Вздохнув, она сняла очки и помассировала переносицу.

– Что ты наделал, Джексон?

– Я просто… – начал Джексон, и его речь тут же была прервана рукой, которая резко рубанула воздух, запрещая ему говорить.

– Ты можешь прямо сейчас объяснить мне, что произошло. В моем кабинете.

Миссис Грейсон не нужно было повышать голос, чтобы ее услышали. Она бросила на меня взгляд и подала знак Изольде, лишь единожды посмотрев на нее.

– Позаботься об Элис, Изольда. Она выглядит немного уставшей. Отведи ее в мой кабинет, как только она высохнет. Бастион, тебя я тоже хочу видеть. Все остальные могут лечь спать.

Все ученики кивнули, даже я. Джексон вздохнул и, не оборачиваясь, покинул большой зал вместе с тетей.

– Помоги мне, Хокинс, – услышала я негромкий голос Изольды.

Они подошли ко мне и помогли сесть.

В моем теле протестовал каждый мускул, а на лице появилась мучительная гримаса. В следующее мгновение я почувствовала, как на голову мне опустилось полотенце, и кто-то начал осторожно вытирать насухо мои мокрые волосы.

Остальные ученики по-прежнему стояли в комнате, но постепенно, тихо переговариваясь, начали расходиться. Перо и мальчик, который, как я предположила, был Китом, подошли к нам.

Перо была маленькой и изящной. Благодаря миндалевидным глазам она казалась прекрасной эльфийкой, а Кит, в отличие от нее, был высоким и долговязым, с длинными волосами песочного цвета, ниспадавшими ему на плечи мягкими волнами. Когда он улыбнулся мне, в его зеленых глазах появилось мягкое выражение.

– Можем ли мы чем-нибудь помочь? – спросила Перо и подала Хокинсу оставшиеся полотенца, пока Изольда продолжала вытирать меня насухо.

– Спасибо, Иззи, я сама справлюсь, – тихо отказалась я от ее заботы и мягко, но решительно взяла у нее полотенце.

– Может быть, вы могли бы раздобыть Элис что-нибудь теплое, чтобы переодеться, – предложила Изольда.

– Понятно, – они синхронно кивнули.

– У тебя есть багаж? – любезно обратился ко мне Кит.

– Я… нет, он все еще в Честерфилде, – прошептала я, стиснув зубы. Перо жалостливо улыбнулась мне.

– Я сейчас принесу ей что-нибудь сухое, чтобы одеться, – сообщил нам Хокинс и проворно, будто тень, покинул зал.

Изольда вздохнула и накинула мне на плечи еще одно полотенце, пока я терла волосы.

– Затем мы сделаем чай, – решила наконец сказать Перо. – Я отнесу его к директору Грейсон. – Она подождала, пока Изольда кивнет. Кит следовал за ней, как магнит, не способный отсоединиться от того, что его притягивало.

Все это время Изольда бросала на меня озабоченные взгляды, и я постоянно чувствовала, что должна извиниться, но потом оставила эту мысль. Поскольку в конечном счете, я сожалела не потому, что пыталась убежать, а только потому, что меня поймали.

Вернулся Хок с полными руками одежды и положил все это мне на колени.

– Благодарю. – Я постаралась сдержать улыбку, и черты лица Хока смягчились.

Изольда бросила на нас острый взгляд.

– Она – не Пейдж, ты это понимаешь, не так ли? – вдруг спросила она.

Взгляд Хока затуманился, и он сглотнул.

– Да, но иногда так кажется, – тихо сказал он, повернулся и вышел из зала.

– Что это было? – спросила я Изольду, снимая с себя мокрые вещи. Изольда держала полотенце, заслоняя мое тело.

– Всего лишь правда, – чуть слышно сказала она, пока я влезала в серые тренировочные брюки и натягивала черный пуловер с капюшоном, который принес Хокинс. Свитер был такой большой, что доходил мне почти до колен. Носки тоже были слишком велики, но мне было дико холодно, и я все равно натянула их, одновременно задаваясь вопросом, кому на самом деле принадлежала одежда. Кто бы это ни был, вещи пахли невероятно хорошо. Теплом, чистотой и чем-то пряным.

– Что сейчас произошло? – услышала я свой неуверенный вопрос, вдевая руки в слишком длинные рукава.

– Не знаю, – сказала Изольда и вздохнула. Под ее глазами залегли темные круги. – Что Джек тогда сделал… – Она остановилась и серьезно посмотрела на меня. – Если бы я знала, что он собирается делать, то остановила бы его. Способность налагать проклятия передается по наследству Королям Сент-Беррингтона. Но на самом деле это запрещено. По крайней мере, такие сильные проклятия, – уточнила она, провожая меня из опустевшего зала. – Проклятия живут собственной зацикленной на себе жизнью. Как демоны, которых выпускают на свободу, не имея возможности по-настоящему их контролировать. Я никогда не могла себе представить, что Джексон прибегнет к таким средствам. Эта сила древняя и злая, и, играя с ней, вы, в конце концов, проклинаете не только одного человека, но и всех, кто с ним связан. Так же, как Мадлен Сент-Беррингтон.

– Как костяшка домино, которую ты бросаешь, и все остальные тоже падают, – пробормотала я.

Изольда кивнула.

– Джексон, должно быть, был в отчаянии, иначе не сделал бы этого, – тихо сказала она.

– Неужели это может быть оправданием?

– Нет, по правде говоря… – Мы поднялись по лестнице наверх и, наконец, остановились перед двойной дверью из темного черного дерева. На латунной табличке изящными буквами было написано: «Дороти Грейсон. Директор».

– Значит, миссис Грейсон – действительно директор Сент-Беррингтона? – изумленно спросила я.

– Она, как и доктор де ла Руа, одна из немногих посторонних лиц, которых проклятие терпит на игровом поле, – ответила Изольда и постучала в тяжелые створчатые двери.

– Входите, – услышала я голос миссис Грейсон, и Изольда сделала шаг в сторону, чтобы я смогла пройти мимо нее.

Комната оказалась большим кабинетом с открытым камином и доходящими до лепного потолка книжными шкафами. Миссис Грейсон сидела за массивным письменным столом. Напротив нее расположился Джексон, а у окна дремал Хокинс.

– Садитесь. – Миссис Грейсон указала нам на стулья.

Когда я заняла место перед моей учительницей английского языка из Фокскрофт-Хай, меня охватило странное сюрреалистическое чувство. Будто моя старая жизнь сталкивается с теперешней, новой. Я поняла, что Джексон смотрит на меня. Его взгляд ощущался почти как физическое прикосновение, и у меня по коже сами собой побежали мурашки.