Рыцари оживились еще больше, при любом богатом дворе могущественного лорда всегда собираются и самые красивые женщины, а молодым девушкам тоже нужно где-то да подыскивать женихов, разговоры пошли веселее, голоса зазвучали громче.

Правда, сперва все-таки перемололи тему Кейдана, к моему удивлению, у некоторых он даже вызвал сочувствие, отметили, что держался достаточно достойно, хотя понимал, что по одному слову можем смять всю его охрану, а его поднять на копья.

Я заметил, что турнедские лорды ошалели при виде первого же города Ундерлендов, даже Геннегау сразу поблек и показался мелким. Я помалкивал, стратегическое положение Ундерлендов, некие старые запасы, магия, умелое использование ресурсов, еще что-то зыбкое, но явно присутствующее, сделали этот анклав очень развитым во всех отношениях.

Наконец дорога взбежала на холм и сразу же устремилась вниз в долину. Далеко впереди на скалистом возвышении разместился громадный величественный замок, я вспомнил, как о нем частенько поговаривали, что по блеску он превосходит королевский в самом Геннегау.

Дорога начала приближаться пугливо, избегая стрел с высоких стен, даже отсюда видны блестящие шлемы и острия пик часовых. Четыре высокие башни, оттуда свесились головы, нас рассматривают очень внимательно.

Я помахал рукой.

– Вам нужен пароль?

Над воротами появился человек в блестящих доспехах, я видел, с каким вниманием он всматривается в наш отряд. Потом махнул рукой, сразу же загрохотала, поднимаясь, решетка и одновременно опустился подъемный мост.

Я пустил Зайчика, Бобик снова ринулся впереди всех, помнит даже, где кухня, а за мной с некоторой осторожностью въехали мои рыцари. Я заметил, с каким восторженным вниманием турнедские лорды рассматривают массивные стены.

Копыта простучали по идеально выровненному двору, прекрасные широкие плиты покрывают землю так плотно, что и травинке не удается протиснуться между камнями. Мне снова показалось, что это одна плита, расчерченная на ровные квадраты.

Если стены из массивных серых плит гранита, то сам просторнейший донжон выстроен из белого мрамора, возвышенный и настолько изящный, что да, Кейдан в сторонке неровно дышит, а здесь еще и высокие колонны, великолепный портик, где мраморный всадник управляет застывшими конями со зверски оскаленными мордами, справа и слева от дворца разбит прекраснейший сад…

Со стены спустился и пошел нам навстречу рыцарь в настолько дивных доспехах, что турнедцы застонали в тоске: даже в Сен-Мари нет таких тщательно подогнанных, из необыкновенной стали, это видно издали…

Немолодой, широкий, с неприятным лицом и злобными свинячьими глазами, каким я его запомнил, он остановился в трех шагах и преклонил колено:

– Ваша светлость…

Я покинул седло, слуги тут же ухватили за повод, а я сказал приветливо:

– Поднимитесь, сэр Готмар! В конце концов, мы с вами немало приключений пережили, не так ли?

Он поднялся, крупное лицо дернулось в короткой усмешке.

– До сих пор кошмары снятся.

Я засмеялся, похлопал его по плечу.

– Разве то кошмары? Я – настоящий кошмар!

Он взглянул с некоторым испугом.

– Что… еще что-то подобное?

– Нет-нет, – заверил я. – Теперь я уже настолько увешан титулами, землями и ответственностью, что даже в туалет без сотни телохранителей ни шагу. Как леди Иля?

Он ответил с гордостью:

– Герцогиня крепко держит бразды в своих нежных руках, пока ее супруг дерется в неведомых землях.

– Всего лишь в Гандерсгейме, – сказал я с мягким упреком, – это же Сен-Мари, а раньше и вовсе Арндское королевство!.. А вот если бы в Турнедо…

Он спросил с подозрением:

– Что еще за Турнедо?

Я кивнул на рейнграфа Чарльза и стальграфа Филиппа.

– Эти доблестные лорды все расскажут вам за обедом. А пока я хочу засвидетельствовать свое почтение прекраснейшей хозяйке… Да, кстати, что-то не вижу скайлер, который нам удалось украсть у барона Кристина?

Он вздрогнул, даже малость побледнел.

– Не напоминайте про эту нечестивую штуку! Она так и стоит на том же месте. Никто к ней и не притрагивался, а священник сказал, что это изделие дьявола и его надо уничтожить. Да только никто и не знает, как к нему подступиться! А герцогу, помню, было даже жалко, что ли… Вы же угнали у врагов, подвиг!

Я пробормотал:

– Что-то я его не заметил…

Он повернулся, указал рукой в сторону хозяйственных построек:

– Герцог велел построить вокруг него стены и накрыть крышей. Вон там видите за мастерскими шорников и сукноваляльщиков огромный такой амбар?.. Там ваша ужасная штука… Пойдемте, я проведу вас к леди Иле.

– Спешу поприветствовать нашу радушную хозяйку, – сказал я.

Он поклонился.

– Ей уже сообщили, я уверен. Прошу вас, сэр… Ричард.

Я засмеялся.

– Что, хочется назвать меня Полосатым?..

Турнедцы, да и остальные смотрят с недоумением, я махнул рукой, мол, все шутки и недомолвки выяснятся очень скоро, как только после холодной закуски подадут вино.

Мы вошли в просторный холл, больше похожий на зал кафедрального собора: тихо, просторно и торжественно, я только успел сделать несколько шагов к лестнице напротив, как там появилась в голубом платье миниатюрная женщина на высоких каблуках, прическа все так же взбита неимоверно высоко, лицо почти детское, хотя герцогиня Иля Ундерлендская всегда умела придавать ему выражение строгости и величия.

Я поспешил навстречу, сперва припал к ее руке, вдыхая свежесть ее нежной кожи, затем бережно свел вниз и повел широко рукой.

– Ваша светлость, позвольте представить вам моих верных друзей, с которыми так много сделано и так много пережито!.. Это рейнграф Чарльз Мандершайд, командующий северной армией Турнедо, а это стальграф Филипп Мансфельд, под его рукой была и остается наиболее боеспособная группировка войск Севера… это виконт Рутгер Хауэрден и лорд Кристоф Шлоссер, оба из Армландии…

Представлял ей всех, память у меня прекрасная, помню даже всех арбалетчиков и лучников, хотя их представлять не требуется; у герцогини глаза горят любопытством, впервые в ее замок заглядывают из почти неведомых стран…

Из боковой двери быстро вышел и учтиво поклонился немолодой человек с широкой талией, одет скромно, но с золотой цепью на груди.

– Сенешаль Вервельд, – представился он. – Я устрою вас на постой, как и всех ваших людей. Сейчас можете отряхнуть пыль и помыться… ну, у нас есть такой странный обычай, потом ждем вас всех в малом зале на ужин.

– Спасибо, сэр Вервельд, – поблагодарил я. – Надеюсь, вы не слишком печалитесь о судьбе своего предшественника, сэра Генетера, ведь это освободило вам дорогу к сенешальству!