— О, чёрт! — выплюнула она, не в силах даже кричать.

— Потерпи, — приказала Кеторин, и они начали переносить девушку.

Они двигались медленно, стараясь несильно тревожить Марту, но лучше от этого не становилось. То, что она испытывала, было похоже на «огненные ванны» — только в большей концентрации и в одной точке — руках. С ними точно что-то не так. Но Марта никак не могла понять, что именно: руки болтались под телом и никак не попадали в её обзор.

Девушка закусила губу, силясь побороть агонию, следующую за каждым движением, заглушая её другой физической болью. Бесполезно. Закушенная губа была ничем по сравнению с пожаром, бушевавшим в руках.

Подбородок Кеторин закрывал собой потолок, а до слуха Марты доносились натяжные кряхтения Джуди, и девушка попыталась сосредоточиться на них, чтобы хоть немного отвлечься от боли. Помогало, конечно, не особо.

Кеторин и Джуди аккуратно опустили девушку, привалив её спиной к стене. И тут Марта ужаснулась. В тусклом свете Ведьминой обители она увидела, что произошло с её руками. Рукава пальто и рубашки теперь заканчивались чуть ниже локтя рваными и обугленными краями; лак с ногтей слез — это она заметила лишь так, мельком. Всё остальное внимание девушки было поглощено водянистыми волдырями, которые громоздились на её руках там, где раньше была обычная здоровая кожа. Там, где её руки соприкоснулись с тем странным сгустком, не осталось ни одного даже самого маленького клочка прежней чистой кожи — всё было покрыто этими пузырями разного размера. Они плотно прилегали друг к другу, делаясь похожими на…

— Жабье брюхо… — брезгливо простонала Марта, ощущая, как её желудок начинает бунтовать и скромный завтрак подкатывает вверх, мерзким комом становясь в горле. Она сглотнула. Глаза обожгло от слёз.

— Так. Тише… тише… Никакое это не жабье брюхо — так, парочка мозолей. На, попей водички, — принялась успокаивать её Кеторин, подставляя стакан к губам Марты.

Зубы стучали о край, пока девушка пыталась сделать хоть глоток, а струйки воды стекали по подбородку, намочив верхний край пальто. О боги, её руки! Её красивые руки художника! Да как же она теперь будет ими рисовать? Как будет объяснять детям, как рисовать? Да они разбегутся от неё с криками ужаса!

— Джуди, тащи ром! Видит бог, он ей сейчас нужен, — крикнула Кеторин. — Будем играть в пиратов и лечить солнечные ожоги. Послушай, Марта, всё не так плохо, как кажется. В худшем случае останется парочка шрамов или… несколько парочек шрамов.

Марта тяжело дышала. Кеторин убрала наполовину опустевший стакан, а Джуди скрылась за высокой барной стойкой.

— Что это такое? — в ужасе выдавила девушка, не в силах оторвать взгляда от того, во что превратились её руки.

Кеторин скривилась и, немного помолчав, всё же ответила:

— Последствия незавершённого проклятия…

— Проклятия? — переспросила задыхающаяся Марта.

— Да, — Кеторин нервно улыбнулась. — Джуди, быстрее!

— Уже несу, — ответила помощница.

Обогнув барную стойку, она на всех порах неслась к ним, сжимая в руках тёмную бутылку. Джуди отдала её Кеторин, и та, откупорив бутыль, не удосужилась даже воспользоваться бокалом, сразу подставляя горлышко к губам Марты.

Марта сделала несколько жадных глотков. Горючая жидкость обожгла горло и, прокатившись по телу, теплом и тяжестью обволокла желудок. Она не знала, был ли ром правильным решением, но тугая пружина паники и ужаса, что уже успела сжаться в ней, пусть и немного, но подотпустила. Отстранившись, девушка сделала несколько глубоких вдохов.

— Ты не проклята, — начала объяснять Кеторин, отставив бутылку. — То, что я делала, и проклятием-то в полном смысле назвать нельзя… Это скорее атакующее зелье, которое при столкновении с объектом выжигает тот до основания. А так как оно было не завершено, получился магический ожог… Очень сильный, но это всего лишь ожог, Марта. Мы всё исправим!

— Исправим? Сомневаюсь, что это можно исправить.

— Можно! Веришь мне?

— Валяй, — пожала плечами Марта, и движение отозвалось новой вспышкой боли в изуродованных руках. — Сомневаюсь, что они могут выглядеть хуже, чем сейчас. Что вообще может быть хуже?

— Отсутствие рук? — логично предположила Джуди с робкой улыбкой на губах. — Если бы проклятие было законченным, ты бы осталась без рук.

— Ох, Джуди, — простонала Кеторин. — Не маячь перед глазами, пока я тебя не прибила.

Джуди ничего не сказала и, лишь бросив на Марту ещё один полный раскаяния взгляд, словно побитый щенок, спряталась за баром.

— Может, не стоило с ней так, — прошептала Марта так, чтобы её слышала лишь Кеторин.

Ей было жалко эту девочку-девушку. Возможно, оттого, что та выглядела так по-детски ранимой, но Марта не могла заставить себя на неё злиться даже в сложившихся обстоятельствах.

Кеторин смерила девочку уничтожительным взглядом и холодно ответила:

— Если я не буду с ней «так», то никто не будет — и в итоге она так и останется глупой девчонкой, которая сама же себя и сведёт в могилу.

Марта сначала хотела вступить в спор, но прикусила язык и решила промолчать. Ей нужна была Кеторин и помощь, которую та могла оказать, а значит, спорить с ней было опрометчиво. Чего доброго, ещё пошлёт куда подальше, а потом думай, что делать.

— Так что ты там собралась делать с моими руками? — переключилась Марта.

— О-о-о… всё просто. Сначала мы уберём всю жидкость из волдырей, затем смажем специальной мазью и, наконец, хорошенько всё забинтуем. Через пару недель будешь как новенькая, — объяснила Кеторин и, похлопав Марту по плечу, поднялась на ноги.

Это, казалось бы, безобидное движение вызвало волну боли, прокатившуюся по всему телу. Марта закусила губу, чтобы не простонать. Хотя смысла в этом особо не было: все присутствующие и так знали, что ей больно. Но в глазах Марты стоны были лишь дешёвым театральным представлением: облегчить боль не помогают, а ненужное внимание привлекают.

Через некоторое время Кеторин вернулась с льняным мешочком в руках и, вновь сев перед Мартой на колени, принялась раскладывать его содержимое на полу, воспользовавшись мешком, как подстилкой. Там оказался набор больших чёрных цыганских иголок, несколько рулончиков бинтов, марля и баночка с мазью, в тусклом свете отбрасывающая фиолетовые блики.

— Джуди, да включи же ты, наконец, свет! Я что, должна в полумраке этим заниматься?

Джуди ничего не сказала. Марта даже не знала, была ли та ещё за баром или скрылась где-то в жилых помещениях. Однако свет зажёгся. Оказалось, что на потолке прятались лампочки искусственного освещения. Марта зажмурилась — яркий свет больно резанул по привыкшим к полумраку глазам.

— Приступим, — сказала Кеторин, когда Марта распахнула глаза. — Я постараюсь не сильно тревожить. А ты не дёргайся — если жидкость