ослабели и скукожились, не выдерживая давления реальности. От одной мысли о драконе, сердце колотится как барабан, а по спине бегут нетерпеливые толпы мурашек.

Я пытаюсь воскресить в памяти лицо Виктора. Золотые волосы, голубые глаза, ровная светлая кожа… словно пластмассовая красота. И сам он в моём воображении будто кукла — безжизненный, не вызывающий никаких чувств, кроме острой занозы-вины. 

С отчаянием я шарю в потёмках своей души, пытаясь обнаружить любовь, что толкнула меня к свадьбе. Но нахожу лишь сухие листья сомнений и мягкое тепло благодарности. Виктор помог мне в сложный период, принял, когда другие отворачивались. Протянул руку одинокой девушке… за это я его полюбила. 

Полюбила, так ведь? 

Вот только грош цена моим чувствам! 

Я резко сажусь на кровати и мотаю головой. Я ужасный человек. Ужасный! Предательница, не иначе! И с этим ничего не поделаешь. Может быть, мне никогда не удастся вернуться на Землю. Может быть, Виктор так и не узнает, что со мной случилось. Может быть, я навсегда останусь его потерянной невестой.

Вздохнув, перевожу взгляд на свою руку. Туда, где на коже выжжено предсказание. Провожу пальцами по чуть выступающим буквам… Если выйду замуж без взаимной любви, то умру. Но как не ошибиться? Даже саму себя иной раз понять сложно, не то, что другого. Вот, Шейн — идеальный пример. Одному демону известно, что у него на уме...

“Проще будет, никогда не выходить замуж”, — с печалью думаю я.

За окном уже поднялось солнце, мягкий белый свет заливает комнату, бликами играет на золотых барельефах. В воздухе витает запах цветов, а ещё едва уловимые нотки дыма и цитруса. Шейн сказал, что не знает, во сколько вернётся, но я надеюсь, он справится с делами пораньше… ведь иначе, я утону в сомнениях.

Вздохнув, опускаю ноги с кровати. Утопая ступнями в ворсе, прохожу в умывальню. Там стоит каменная ванная со свежей водой. Вчера перед сном я основательно намылась в банях на втором этаже, но всё равно не могу удержаться от того, чтобы ополоснуться. Вода приятно холодит кожу.

Как следует намывшись, вытираюсь душистым полотенцем, а потом заглядываю в зеркало.

Волосы окончательно побелели. Серебряным водопадом они струятся по плечам. Шейн говорил, что белые волосы — отличительная черта Посланников. Ещё один довод в пользу того, что я обладаю “абсолютной искрой”. 

Родителей своих я никогда не знала. Могли ли они быть из Мортланда? Если да, то я не попаданка вовсе… а мир кругом — это мир моих предков. Но как я оказалась в приюте? Мои родители погибли? Спрятали меня? Или бросили? А может, искра проявилась спустя множество поколений, и родители не знали о своих магических корнях.

Интересно, что за судьба была у меня на Земле? Сколько Шейна ни спрашивай, он замыкается и отказывается отвечать. Если подумать, то судьбу самого дракона я тоже не видела, хотя он разгуливал передо мной голый по пояс. Может, она пряталась под тканью штанов? Или у драконов предсказание проявляется как-то иначе? А ещё интересно, как на Шейна действует судьба дикарки. Вроде не доставляет ему неудобств… Или он просто хорошо это скрывает?

“Много вопросов и ни одного ответа”, — сердито думаю я, надевая чистое платье, которое для меня приготовили служанки. Про себя решаю, что непременно как следует расспрошу дракона! И про судьбы и про его планы. Надоело ощущать себя запутавшимся в паутине муравьём, который только и может, что бесполезно молотить по воздуху лапками.

Тут в дверь стучатся, а после разрешения, в комнату заглядывает молоденькая горничная:

— Леди Алиса, скоро подадут обед. Вас ожидать?

— Да-да, я спущусь, — киваю я. А когда дверь закрывается, проверяю содержимое карманов. В одном лежит булавка. В другой я кладу шарик, что дал мне дракон. Золотой обод скрываю нашейным платком. Поправив волосы и разгладив платье, выхожу в коридор.

***

На первом этаже таверны многолюдно и шумно. Пахнет всевозможными блюдами. Почти все столы заняты. Посетители — сплошь богато одетые люди с важными лицами. Служанки носятся между столиками, едва успевая реагировать на придирки гостей. Тарелки парят прямо по воздуху. 

Без знака попаданки, на меня не обращают внимания. Разве что пара особо пузатых богатеев удостаивают липкими взглядами. Впрочем, мне плевать. Гордо вскинув подбородок, я прохожу за служанкой к своему столику. 

Он находится ближе к середине зала. Мне отодвигают стул, раскладывают на коленях салфетку. С вежливой улыбкой просят подождать десять минут. 

В ожидании обеда я достаю шарик и катаю его по скатерти, незаметно поглядывая по сторонам. Взгляд притягивают магиобаты, в которых сверкают алмазные вспышки. Они греют мне душу. Ведь значит, с драконом всё в порядке.

Неожиданно прохладный порыв касается моей кожи. Волосы встают дыбом. Я растерянно вскидываю взгляд и вижу рядом со своим столиком молодого мужчину — высокого, в белоснежном костюме, тонких перчатках и золотыми запонками. Но что самое странное, с шеи незнакомца свисает настоящая змея, благо не очень большая. Вокруг её треугольной головы застёгнут плоский золотой ободок.

— Милая леди, — произносит мужчина вежливо улыбаясь, — почему такая красавица здесь совсем одна?

— Отдыхаю, — говорю я. — В том числе и от общества.

— Позвольте составить вам компанию.

— Не стоит, — отвечаю, а сама поглядываю на зеленоватую змею. Её словно стеклянные жёлтые глаза смотрят прямо на меня.

— Я вас тут раньше не видел, откуда вы?

— Какая вам разница?

— Просто любопытно. Вы словно не из наших мест, и даже… не из нашего мира.

Сердце колет неприятное предчувствие. Метки на виске больше нет, а, значит, мой статус никому не известен. Но почему этот человек смотрит так, словно видит меня насквозь?

— У меня нет настроения вести беседу, — как можно более холодно говорю я.

— Это ваше окончательное решение? — тянет губы мужчина. Глаза у него узкие, словно щели, взгляд, под стать его змее — стылый и цепкий.

— Окончательное.

Мужчина качает головой.

— Извините леди, но я не могу уйти.

— Но…

Не слушая возражений, человек со змеёй подтягивает стул и присаживается рядом. Ставит острые локти на столешницу и внимательно вглядывается в меня. Я невольно ёжусь. От мужчины исходит странная аура, словно наждачка скребёт по коже, а в воздухе пахнет затхлой тиной.

“Лучше уйти”, — думаю я. Но тут замечаю, что другие посетители бросают на нас косые взгляды. Кто-то смотрит с опаской, другие с любопытством, иные вовсе поднимаются и уходят прочь, да так