— Вижу, — осторожно произнес Коннор. — И в чем же суть этой проблемы?

— Она...

Нет, это было немыслимо... невозможно. Суть проблемы!.. Аделаида потрясла головой, не в силах вспомнить момент, когда ей было так же страшно. А потом, к собственному ужасу, она разразилась бурными слезами.

Коннор даже попятился от этого зрелища.

— Ну-ну, перестань...

Если бы она в эту минуту не была такой несчастной, то наверняка расхохоталась бы. У него был такой же растерянный вид, как тогда, когда перед ним рыдал Джордж.

— Прости...

Она вытерла щеки пальцами. Она никогда не плакала. Даже когда семейные обстоятельства были совсем отчаянными, она не проронила ни слезинки и сохраняла трезвый ум.

— Я сейчас перестану... — попыталась она уверить его, но уверения вырвались со всхлипом. — Мне нужен... один момент... вот и все. Мне нужен...

Коннор издал какой-то сдавленный горловой звук, и внезапно она очутилась в его объятиях, а ее щека прижалась к его плечу. Он гладил ее по спине, целовал в макушку и шептал что-то неясное, но ласковое ей в волосы.

Аделаида плакала все сильнее. Она не хотела этого, но просто не могла остановить этот водопад отчаяния, и чем больше пыталась, тем сильнее лились слезы. Коннор произнес что-то еще. То ли «черт», то ли «расскажи» — и подхватил ее на руки.

Аделаида, как в тумане, ощутила, что он несет ее куда-то, садится и устраивает ее у себя на коленях. Он продолжал гладить ее по головке и шептал бессвязные слова утешения, пока она не успокоилась. Тогда он достал носовой платок и бережно промокнул ей щеки.

— Лучше?

Шмыгнув носом, она взяла у него платок.

— Нет. Конечно, нет.

Слезы никогда ничего не решали. Она добилась лишь того, что почувствовала себя в полном изнеможении... вот и все.

— Все будет хорошо, если ты мне расскажешь, в чем дело. — Коннор снова прижал ее щеку к плечу и подбородком погладил блестящие волосы. — Расскажи, что неладно, любовь моя, и я все улажу.

— Не уверена, что сумеешь...

И не уверена, стоит ли рассказывать ему все.

— Почему нет? Я... — Он вдруг замолчал и как-то замер. — Ты не... Ты хорошо себя чувствуешь?..

— Да, да, хорошо.

Его руки кратко сжали ее, а затем последовал глубокий вздох.

— Так в чем же дело?

Аделаида тряхнула головой, пытаясь прояснить мысли. С чего ей начать?

— Что-то с твоими друзьями, милая? Кто-то умер?

— Нет. Нет, ничего подобного Никто не заболел и не умер...

— Тогда я точно смогу все уладить.

Несмотря на волнение, из груди ее вырвался смешок.

— Ты находишь это забавным? — осведомился Коннор.

— Я нахожу твою самонадеянность поразительной. — И на удивление успокоительной. Гораздо легче верить в кого-то, если этот человек сам в себе уверен. Аделаида подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Пообещай мне кое-что.

— Все, что угодно.

Он не заколебался ни на миг, и от этого Аделаида успокоилась.

— Я хочу, чтобы ты обещал, что Джордж останется здесь с нами.

Он несколько отпрянул, удивленный ее просьбой.

— И это все? Почему ты думаешь...

— Обещай мне! — Она знала, что это не слишком честно. Знала, что это неразумно. Но у нее было твердое убеждение, что если Коннор пообещает, то слово сдержит. — Обещай мне, что Джордж здесь останется. Скажи это. Ты должен...

— Шшш! — Он поцеловал ее в лоб, в щеки. — Я обещаю, что Джордж останется с нами. Договорились? — Он дождался ее неуверенного кивка. — Вот и хорошо. А теперь расскажи мне, о чем речь.

Аделаида облизнула пересохшие губы и мысленно взмолилась небесам, что приняла верное решение.

— Это Вольфганг, — начала она и в течение нескольких минут описала ужасную сцену с братом.

Переживать ее заново хотя и было гадко, зато облегчало душу, посредством рассказа она отдалялась от надрывавшего сердце отчаяния.

Коннор выслушал ее, не прерывая и ничем не проявляя своих чувств. Когда она закончила, он просто кивнул и пригнул ее голову себе под подбородок.

— Ладно. Теперь позволь мне об этом позаботиться.

Аделаида тяжело вздохнула, желая, чтобы все было так легко, как это прозвучало.

— Это не та забота, которую я могу легко передать тебе, словно корзинку для пикника.

— Именно так. Ты говоришь: «Муж мой, позаботишься об этом ради меня?» И я отвечаю: «Да». И ты доверяешь мне сделать это.

Губы ее изогнулись в усталой улыбке.

— Муж мой, позаботишься об этом для меня?

— Да! — Одним пальцем Коннор приподнял ее подбородок. — Ты мне веришь?

Сколько раз он уже спрашивал ее об этом, подумала она. Первый раз тем вечером, когда она встретилась с Майклом и Грегори. Тогда она не сомневалась в своем ответе. Поразительно, как много изменилось за это время.

— Я же обратилась к тебе, — попыталась уклониться она.

— Это не ответ. — Он взял в ладони ее лицо и удержал взгляд. — Ты мне доверяешь, Аделаида?

Ей в голову пришло несколько ответов, все были утвердительными, но с разными оттенками.

«Я доверяю тебе прямо сейчас».

«Я доверяю тебе в этом вопросе».

«Я доверяю тебе мне помочь».

Однако ни один из этих ответов не отвечал на вопрос по-настоящему, и ни один не отражал ее истинные чувства.

Аделаида всмотрелась в его лицо, словно обдумывая следующие слова. Они находились так близко друг от друга, что она ощущала тепло его дыхания на своих губах и могла разглядеть досаду и решимость в его зеленых глазах. Ей понадобился момент, чтобы понять, что скрывается под ними. Там была тревога, осознала она. Страх и уязвимость. Коннор жаждал ее доверия... и боялся, что она не подарит ему свою веру.

Проще простого было бы сказать, что ему следовало подумать об этом прежде, чем компрометировать ее в саду миссис Кресс. Аделаида могла ранить его этим единственным напоминанием. Это было бы не так драматично, как завести целую армию любовников, но все равно являлось бы местью, достойной проступка.

Но у нее не было достаточного желания высказаться именно так. Если бы после того, что произошло между ними, она сохранила бы потребность в мщении... Но она не сохранила. Их отношения были так чудесны, что она поняла: гнев ее испарился. Это было замечательное освобождающее ощущение...

— Аделаида, — настороженно произнес Коннор ее имя.

Да, он встревожен...

Она широко улыбнулась, явно его удивив. Затем взяла его лицо в ладони и нежно поцеловала его в губы.