– Грубый, злой, высокомерный, язвительный, желчный… – начала перечислять я, загибая пальцы. – Никого к себе не подпускаете. Так хочется, чтобы вас все ненавидели?

– Вы переходите границы, мисс Дэлориан.

– Думали, только вам позволено вторгаться в чужое личное пространство? – надменно фыркнула я. – Сияющий щит не такой уж и сложный. Знаете, почему его осваивает только один из десяти? Потому что остальные девять падают в обморок в вашем жутком обществе!

– Вы забываетесь, – ледяным тоном сказал Карпов.

– Вам так удобнее, да? Можно ничего не чувствовать. Быть равнодушным, как камень. Хорошо устроились!

– Замолчите немедленно, или я вас заткну, – процедил профессор.

– Что с вами случилось? Как вы стали таким… холодным? – сопела я, заведенная до предела.

– Закройте… Свой… Рот…

Губы его дрожали, сжатые в кулаки руки побелели.

– Может мне в вас кинуть ментальным шаром? – язвительно прошипела я. – Научите-е-мм…

Это было последнее, что смог произнести мой рот. Дальше раздалось мычание. Потому что Карпов меня, действительно, заткнул. Грубым и резким поцелуем.

Через пять секунд демонические губы оторвались от меня. Профессор спешно сделал два шага назад и завел руки за спину. Я смотрела на него не моргая, забыв все слова на свете, включая «мама» и «спасибо». Кожа на губах горела, будто ее обдали кипятком. Щеки пылали. Про дыхание я вообще забыла. Может, и к лучшему. Помереть сейчас от удушья, быстро и бесшумно, – самый предпочтительный вариант.

– Надо было как-то заставить… замолчать, – неуверенно прошептал Карпов. Черные космические дыры растерянно сияли на мертвенно-бледном, а еще полчаса назад солнечно-оливковом, лице. Черт, да он был напуган не меньше меня. И тоже не против скоропостижного удушения. – Вам лучше уйти. Прямо сейчас.

Заторможено кивнув, я на ватных ногах попятилась к выходу. Вырвавшись на свободу, побежала к лестнице и чуть кубарем с нее не слетела. Крепко уцепившись за перила, я опустилась на ступеньку – ноги подкашивались и совсем не держали. Под коленями собрались полчища мурашек, пальцы взволнованно дрожали. Меня мутило от страха, но внутри все полыхало. Пять секунд. Черт, пять! Секунд! Почему меня так трясет?

***

Игнорируя глазунью, я сосредоточенно клевала поджаренный бекон. Глаза сами отрастили воображаемые шоры: я видела только белый глянец своей тарелки. Ничего лишнего.

– Карпов? – сочувственно бросила Джен. – Ты мрачная все утро.

Молча помотала головой и сконцентрировалась на беконе. Вторник был спокойным днем, избавленным от демонических дисциплин. Три урока, обед и дежурство в одинокой прохладе больничного отделения. Я рассчитывала спрятаться на кушетке за дальней ширмой и хоть немного поспать. Ночью сомкнуть глаза так и не получилось.

Ничего такого не произошло! Уговаривала я себя и, за компанию, Аврору, выглядывавшую из ночи цвета индиго. Волшебница посматривала ехидно, и к утру ее кривая улыбка все сильнее напоминала губы Мрачного Демона. Красиво очерченные. И горячие.

Дженни о чем-то мелодично потрескивала, но уши сами фильтровали «входящий поток». Я просто кивала на каждом десятом слове, не вдаваясь в смысл.

– …в Большой Совет Академии, представляешь? – донесся до меня оборванный финал возмущенной фразы, и я картинно раскрыла глаза и кивнула.

Хорошо, что он не прочитал мои мысли. Уверена, я единственная девушка на планете, умудрившаяся в пугающем обществе Карпова думать о его ресницах и скулах. Пожалуй, он мог словить инфаркт. И плакал бы тогда мой промежуточный экзамен по снадобьям.

–…вот будет аттракцион, если они поладят. Какая забавная парочка получится! – хихикала Джен, но я не поняла, про кого, и снова кивнула.

Ночью мне в голову пришла сотня способов заставить человека замолчать. И поцелуй был точно не первым в списке. Странный выбор, профессор.

–…я видела ее фотографию в журнале. Невероятно хороша собой. Только печальная, будто похоронила любимого песика, – закатила глаза Джен, сплетничая про какую-то волшебницу из высшего света.

Самое гадкое… что было не гадко. За пять секунд особо не разберешь. Но не противно, как можно ожидать. Даже приятно. Прямо очень. И эти чертовы мурашки под коленками, будь они не ладны! Мне срочно требовалась консультация профессионала.

Вырвавшись из-под информационного гнета, я проводила Джен на урок магической символики для пятикурсников, а сама поплелась на сдвоенную лекцию Осворта.

Куратор меня не донимал. Особенно после незабвенной лунной ночи, в ходе которой мои нежные пальцы нашли его мягкие, покрытые золотой шерстью волчьи уши. С тех пор наши отношения стали более интимными и трепетными, и я никогда не ждала подвоха от занятий одомашненного вервольфа. После того, как Ромул закапал слюной подол моей форменной юбки, я считала его кем-то вроде взрослого и временами лохматого друга.

Следом за Освортом я попала в общество академической дриады. Разговор зашел про троллей, и я всю лекцию просидела, борясь с румянцем. Эти существа значили очень много, хоть я и надеялась никогда не повстречаться с ними в реальности. Сколько раз Карпов грозился отдать меня им на съедение. Хотя, в свете последних событий… Думаю, он не стал бы делиться.

На обеде я рискнула оторвать глаза от тарелки лишь единожды, и тут же погрузилась в два черных омута, сурово глядевших на меня из-под темных ресниц. Не знаю, кто из нас отвел взгляд стремительнее. Я принялась так интенсивно рассматривать плавающие в супе овощи, что едва не пробуравила дыру в керамическом дне.

Интересно, Карпов все время на меня глядел, или так совпало? Обычно я чувствовала подобные вещи, но сегодня «демонический радар» взял выходной.

От волнения внутренности крутило, словно в центрифуге, и я еле передвигала ноги, топая в больничное отделение. Похоже, мне самой нужна медицинская помощь.

***

Госпожа Пламберри сидела на кушетке у окна и листала потрепанный «Лекарский Вестник» за прошлый год. Я плюхнулась на соседнюю койку и протянула ноги.

– Вылечи меня, Мари. Или хотя бы поставь диагноз, – горестно улыбнулась я и сомкнула веки.

– Симптомы? – спокойно уточнила лекарша, закрыв журнал и обратившись в слух.

– Мурашки под коленками. Дрожь во всем теле. И ноги… будто ватные. А теперь живот болит, как при отравлении, – серьезно перечислила я и перевернулась на бок, чтобы подглядывать за реакцией врача.

– С чего все началось? – уже беспокойнее поинтересовалась женщина, заправляя за ухо выбившийся из пучка светло-русый локон. – Ты что-то съела?

– Нет, один парень… – начала я, и чуть не прыснула со смеху, еле сдержалась. Да уж, «парень». – Он меня как будто поцеловал. Неожиданно. И ноги подкосились. Еле до комнаты дошла.

– Ну, это не смертельно, – пробубнила пожилая дама, красноречиво сдвинув брови, и снова открыла свой журнал. – Но иногда заканчивается очень плохо. Я так замуж умудрилась выйти.