из задней комнаты. Через несколько мгновений появляется Рэн с притворно хмурым видом, держа три бутылки пива. — Нет ничего плохого в том, чтобы быть хорошей, Рори. Тебе стоит попробовать как-нибудь.

Рори мрачно усмехается, и мне нравится, как это ощущается на моей коже.

— Ладно, мне нужно в туалет.

Когда она соскальзывает со стула, в тени за сиянием рождественских огней появляется темная масса. Мое сердце подскакивает на дюйм к горлу, а рука тянется, чтобы ухватиться за край стойки.

— Ради святого фламинго, Джио. Я могу сходить в туалет без того, чтобы мне перерезали горло, понимаешь?

Мускулистый мужчина выходит в полосу слабого освещения, одетый в костюм, с каменным лицом.

— Боюсь, это приказ босса.

Рори вздыхает.

— Не выходите замуж за мужчину из мафии, если вам нравится спокойно писать, дамы, — она протискивается в распахнувшуюся дверь, и я почти уверена, что вижу, как она толкает ее с другой стороны, так что она распахивается обратно и бьет охранника по заднице, когда он останавливается и поворачивается перед ней.

Тепло обдает мои пальцы, и когда я поднимаю взгляд, то понимаю, что Тейси смотрит на них сверху вниз. Я слежу за ее взглядом.

Моя рука все еще сжимает край барной стойки, костяшки пальцев побелели.

Я убираю ее и кладу на колени, но уже слишком поздно. Тейси садится прямее, проводит языком по зубам и приподнимает бровь с микроблейдингом. Инстинктивно я оглядываю бар в поисках Рэн, отчаянно нуждаясь в ее жизнерадостном характере, чтобы снять напряжение, но она на другой стороне, обслуживает старожила.

— Ты от чего-то бежишь.

Я знала, что это произойдет. Я чувствовала напряжение в воздухе, прежде чем это вылетело изо рта Тейси. Но предчувствие не останавливает мое сердце, которое скачет, как камень по озеру.

Я делаю глоток холодного пива и ставлю его.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Звон. Я смотрю вниз и вижу, как горлышко ее бутылки пива соприкасается с моим.

— Выпьем за это.

Смятение и жар разливаются по моим венам, и хотя я не могу заставить себя посмотреть на нее, я чувствую, что привязана к ней странным чувством товарищества. Мы сказали друг другу около трех слов, но в гнетущей тишине я слышу невысказанное. Грехи, сожаления, грязное прошлое и фальшивые имена. История в ее карих глазах отражает мою собственную.

Слышится отдаленный звук спускаемой воды в туалете и журчание крана. Дверь с грохотом ударяется о стену позади меня, а затем Рори проскальзывает между мной и Тейси.

— Ты, случайно, не мастер игры в Блэкджек?

Ее вопрос застает меня врасплох. Я прочищаю горло и бросаю подозрительный взгляд на колоду карт в руках Тейси, как будто у пикового короля вдруг вырастет рот и он расскажет им все мои секреты.

— Нет, а что?

— Черт возьми. Мне нужно победить Рафа.

Что-то неприятное вспыхивает у меня в груди, и я заставляю себя не отражать это в выражении лица.

— А что так?

— Он единственный, кто не позволяет мне победить его.

Я сдерживаю смех.

— Почему кто-то должен позволять тебе победить?

Она хмурится, как будто я задала самый глупый вопрос из всех возможных.

— Потому что я замужем за Анджело Висконти.

Мой взгляд падает на стену мускулов, все еще возвышающуюся в нескольких футах позади нее. Справедливо.

— Но, очевидно, Раф не боится своего брата и играет на победу. Теперь я должна ему почти триста тысяч долларов.

— Анджело должен ему триста тысяч долларов, — поправляет Тейси.

Рори морщится.

— Да, но он пока этого не знает. Я надеялась, что и мне не придется ему ничего об этом говорить. Мой план состоит в том, чтобы стать очень хорошим игроком в Блэкджек и отыграть деньги до того, как Раф попытается потребовать о возмещении долга, — ее янтарный взгляд темнеет, и я вижу вспышку чего-то более зловещего, чем изображает ее ангельский силуэт. — И, кроме того, чего бы я только не отдала, чтобы стереть эту ухмылку с его лица. Хотя бы раз.

То же самое.

Озорство ползет у меня по спине. Импульс стучит в висках, и мой рот начинает работать раньше, чем мозг успевает ему это запретить.

Я забираю колоду из рук Тейси, разделаю пополам и перетасовываю. Звук карт ощущается как доза героина.

— Ты хорошо разбираешься в математике, Рори?

Ее глаза прищуриваются, глядя на мои руки.

— Да, я учусь в авиационной школе.

— А как насчет сохранения секретов?

Уголки её губ приподнимаются.

— Ты не поверишь, насколько я хороша.

— Что ж, тогда я научу тебя, как побеждать каждый раз.

Глава двадцать первая

Два часа пролетают в суматохе пива и ставок. С каждым движением моего запястья короли и королевы приветствуют мое возвращение на темную сторону поверхностными ухмылками. Когда ночь сгущается за окнами, в них отражаемся только мы, разноцветные рождественские огни и жизнь, которую я оставила позади.

Приходится напоминать себе, что я всего лишь в гостях.

Дверь открывается, и в нее входит человек в костюме. От него веет чем-то более холодным, чем декабрьский ветер.

— Тревога: Муж в здании, — бормочет Рори себе под нос, поднимая карты и приветствуя его очаровательной улыбкой.

Анджело Висконти подходит к ней сзади, обхватывает рукой ее горло и прижимает ее голову к своей груди. Я смотрю на его разбитые костяшки пальцев, и у меня чешутся глаза отвести взгляд, потому что это кажется слишком интимным для моего удовольствия от просмотра. Его губы опускаются к ее гульке, и внимание переключается на меня.

— У тебя появился друг.

— Мы уже были друзьями, глупыш, — как ни печально, но от этого признания у меня в животе становится тепло. — Это Пенни.

— Я знаю, мы встречались.

— Да?

Да?

— Да, она застукала тебя сосущей мой член в кладовке на яхте Рафа.

Покраснев как свекла, Рори пытается вывернуться из хватки Анджело и вцепиться когтями в его лицо. Анджело смеется, легко прижимает ее руки к бокам и нежно целует в макушку.

— Я тебе это ещё припомню, — шёпотом говорит Рори, сдерживая смущенную улыбку.

— С нетерпением жду этого.

Какого хрена я ухмыляюсь, как идиотка? Но потом мое веселье превращается во что-то похожее на ревность, и я даже не знаю почему. Ведь я пока не знаю, каким будет мое счастливое будущее, но, во всяком случае, в нем не будет участвовать мужчина. И все же я не могу остановить горькую фразу, промелькнувшую в моей голове. Должно быть, это мило.

Я встаю и надеваю шубу, а когда поднимаю глаза