«Бип-бип!»

Мистер Стреко дунул в свисток и указал на Шай, его оранжево-синяя татуировка на шее будто бы вздулась. Шай заметила, что в спортзале учитель держался иначе, чем на латыни, – более прямо и властно. Его черная футболка туго обтягивала крепкую мускулистую грудь. Это выглядело сексуально.

– У тебя глаза тигра[61], – сказал Рой, отвлекая внимание дочери.

Шай взяла ракетку и сосредоточенно закусила щеку.

– Вперед, девочка!

«У нас есть кролики» – сообщала написанная от руки табличка, приклеенная к окну. Маленький колокольчик звякнул, когда Пичес открыла старую дверь магазина.

Хасслахер был старейшим мясным магазином в штате Нью-Йорк. Он был известен этим, а еще продавцы там не пытались тебе ничего всучить, и вообще атмосфера была очень спокойная. Главный мясник был внуком первого Хасслахера и обучал своих юных помощников с подросткового возраста. Пичес в равной степени смущало то, что это был отчетливо «мужской» магазин, и огромное разнообразие мяса, в котором она не разбиралась. В чем разница между стейком-сирлойн и ньюпорт-стейком? Но сегодня была пятница, учебная неделя закончилась, и Пичес хотела выпить бутылочку вина и приготовить что-нибудь вкусное на ужин. Это было частью ее соглашения с самой собой – использовать по максимуму то, что у нее есть. А имела она не так уж и мало.

Она покосилась на витрину и подслушала разговор мясников за прилавком:

– Николь Кидман – это великая актриса. Ты когда-нибудь видел тот фильм, где она играет диктора новостей с Мэттом Диллоном? Она там уморительно смешная. А тот фильм, где Николь играет Вирджинию Вульф? У нее был протез носа. Даже не сразу понятно, что это именно она. Николь великолепна.

Пичес была поражена. Она и не думала, что мясники могут вести такие разговоры. Откуда в ней этот снобизм? В конце концов, мяснику необязательно думать все время только о мясе.

– Чем я могу вам помочь, мисс? – спросил самый молодой из продавцов. У него были усы и замысловатые татуировки на руках.

Пичес покачала головой:

– Извините, я еще не определилась.

Ей хотелось, чтобы эти люди продолжали разговаривать. Какие еще фильмы они видели? Может быть, ей стоит забыть об ужине и пойти в кино? Лиам и Грег могли бы заказать себе готовый ужин с доставкой.

Сегодня был странный день. Настолько теплый, что казалось, будто сейчас сентябрь, а не первая пятница ноября. Утро началось с того, что две девочки из начальных классов так часто чесали головы во время занятий в кружке, что учительница отправила их в кабинет Пичес. И действительно, головы девочек кишели вшами. Половина начальной школы была ими заражена, в том числе трое учителей плюс преподаватели рисования и физкультуры, а также координатор из родительского комитета, у которого даже в бороде были гниды. Пичес была так занята, вычесывая вшей и названивая родителям, что на обед успела съесть только немного сырных крекеров и чувствовала себя отвратительно. В течение дня Рой Кларк слал ей SMS-сообщения с вопросами, касающимися книги: «А как еще называют “анус”?», «А люди все еще могут подхватить триппер?» и наконец: «Вакцинируют ли русских собак от бешенства?» Пичес была слишком занята, чтобы отвечать ему. В два часа появился сын Стюарта Литтла с сыпью, и его вырвало прямо на пол. За ним пришла Мэнди.

– Вчера вечером я приготовила моллюсков, – объяснила она. – Они лежали в коробке на крыльце, на солнышке. Моллюски так понравились Тедди, что нам со Стью почти ничего не досталось. Наверное, они были испорчены.

Мэнди выглядела совершенно иначе. Она что-то сделала со своими бровями, подстригла волосы и явно обновила гардероб. Неужели она все еще больна? Может быть, Мэнди принимает какие-то новые лекарства?

– Ты выглядишь потрясающе, – ревниво сказала Пичес, пока Теда рвало на маленькой койке. – Да, это могут быть моллюски. Или, возможно, инфекционная эритема – это вирус, при котором начинается лихорадка и сыпь. Но кто знает? Я ведь изучала английскую филологию, а не медицину.

Обе женщины уставились на Теда.

– Может, мне отвести его к педиатру?

Пичес пожала плечами:

– Может быть. Или можно просто переждать.

Мэнди кивнула:

– Все равно сегодня пятница.

Она казалась такой расслабленной, что Пичес ей даже позавидовала. После того как Мэнди с сыном ушли, Пичес попыталась навести порядок в своем кабинете, чтобы не оставлять все эти разбросанные расчески со вшами и бумажные полотенца со рвотой до понедельника. Потом появился и сам Стюарт Литтл. Он прижимал к себе скейтборд, и кожа с татуировками на костяшках пальцев плотно натянулась.

– Тед дома. Твоя жена пришла за ним. Ему нужно отдохнуть и пить побольше жидкости. Очень скоро он поправится.

Стюарт сел на койку и провел рукой по волосам. Это была не та реакция, которую она от него ожидала.

Он устало моргнул, глядя на грязный линолеум.

– Ко мне тут пришло вдохновение, я начал писать детские песни. Некоторые вроде ничего. Одна основана на этом знаменитом стихотворении Шела Силверстайна, «Больная». Ну знаешь, там ребенок перечисляет все симптомы болезней, которые якобы у него есть, и это выглядит совершенно нелепо… – Он поднял глаза. – Я думаю, Мэнди притворяется. Вряд ли у нее действительно рассеянный склероз.

Следующие полчаса Пичес потратила на то, чтобы успокоить Стюарта. Он делился с ней своими теориями и догадками, но ей было все равно. Почему-то это не имело для нее никакого значения. У каждого свои слабости. Что такого, если Мэнди солгала? Возможно, ей это было нужно. По крайней мере, она проявила изобретательность. Если вдуматься, то притворяться, что у тебя рассеянный склероз, – это довольно круто.

Пичес слышала, как уходят дети, а потом и учителя. Она больше не хотела говорить со Стюартом Литтлом о его жене. Должен же быть какой-то предел. Если он явился не за тем, чтобы соблазнить ее и сбежать с ней в Мексику, ей было неинтересно.

– Я думаю, тебе нужно поговорить с Мэнди, – наконец сказала она и встала. – Мне очень жаль, но я долж- на идти.

На самом деле Пичес не нужно было никуда идти, но ей очень хотелось поесть и выпить немного вина. Как только Стюарт ушел, она направилась за мясом.

– Она, безусловно, моя любимая актриса. Определенно, – говорил старший мясник, заворачивая груду свиных сосисок. Его очки в роговой оправе выглядели дорогими, стрижка тоже была недешевой.

– Ньюпорт-стейк великолепен, – сказал ей мясник помоложе. – На скольких людей вы готовите?

Пичес заглянула в витрину, рассматривая ньюпорт-стейк. Он был крупный и постный на вид, за исключением полоски жира с одной стороны. Грег ненавидел стейки. Он не был вегетарианцем, но мяса почти не ел, а Лиам питался так из-за своей лени.