смотрел на стружку.

Боль. Ярость. Боль. Темнота. Бездна.

– Извини, – сказал Мастер.

– Ничего, – ответил Бродяга. – Тем более что это правда. Я действительно лучше других это понимаю. Только не могу понять, как это случилось со мной?

– Нехорошо это с тобой получилось, – сказал Мастер. – Мы еле успели тебя остановить. Я потом специально узнавал – пятнадцать десятков молодых рабов. Сразу, в одно мгновенье. Тебе. Помнишь город неподалеку от Ледяного перевала?

Бродяга кивнул.

– Мы его сожгли. Огонь с небес. Никто не выжил. И тот твой аватара, который от твоего имени потребовал Кровавых жертв, тоже сгорел.

Нож замер. Потом стружка снова стала падать на пол.

– Твои территории поделили, аватары разбежались под новых хозяев. – Мастер искоса глянул на Бродягу.

– Я ничего этого не помню, – покачал головой Бродяга. – Ничего.